Вместе с дублем - Александр Колокольников

официально уже владел навыками погружения в длительное бессознательное состояние. В этом случае дар тратится только в первый момент, а в остальное время надо просто наблюдать за пациентом.

Пострадавших привезли очень много, и Костушу пришлось усыпить, а затем отслеживать состояние одновременно семи человек, мало того, его ещё просили усилить у некоторых регенерацию.

Освободился Костуш, когда на улице уже стемнело. Он сначала долго стоял в душевой под струйкой чуть тёплой воды, и несколько раз намыливался антибактериальным мылом.

Его, как Древоходца, возможность подхватить какую-либо заразу не пугала, — просто этим вонючим мылом, он старался перебить запах горелой плоти, пропитавший, как ему казалось, и волосы, и всё тело.

Удивительно, но несмотря на то, что даже самые продвинутые государства планеты Эре, по уровню развития промышленности соответствовали примерно 19 веку на Земле, здесь уже давно имели чёткое представление о микробах и их роли, в возникновении различных болезней.

После помывки одевался медленно: образы людей с обожжёнными до черноты конечностями, крики и запахи, не отпускали его, погрузив в совершенно расстроенное и угнетённое состояние. Видимо поэтому, только порядком прошагав по улице раздетым и начав сильно мёрзнуть, вспомнил об оставленных в аудитории плаще и шляпе.

Возвращаться через помещения госпиталя не хотелось, и, стараясь из-за холода добраться поскорее, быстрым шагом, переходящим на бег, обогнул центральную часть старого дворца, направляясь к самому удалённому крылу, отведённому под учебные аудитории училища.

Сторож на входе разложил перед собой на столе немудрённую еду: хлеб, луковицу, сыр, рядом поставил кувшин вина. Провожать Костуша до аудитории отказался, сунул ему в руки фонарь, а сам остался сидеть на месте, потягивая вино.

Костуш открыл дверь, отделяющую тамбур, где сидел сторож от учебных помещений, сделал несколько шагов по коридору и вдруг увидел, как какая-то женщина, задув в руке свечу, быстро из коридора прошмыгнула в одну из классных комнат и тихо прикрыла за собой дверь.

В то время мэрия ввела запрет на обучение целителей в общеобразовательных школах вместе с простыми детьми, и по этой причине, несколько помещений в училище отвели под классы, в которых теперь преподавали обычные дисциплины. Именно в такой класс, где изучали обязательную школьную программу и забежала женщина.

Костуш нашёл плащ и шляпу, там же в аудитории оделся, а выйдя в коридор, ещё раз взглянул на дверь, за которой скрылась женщина. Постоял немного в раздумьях, и всё же решил посмотреть, кто в такое позднее время, в полной темноте находится в этом классе.

Войдя, и подняв над головой фонарь, сразу заметил фигуру за последней партой.

— Что вы здесь делаете? Может вам нужна помощь? — обратился он с вопросом, — в ответ не прозвучало ни слова.

Тогда, подойдя ближе, осветил лицо женщины и сразу её узнал.

— Мадемуазель Дюжана?! — удивлённо воскликнул он.

В недалёком прошлом, когда Костуш ещё посещал обычную городскую школу, мадемуазель Дюжана преподавала ему географию, и даже однажды сопроводила на экзекуцию розгами в каморку истопника.

В этом году географии у него не было, но Дюжану здесь, он несколько раз встречал: она преподавала при училище в общеобразовательных классах младшим ученикам географию, а старшеклассникам историю.

Видя испуг в глазах женщины, Костуш осветил себя, чтобы та смогла его рассмотреть.

— Ты, Костуш! — произнесла она, но и после узнавания страха в глазах не стало меньше.

Аккуратная и всегда замечательно выглядевшая мадемуазель Дюжана, сейчас смотрелась как-то помято. Расстеленное на скамье пальто, да ещё стоявшие на парте чашка с водой и миска с какими-то кусками засохшего хлеба, однозначно показывали, что женщина оказалась в очень сложном положении.

— Мадемуазель Дюжана, что случилось? — обратился он к ней.

— Ничего, просто я задержалась с проверкой работ учеников, а потом подумала, что уже поздно ехать домой и решила здесь заночевать. И, вообще, Костуш, это не твоё дело, — оставь меня в покое.

— Корочки хлеба, что в миске лежат, вы в партах нашли? — поинтересовался Костуш. — Наверное, все столы в училище проверили?

— Что ты такое выдумываешь? — возмутилась учительница.

— Да чего мне выдумывать, и так всё видно. Сколько дней уже здесь ночуете?

Мадемуазель Дюжана набрала воздух, собираясь резко ответить, но неожиданно «сдулась» и зарыдала.

Костуш стоял молча над плачущей женщиной, давая время успокоится. Когда рыдания начали стихать и Дюжана более-менее успокоившись, стала вытирать слёзы, явно несвежим в пятнах платком, он приступил к расспросам.

Она снимала жильё в двухэтажном доходном доме. Получив жалование, убрала его в сундучок в своей квартире, где держала все деньги и свои немудрённые, подаренные родителями украшения.

Восемь дней назад, вернувшись с работы, обнаружила сундук вскрытым, а все деньги и драгоценности исчезли. Обратилась к хозяину жилья, с просьбой об отсрочке оплаты — через три дня подходил платёж за квартиру, но тот заявил, что если вовремя не внесёт деньги, то её выгонят, а вещи заберут в залог, пока не расплатится.

Жалование в городской школе теперь получать не скоро, а за преподавание в училище, вообще платят раз в три месяца. Кое-что по мелочи смогла занять, но теперь даже и на еду денег нет.

Из квартиры её выселили и вот уже четвёртую ночь спит в классе. Некоторые свои вещи ей всё же удалось вынести, — хранит их сейчас в кабинете в городской школе и собирается часть из них продать.

— Извините, мадемуазель Дюжана, как-то всё это странно, — заметил Костуш. — У нас многие целители снимают жильё в городе, бывает не могут вовремя заплатить и никого не выгоняют. Если человек работает — понятно, он расплатится. Может от вас что-то хотели?

— В том и дело, что ну очень этой мрази хотелось! Думаю и кражу он устроил!

Если до этого Дюжана о своих несчастьях говорила тихо, то сейчас голос окреп и в нём зазвенела ненависть.

Ненависть придала ей силы, и она обратилась к Костушу с просьбой никому об этой встрече не говорить, а ещё помочь распродать ей некоторые свои вещи.

— Ты мне поможешь? — спросила она.

— Нет, — ответил он.

Дюжана, пожала плечами, а Костуш продолжил:

— Нет, женские вещи я продавать точно не буду, но с квартирой могу помочь прямо сейчас. Я недавно купил часть дома — могу вас туда отвести переночевать.

— Дюжана, немного подумала, а затем ответила:

— Извини, Костуш, но я с тобой сейчас никуда не пойду.

— Как скажете, — легко согласился Костуш, только в любом случае вам…

Что он собирался сделать «в любом случае», договорить Костуш не успел. За разговором они не расслышали шаги и появление в двери класса сторожа, для них явилось полной неожиданностью.

— Я-то думал, что он