Пока жива надежда - Линн Грэхем

Этот предварительный контракт ясно давал понять: их брак был скорее коммерческой сделкой, нежели настоящим союзом двух влюбленных. В случае возможного развода было подробно расписано, какая часть собственности должна перейти к жене, какая — к ребенку и кому какая полагалась выплата.

Ни одна женщина, подписавшая такой контракт, не питала бы никаких иллюзий относительно предстоящего брака.

Цезарио стиснул зубы:

— Еще неизвестно, когда закончится наш брак. Не об этом сейчас надо думать.

Но у Джесс просто не хватало духа подумать о первой их брачной ночи. А что, если она вообще не забеременеет? С самого начала это была едва ли не главная причина, по которой Цезарио женился на ней. А с ее точки зрения — единственное, что могло поддержать их соглашение. Нет, она не станет думать о первой брачной ночи! Вместо этого она будет думать о ребенке, которого ей так отчаянно хотелось.

Но, стоя перед цепочкой гостей в большом зале старинного английского дома, Джесс вдруг ясно осознала: она не может отбросить в сторону роль Цезарио в своем будущем.

Бесконечный день продолжался. Джесс не могла похвастаться опытом вести светскую беседу. Поэтому ей было нелегко постоянно говорить о чем-то и улыбаться совершенно незнакомым людям. А те, в свою очередь, гадали: что же особенного было в этой маленькой женщине, которой удалось привести к алтарю Цезарио ди Сильвестри.

«Если бы они только знали правду», — с горечью подумала Джесс, найдя себе наконец спокойный уголок, чтобы пару минут отдохнуть от суеты. По крайней мере, обед, речи и первый танец остались позади и общее внимание к жениху и невесте уже несколько ослабло.

Она осушила бокал шампанского в надежде, что алкоголь поможет ей расслабиться — Цезарио уже пару раз намекнул, что ей следует вести себя более непринужденно. Ее природная сдержанность, казалось, производила не очень благоприятное впечатление в этом обществе.

— Никогда бы не подумала, что Элис может быть такой двуличной, — услышала Джесс укоризненный женский голос. — Не представляю, что она хотя бы на мгновение была рада увидеть Цезарио рядом с законной супругой.

— Я тоже, — согласилась другая. — Она же сходила с ума по Цезарио и вышла замуж за Стефано только потому, что тот готов был чуть ли не молиться на нее.

— Ее можно понять. Она встречалась с Цезарио два года, и что толку? Он не торопился брать на себя никаких обязательств, ну а Она ведь не становилась с годами моложе…

— Я слышала, Цезарио был просто уничтожен, когда она ушла к его кузену.

Собеседница рассмеялась:

— Ты можешь представить, чтобы Цезарио переживал из-за женщины?! Почему же он тогда не женился на ней?

— Не знаю. Большинство мужчин считали бы такую женщину, как Элис, своей верхней планкой.

— Судя по его выбору, Цезарио не такой, как большинство мужчин, — усмехнулся другой голос. — Конечно, с внешностью у нее все в порядке, но разве кто-то слышал о ней хоть что-нибудь?

— А с какой стати нам о ней что-то слышать? Она ведь смотрит за его лошадьми!

Джесс поспешила отойти от двери, прежде чем ее могли заметить.

«Действительно, смотрю за его лошадьми», — думала она, вспоминая свои долгие годы обучения и практики. У нее нет оснований не верить тому, что она услышала: Элис и Цезарио были любовниками! Роман, который продолжался два года, не мог быть несерьезным. Однако это не помешало прекрасной блондинке выйти замуж за его кузена. Еще более удивительно, что это не испортило отношений между братьями…

— Выпей немного… — Шарон втиснула бокал с шампанским в руку дочери. — Ты ничего не ела за завтраком и сейчас бледная, как привидение.

— Все нормально, — автоматически отозвалась Джесс.

Ее глаза тревожно скользили по кучкам гостей, выискивая среди них темноволосую голову Цезарио.

Надо же, он танцевал с Элис! Они были так увлечены разговором, что практически стояли на месте. Стефано, сидя за столом, пристально наблюдал за обоими, и с его лица не сходило тревожное выражение.

— Что случилось? — спросила Шарон, тут же уловив напряжение дочери.

Продолжая наблюдать за танцующей парой, Джесс рассказала, что слышала.

— Я знала… я говорила, как будет нелегко удержать в стороне чувства, — вздохнула Шарон. — И часу не прошло, как ты замужем, а уже ревнуешь!

Краска залила лицо Джесс.

— Вовсе я не ревную! Мне просто любопытно, правда ли это все?

— Ну тогда плюнь на слухи! Или прямо спроси у мужа! Не надо все усложнять! Может, он и сам будет рад тебе рассказать.

Совет был мудрый и… бесполезный. Джесс было трудно представить, как она спрашивает Цезарио о чем-то подобном.

Вернувшись к столу, она сделала несколько глотков шампанского, надеясь, что пена радости и оптимизма, попав ей в кровь, поднимет настроение.

Чарли, ее шеф, подошел поговорить о временном работнике, которого он взял на место Джесс, пока та пробудет в Италии. Подумав, она решила отказаться от идеи партнерства, не желая повышать свой статус с помощью денег и влияния Цезарио. К тому же такое продвижение только добавило бы лишней ответственности. Она рассудила: частичная занятость позволит ей лучше приспособиться к изменившимся обстоятельствам и одновременно не забросить карьеру. А также даст больше свободного времени — и Цезарио останется доволен.

Когда Чарли отошел, к Джесс приблизился молодой человек — высокий, с вьющимися черными волосами. Она не видела его среди гостей и была удивлена, когда он пригласил ее на танец.

— Мне кажется, мы с вами не знакомы…

— Совершенно верно. Я только что приехал с моими друзьями, — с готовностью подтвердил он, галантно подавая ей руку. — Я Люк Данн-Монтгомери.

Он из семьи Данн-Монтгомери, которая раньше владела Холстон-Холлом! Джесс от изумления не смогла ничего сказать. Бросив на него быстрый оценивающий взгляд, она опустила глаза.

— Разумеется, я знаю, кто вы, — сказал Люк, когда они подошли к танцевальной площадке и музыка на время умолкла, так что они могли спокойно поговорить. — Вы та кошка, которую нельзя вытаскивать из мешка, чтобы папаша Монтгомери не растерял голоса избирателей за свою юношескую неосмотрительность…

Джесс ошеломленно подняла на него глаза:

— Я и не думала, что кто-то еще из вашей семьи знает обо мне…

— Однажды я слышал, как мои родители ссорились, — признался Люк. — Моя мать была в бешенстве, когда узнала об этой истории.

— Не понимаю почему. Я родилась еще до того, как ваши родители поженились.

— Но тогда они уже встречались, — пояснил Люк, предусмотрительно понизив голос. — Меня заставили поклясться, что я не проболтаюсь.