Магелланы с берегов Неженки - Владимир Данилов

А они пришли в свое время, вместе с летом, ярким теплым солнцем и… комарами. В первый же день каникул лесные бригады отправились на берег Сяргиламбы. Уже к вечеру у подножия высоких сосен ровными рядами выстроились палатки и на белой тонкой мачте под самые кроны деревьев взвился красный флаг. Подъем флага в честь открытия лесного лагеря прошел, правда, без боя барабанов и сигналов горна. На это была своя причина. Над тропкой, что вела в лагерь, висел плакат со словами: «Не шуми, ты не на перемене». Хозяева лагеря не хотели беспокоить своих соседей — птиц и зверей.

На торжественной линейке в честь открытия лагеря Виктор Петрович рассказал, чем будут заниматься здесь бригады лесоводов, а потом зачитал письмо от пионеров Волгограда. Это письмо до сих пор хранится под стеклом в школьном музее.

С берегов Волги незнакомые друзья писали пионерам Карелии:

«Мы хотим дружить с вами и переписываться. Наши юннаты узнали, что в лесах Карелии растет особенная карельская береза. Сейчас мы закладываем большой парк Мира. Вы, наверно, слыхали о Мамаевом кургане, где шли жестокие бои с фашистскими захватчиками. Наш парк раскинется неподалеку от кургана, на священной земле, политой кровью героев. В парке мы решили посадить деревья из разных областей и республик нашей страны. Очень просим вас прислать нам семена или сеянцы карельской березы. Мы посадим их на земле героев. И они станут символом нашей дружбы и живым памятником защитникам Родины».

Едва Виктор Петрович кончил читать и красное полотнище флага поднялось к вершине мачты, как позади строя салютовавших ребят что-то зашипело, и в воздух взвилась красная ракета. Все разом обернулись и увидели сияющее лицо Володи Мелькина.

Приложив к глазу картонную трубку фальшфейера, он обвел взглядом удивленных ребят и, смеясь, проговорил:

— Ну как сигнализация? Здорово? Только больше я палить не буду, и не уговаривайте. Хорошего помаленьку, и то ради торжественного случая…

Это была очередная Володина выдумка. В городе он упросил учителя купить ящик фальшфейеров.

— Мы из рогаток запускать будем. Ни выстрела, ни шума, а получится не хуже сигнальных ракет.

Вечером все вместе составляли ответ пионерам Волгограда. Ташканские лесоводы обещали, что просьбу обязательно выполнят.

Среди обычных дел, которые вошли в распорядок лагерного дня, были такие, о которых ни один лесовод не имел ни малейшего представления. Попробуй догадайся, как расселяют муравейники, как ловят лесных мышей и землероек. Как все это делается, никто еще не знал.

Но были в распорядке и другие дела. На каждый день выделялись дежурные по кухне, звено дровосеков, звено рыбаков и два ночных сторожа. Сюда желающих уже в первое дежурство было хоть отбавляй.

Шли дни, и жизнь в лагере постепенно входила в привычное русло. После подъема флага лесные бригады, захватив топоры и тяпки, отправлялись в дальние кварталы на прочистку просек.

Володя Мелькин велел лесникам сделать рогатки для запуска фальшфейеров. Это дело было знакомо каждому ташканскому мальчишке, поэтому уже на следующий день все бригадиры были «вооружены». Теперь, когда бригады уходили в лес, старший лесничий снабжал лесника двумя ракетами-фальшфейерами. Одна — сигнал «Жду помощи», две — «Жду помощи начальника лагеря».

12

— Эй, Олави! А ну-ка, заворачивай сюда!

Услышав оклик, Олави затормозил и оглянулся. За забором пришкольного участка он увидел Таню Калитину и Нютку Петрову.

— Ты давно из лагеря? — спросила Таня.

— Только что.

— А обратно когда?

— Вечером… часов в девять. К отбою надо успеть.

— Вот и хорошо, что ты появился, — затараторила Нютка. Бери-ка ведерочки и за водой. А вечером вместе в лагерь пойдем. Бери, бери ведра! У нас с Таней уже руки не гнутся. Хватит велосипедом хвастаться.

Олави уже не раз вспоминал, как в тот мартовский день он не стал расписываться вместе с Венькой Рюхиным в книге лесника. Как хорошо, что он понял: ему идти вместе с ребятами.

В тот день Олави, пожалуй, первый раз после приезда в Ташканы сам решил, как ему поступить. Он тогда же почувствовал, как относятся к Веньке ребята, и прекрасно понял, что означает обидное слово «частник».

С тех пор Олави перестал дружить с Венькой. Тем более, что мечта его сбылась — отец купил Олави точно такой велосипед, о котором он думал.

Но теперь слова Нютки больно кольнули Олави.

