Зов - Ричард Сенфорд

— Я расскажу Ною, когда он придет, — проговорила женщина, спускающаяся по лестнице. Слова эти были обращены к тому, кто шел за ней следом. Ее волосы, выстриженные «перышками», были уложены аккуратным куполом. Спутницей же оказалась курчавая женщина в вышитой блузке и деревянных сабо. Проходя, Луис уловил обрывки разговора. Кенджи шел не оборачиваясь.

— Ты уверена?.. — спросила вторая женщина, и голоса их затихли вдали. Еще через несколько минут Луис догнал Кенджи на площадке. Холл изгибался, образуя широкую галерею. Кенджи плыл впереди, бесшумно ступая по ковру. Из динамиков под потолком лилась тихая музыка, снизу доносился приглушенный звук голосов. Они прошли мимо закрытой двери. У Луиса странно закружилось голова, когда он бросил взгляд вниз на гостей. Он хотел увидеть Дану, но Кенджи уже открывал вторую дверь. Ухмыляясь как кот, он повернулся к Луису и ждал, пока тот подойдет поближе.

Комната была наполнена неземным зеленоватым свечением, которое шло от экранов компьютеров, стоящих полукругом. К одному из них был присоединен принтер, а к другому нечто вроде копировальной машины. На экранах, подобно горным хребтам, высвечивались линии графиков.

— Это мои «графики жизнеобеспечения», — объяснил Кенджи. — Я занимаюсь товарными рынками. С помощью компьютеров я слежу за движением цен и совершаю сделки. Сам, без посредника. — Улыбка, казалось, не сходила с его лица, наполняясь новым значением по мере развития разговора. Сейчас улыбка выражала довольство собой.

— Замечательно, — сказал Луис, — хорошо быть самому себе хозяином.

Что он такое несет, разозлился он на себя. Он ведь понятия не имеет, что значит быть самому себе хозяином. У отца, правда, была своя литейная мастерская в Чикаго, может быть, ему это и давало право разглагольствовать. Нет, это он изрекает обыкновенные банальности.

— Этот компьютер следит только за торговыми операциями, что необычайно увлекательно. На твердой копии указано соотношение процентных ставок… — Кенджи наклонился над принтером и стал рассматривать распечатки, скопившиеся за день.

Луис чувствовал, как в нем пробуждается зависть. Так вот откуда у него все: и дом и машины. Вот в чем секрет его снисходительной манеры общения, вот в чем основа его богатства, которое продолжает прибывать даже сейчас, среди холмов и долин, отражаясь в графиках, в которых любая смена векторов означает возможность еще больших денег и свободы. Он, видимо, достаточно часто в жизни принимал самостоятельные решения и теперь вот ни перед кем не отчитывается.

Кенджи демонстрировал по распечаткам, как процентные ставки влияют на цены будущих сделок на древесину и золото. А Луис в это время представлял себе, как скучно и нудно каждое утро идти в контору и отвечать на первый звонок по телефону. В этом была такая безысходность! Слушая же Кенджи, он чувствовал, как его охватывает приятное возбуждение. Ему почудилась даже надежда. Но какая? И как ее реализовать? Этого он не знал. Но все же возможность была. Ведь есть же разница между невозможным и не очень возможным. К счастью, да. Луис улыбался и кивал, слушая Кенджи.

А Кенджи нажал две клавиши на клавиатуре, затем показал на те участки экрана, где указывались суммы гарантийного взноса, необходимого для приобретения контракта. Луис сопоставлял эти данные и линии с теми, которые расползутся по экранам завтра, когда в Лондоне начнется новый торговый день. Он поднял было стакан, но обнаружил, что он пуст, и попытался сосредоточиться на том, что говорил Кенджи. Может быть, ему удастся понять самое важное. Может быть, понимание было входным билетом?..

— Прелестные серьги, — говорила Элли.

— Из Азензы, — ответила женщина.

— Это как раз то местечко, о котором я вам говорила, — пояснила Элли для Даны. — Это в Карнельской бухте.

— Да, очень симпатичные, — заставила себя сказать Дана. Женщина казалась ей холодной и равнодушной. А серьги были похожи на жуков.

— Из чего они сделаны?

— Вообще-то это лапис. Местный колорит, — ответила женщина. На лице появилось некоторое подобие улыбки.

Со свойственным ей радушием Элли представила Фриду Бекман как свою приятельницу, хотя трудно было представить, что у них могло быть что-то общее. Фрида была старше, что-то около шестидесяти пяти, однако создавалось впечатление, что она хотела выглядеть еще старше и казаться очень мудрой. Ей удавалось это сделать благодаря своей ауре, подумала Дана, а может это и на самом деле так.

Фрида была психоаналитиком и, хотя находилась на пенсии, продолжала практиковать. Жила она попеременно в Тахо и Тибуроне. Дана имела некоторое представление о Тибуроне как о городе на маленьком полуострове в бухте около Саусалито, месте очень респектабельном. Она представила себе Фриду Бекман в том, другом мире, где жены крупных финансистов могут позволить себе иногда побыть самими собой, за что и платят огромные деньги. С таким же успехом они пополняют свой жизненный опыт, обучаясь секретам китайской кухни.

— Какой областью психотерапии вы занимаетесь? — Дане казалось, что она достаточно осведомлена, чтобы задать этот вопрос.

— Анализ по методу Юнга, — ответила Фрида без подробного объяснения, что это такое. Либо вы знаете, либо нет. Дана помнила имя Юнга со времени колледжа и с пониманием кивнула в ответ, не зная, о чем еще можно говорить.

Хорошо, что Элли начала пересказывать свой сон, который ее очень беспокоил, и Дана улучила момент разглядеть Фриду, ее холодную оболочку, притягательную, как платина. Туалет Фриды был утонченно-изыскан: желтовато-коричневое платье в стиле Сан-Тропез и длинный серый блузон сверху. Дана сама удивилась тому, что хрупкое очарование Элли все же было ей милее.

Тем не менее, женщина ей определенно нравилась, особенно ее глаза, исполненные тихой силы. Она вновь взглянула на серьгу. Это же богомол. Кажется, так называется насекомое, которое пожирает свое потомство?

Элли закончила пересказ своего сна про жизнь на автобусной остановке где-то на Юге и встречу с молодым носильщиком и старым станционным смотрителем.

Фрида поначалу выказала интерес, потом задумчиво посмотрела на Дану, которая почувствовала себя букашкой, попавшей под микроскоп.

Она оглянулась, отыскивая Луиса. Уит с группой гостей стоял у окна, у камина она увидела Ллойда Барриса рядом с дамой в вышитой блузке фасона шестидесятых. Она запаниковала. Неужели уехал?

Эта женщина пробудила в ней страх. Пора бы ей научиться держать свои всевидящие глаза при себе — как иголки всаживает. Дана может ведь и огрызнуться. Быстро может ее оборвать… Нет, вот этого, пожалуй, делать не стоит.