Магелланы с берегов Неженки - Владимир Данилов

— …как некоторые, — добавил Мелькин, так и не назвав ничьего имени. — Но если ты не хочешь в лагерь, то можешь заработанные деньги взять себе. Покупай приемник и вешай его на пузо.

Ребята расхохотались. А у Веньки сразу от сердца отлегло. Чтобы как-то смягчить этот неприятный разговор, он сказал как можно веселее:

— Я что… Я за себя не беспокоюсь… — он кивнул на Олави и добавил: — Вот и Олави, например, собирался на эти деньги велосипед купить…

— Что ж, пусть купит, — сказал Володя. — И вообще, кто желает, тех Василий Егорович рассчитает.

Но тут вскочил Пашка Тергуев и громко крикнул:

— Да что нам торговаться. Решили лагерь и точка!

Олави подошел к Володе, и, тронув его за руку, сказал:

— Я хотел велосипед купить. Но если все ребята решили строить лагерь, я тоже с ними буду. Не надо мне никаких денег.

— Ну что ж, Вениамин, подходи, расписывайся. За прошлое я тебе уже платил, а последний раз ты сдал, мне шишек на семь целковых пять гривен, — с этими словами Василий Егорович взял у Володи книгу и протянул Рюхину.

Венька, втянув голову в плечи, подошел к столу, быстро расписался в книге и, скомкав деньги, сунул их в карман.

Сразу стало тихо. Все, кто был в это время во дворе, не спускали с Веньки презрительных взглядов.

И вдруг натянутая тишина словно взорвалась. Пока Венька шел через двор, вслед ему неслись обидные слова:

— Частник!

— Хапуга!

— Мы тебе это припомним!

А Олави, словно очнувшись от какого-то тяжелого сна, крикнул:

— Капиталист!

Слушая, как ребята отчитывают Веньку, Василий Егорович ухмыльнулся и шепнул Виктору Петровичу:

— Дело задумали, молодцы! А распетушились-то как.

Виктор Петрович удовлетворенно кивал головой:

— Замечательные у нас ребята…

10

Весна пришла ранняя и дружная. Уже к половине апреля забурлили ручьи и вскрылись реки. О недавней зиме сейчас напоминали пятна серого снега в лесных оврагах и старых ельниках.

Ташканские улицы звенели десятками птичьих голосов. Это скворцы вернулись из дальних стран к родным скворечникам и распевали от зари до зари. Как только обнажилась земля на пришкольном участке, девчонки из юннатского кружка начали копаться на своих грядках. Еще зимой на одном из занятий по лесоводству Семен Аркадьевич предложил ребятам заложить на пришкольном участке питомник древесных пород, чтобы выращенные на нем сеянцы можно было пересадить на вырубки. Для питомника нужен был участок. И девочки надумали вскопать целину и обнести участок забором. Ну а это чисто мужская работа, не то что всякие там ситечки-носилочки. Мальчишки с невиданным усердием взялись за дело, и девочки не могли нахвалиться своими помощниками.

— Ай, какие же вы у нас молодцы!

— Вот что значит дело мастера боится!

Мальчики пожимали плечами, улыбались, всем своим видом показывая: «Знай, мол, наших! Еще не то можем».

В субботу вечером, когда ребята еще работали на пришкольном участке, возле школы остановился «козлик». Из машины вышел Семен Аркадьевич. Ребята тут же кинулись навстречу гостю и, обступив его, с шумом проводили до школьного порога.

В руках у Семена Аркадьевича был небольшой ящик, в каких обычно отправляют на почте посылки.

— Вот вам гостинцы от нашего института, — сказал он и присел на крылечке. — Все ученые уже знают о том, что у вас собственное лесничество, поэтому и решили преподнести кое-что на обзаведение. Как говорится: с миру по нитке — вашей школе лес. — И Семен Аркадьевич вскрыл ящик, где оказались семена древесных пород.

Мешочки пошли по рукам. Ребята громко читали надписи.

— Жимолость! Ух ты! А что это такое? Трава?

— Сам ты — трава! Это дерево.

— И не дерево вовсе, а кустарник, — пояснил Володя Мелькин.

— Кедр сибирский! А орехи на нем растут?

— Лиственница! Эту я знаю, в городе видел.

— Карельская береза! Девочки, сюда! — воскликнула Нютка Петрова, и девчонки, расталкивая локтями ребят, устремились к ней.

Таня Калитина развязала мешочек и положила себе на ладонь щепотку крохотных семян, похожих на ромбики.

— Только не чихните нечаянно, — предупредила она, — не то семена разлетятся. Они же легкие как пушинки.

Когда любопытство было удовлетворено и мешочки снова перекочевали в ящик, Семен Аркадьевич рассказал ребятам о деревьях, которые со временем вырастут на пришкольном участке из этих семян.