— А я и не хвастаюсь, — не то удивленно, не то испуганно проговорил он. — Если вам надо помочь — пожалуйста.

Целых полчаса Олави громыхал ведрами на берегу Неженки и поливал участок. Когда все было закончено, он поставил ведра у забора и присел отдохнуть.

— Олави! — окликнула Нютка.

— Что? — встрепенулся тот, ожидая, что сейчас последует еще какая-нибудь просьба.

— А как ты думаешь, Олави, — Нютка сощурила глаза и наморщила нос. — Сколько литров воды попало бы на наш участок, если бы вместо твоих ведер на берегу стоял электрический насос?

Олави понял Нюткин намек на свою историю с арифметикой и рассмеялся.

— О, тогда можно было бы устроить настоящий дождик! Ну ладно, я пойду покатаюсь.

— Не забудь перед лагерем за нами зайти! — крикнула вдогонку Таня.

В июне что вечер, что ночь, что утро до восхода солнца — одинаково светло. Когда Олави, Нютка и Таня вышли из Ташкан, солнце еще катилось по горизонту, цепляясь за вершины деревьев. Но едва ребята вошли в лес, как сразу стало темнее, косые лучи солнца не пробивались сквозь зеленую стену. Казалось, в лесу разом настали сумерки.

Ребята шли по старой, давно заброшенной лесовозной дороге, которая вела к просеке.

В низинах дорога была вымощена посеревшими от времени бревнами-кругляками. А пригорки и холмики много лет назад были срезаны бульдозерами. От этого деревья оказывались выше дороги, и на песчаных осыпях торчали их оголенные, уродливые корневища.

На откосе показался квартальный столбик. До лагеря оставался всего километр пути, и ребята прибавили шагу. Вдруг Нютка подпрыгнула на одной ножке и вскрикнула:

— Ой, мамочки родные! Постойте!

Олави и Таня остановились. Никак Олави не мог привыкнуть к Нюткиным восклицаниям. Ее «мамочки родные» могли одинаково выражать и радость, и испуг, и удивление, и вообще все что ей в голову взбредет. Но на этот раз ничего особенного не произошло. Просто-напросто Нютке в башмак попал острый камешек. Ребята присели на песчаный откос, ожидая, когда Нютка вытряхнет песок из ботинка.

Вдруг Таня насторожилась и тронула Олави за плечо.

— Тс-с-с… Слышите?

— Что? — в один голос спросили Нютка и Олави.

— Пилят… Слышите?

Ребята прислушались. Где-то за поворотом дороги раздавались глухие, отрывистые звуки: зень-шарк, зень-шарк, зень-шарк. Потом звуки разом оборвались и через несколько секунд ребята услышали тяжелый вздох упавшего дерева.

— Наш лес кто-то пилит. Побежали узнаем, в чем дело? — тревожно проговорила Таня и первая бросилась вперед. За нею спрыгнул с откоса Олави.

— Мамочки родные! — только и успела проговорить Нютка и пустилась вдогонку.

Справа от волока, на заросшем ягельником бугре, зеленела сосновая куртина[1]. Когда ребята добрались до нее, оттуда доносился уже стук топора, Олави велел девочкам спрятаться в кустах у дороги, а сам, крадучись между деревьями, подошел к месту, откуда слышались голоса.

Возле поваленной сосны Олави увидел двух человек. Они только что закончили обрубать сучья и, присев на ствол дерева, закурили. Пламя зажженной спички на миг осветило их лица, но ни того, ни другого мальчик не узнал. Неподалеку Олави разглядел еще несколько спиленных деревьев.

— Как думаешь, сейчас разделаем? — спросил один из незнакомцев.

— Можно и сейчас, а можно, когда Иван подъедет. Теперь торопиться некуда.

Олави ловил каждый звук, боясь пропустить хоть одно слово. Но в это мгновенье почувствовал, как что-то тяжелое навалилось ему на ногу. Он обернулся и увидел за спиной знакомые фигурки Тани и Нютки.

— Вы зачем здесь? — прошептал Олави.

— Тебя выручать, — так же тихо ответила Таня. — Чем в кустах прятаться, так лучше с тобой. Хоть знать будем что к чему.

— Слышали, про что они говорят? — спросил Олави.

— Нет, — испуганно выдохнула Нютка, и глаза ее округлились. — Это браконьеры? А ружья у них есть?

— Про ружья ничего не говорили. Ждут какого-то Ивана…

В сумерках красными светлячками светились раскуренные папиросы незнакомцев. Вот один из них достал из кармана часы и проговорил:

— Без пяти десять… Что-то задерживается Иван. Боюсь, не перехватили бы его в поселке?

— Проскочит, — ответил второй. — Иван огни и воды прошел. Не такие дела обтяпывал.