— А жимолость, когда разрастется, может служить живой изгородью, ее только подрезать надо.

— А когда сеять начнем? — спросил кто-то.

— Через недельку, не раньше. Пока что землю будете готовить, А завтра… — и Семен Аркадьевич подмигнул братьям Тергуевым. — Завтра пойдем «шутки шутить». На вырубку. Снежное шютте хоронить. Как, есть у вас настроение силами померяться со «снежным шутом»? А?

— Есть! — хором закричали ребята.

Утром следующего дня бригады, лесоводов вместе со своим учителем, Семеном Аркадьевичем и лесником отправились в путь.

Ребята шли молча, и только пустые ведра, захваченные из дому, позвякивали на ходу. Василий Егорович о чем-то разговаривал с учителем, и все считали, что приставать к ним с расспросами просто неудобно. По каким-то едва приметным тропинкам лесник вел школьные бригады к вырубке.

Вскоре сплошная стена леса расступилась, и показался лесной холм.

— Ну вот и добрались, — поджидая отставших, сказал лесник. — Тут этот самый «шут» и поселился. Давайте его всем колхозом в шоры брать.

Семен Аркадьевич вместе с лесником и учителем обошел всю вырубку. Через четверть часа они вернулись. В руках у Семена Аркадьевича была полуметровая сосенка, нижние ветки которой обволакивала серая паутина.

— Вот это и есть снежное шютте, — сказал ученый. — Работать надо очень осторожно, чтобы ни одна хвоинка не упала на землю или на соседние деревца. Если сеянец полностью поражен, его лучше удалить с корнем. Всю пораженную хвою надо собрать. Что ж, начнем?

Лесники разделили бригады на звенья. Каждому звену выдали по ведру. Вытянувшись цепью, ребята пошли по вырубке. Всю хвою, покрытую пепельным налетом и паутинками, они обрывали и ссыпали в ведра. Семен Аркадьевич ходил от звена к звену и показывал, как это лучше делать.

Под большими сеянцами ребята подбирали каждую хвоинку, кое-где снимали даже мох. Десятка два сосенок пришлось удалить вместе с корнем.

Когда ведра у ребят наполнились хвоей, на вырубке заполыхал костер. Всю хвою, собранную с больных сосенок, высыпали в огонь.

— Так-то оно надежней будет, — смеялся Василий Егорович. — Допечем «шута», чтоб ему неповадно было по вырубкам шляться.

Хвоя потрескивала на огне, и к небу взлетали желтые искорки. Ребята то и дело подкидывали в костер сухой валежник.

— Ну вот, друзья, большое дело мы сделали сегодня, — сказал Семен Аркадьевич, когда последние ведра пораженной хвои догорели в пламени костра. — Спасибо вам за помощь.

— И от меня спасибо, — добавил лесник.

— Теперь вам надо подсев сделать на этой вырубке. Чтобы на месте удаленных сеянцев выросли новые. Я упрошу Василия Егоровича, чтобы он семян вам дал.

— И просить не надо, — проговорил лесник. — Сам давно об этом думку имею. Пять килограммчиков я для них специально оставил. Могу выдать хоть сегодня. Пусть сеют и на вырубках и в своем питомнике.

Перемазанные сажей и копотью, лесоводы возвращались квартальной просекой в Ташканы. Василий Егорович неспроста повел ребят этим путем. У него были свои соображения. Во-первых, ребята лучше узнают свой лес, а во-вторых, он решил за это время кое-чему научить их.

Едва вырубка осталась позади и ребята углубились в старый высокий лес, Василий Егорович остановился.

— Кто знает, как эта дорога зовется? И кто проложил ее?

— Тропа! — первым отозвался кто-то из пятиклассников.

— Просека! — выкрикнул Сашка Тергуев.

— Это квартальная просека. А прокладывают ее лесники. Они же следят за тем, чтобы просека не зарастала и во время обходов вырубают кустарник и молодую поросль, — обстоятельно, как на уроке, ответил Володя Мелькин.

— Верно! — лесник кивнул головой в знак согласия и подмигнул Семену Аркадьевичу, дескать, видал мол наших. — А теперь скажите, что это такое?

С этими словами Василий Егорович нагнулся и почти без всякого усилия выдернул из земли небольшой стесанный с двух сторон колышек.

Ребята повертели колышек в руках, ощупали его, разглядели со всех сторон — колышек как колышек.

И вдруг кто-то воскликнул:

— Смотрите, на нем зарубка! Это Василий Егорович поставил колышек и зарубку сделал…

— А кто ж еще кроме меня? — усмехнулся тот. — Раз я лесник, значит, моя работа. Но вижу, с этим делом вы впервой сталкиваетесь. Придется объяснить. Так вот, начнем с квартальной просеки. Как они по лесу идут?