Парламент дураков - Сборник

Вышло, однако же, так, что спустя несколько дней он поменял это золото на мелкие серебряные монеты и стал щедрой рукой раздавать их бедным, какие только попадались ему на пути. Через весьма короткий срок от этих денег не осталось и следа. Жена же его полагала, что он занят поисками дома. Наконец, удивляясь, почему он ничего ей не сообщает, она, воспользовавшись подходящим случаем, задала ему вопрос о гом, где же находится тот домик, который он купил на ее деньги.

«О моя добрая жена, — отвечал муж, — этот дом — на небесах. На твои деньги я купил нам домик на небе, он никогда не разрушится, но будет стоять вечно».

Он хотел сказать, что, раздав деньги бедным, приобрел для себя и своей жены место на небесах, где вознаграждаются все добрые дела. Жена, однако, более никогда не отдавала ему своих денег, предпочитая тайно хранить их у себя.

— Что же, — сказал Джек из Дувра, — весьма любопытная глупость, однако короля всех глупцов я еще не нашел.

— Жил однажды в Оксфорде один весельчак кузнец, — начал следующий рассказчик, — которого в большой праздник пригласили на обед в дом благородного человека, что жил на расстоянии примерно двух миль от города. Этого кузнеца, весельчака и балагура, усадили за стол вместе с благородными и уважаемыми господами. На этот стол, помимо прочих яств, поставили и блюда с рыбами из породы триглов. Одну такую рыбу чрезвычайно большого размера поставили перед хозяином дома, благородным господином, а блюдо со второй, совсем маленькой рыбкой оказалось напротив нашего кузнеца. Тот же, будучи в самом веселом расположении духа и желая отведать крупной рыбы, взял в руки маленькую и поднес близко к уху, будто бы слушая, что она ему говорит. Увидев это, хозяин дома пришел в большое изумление и спросил, что это кузнец делает.

«О милорд, — отвечал тот, — хочется мне узнать новости о моем приятеле, который недавно утонул в море, вот о нем-то я и расспрашиваю эту рыбешку. А она отвечает, что не может мне ничего рассказать, ибо еще возрастом не вышла, но что есть у нее пожилая родственница, которая много знает о моем друге. А родственница эта лежит сейчас вон на том блюде, что стоит прямо перед вашей милостью, и я вас прошу позволить мне переговорить с нею немного».

Хозяину и его гостям эта шутка пришлась по вкусу, и они тотчас же передали кузнецу блюдо с большой рыбой. Кузнец получил желаемое, а все остальные были счастливы и довольны.

Немного лет прошло с той поры, когда жил в Уорвике один простой крестьянин, и был он не из самой умной породы. Однажды, поднявшись с постели рано поутру, он обнаружил, что его лошадь загрызли крысы. Он очень опечалился и встревожился в своем сердце, потому что увидел в этом дурное предзнаменование и залог грядущих бед и несчастий. Тогда он отправился к своему соседу, чтобы спросить его мнения и совета. Ведь никогда раньше ничего подобного в его жизни не случалось. Сосед же, решив посмеяться над простофилей, отвечал ему так:

«Знаешь, дорогой сосед, в том, что ты рассказываешь, нет ничего странного. Вот если бы твоя лошадь напала на крыс и съела их, это было бы странно и необычно».

И бедный крестьянин, молча снеся насмешку, пристыженный, отправился восвояси.

— Что же, — сказал Джек из Дувра, — весьма любопытная глупость, однако короля всех глупцов я еще не нашел.

Жил однажды в Ковентри оружейник, и в праздничный день явился к нему в дом искусный, но очень бедный музыкант (бедность — частая спутница тонких знатоков прекрасного). Надеясь на вознаграждение, музыкант предложил хозяину сыграть для него красивейшую и самую редкую музыку, какую только он слышал в жизни.

«Правда? — переспросил хозяин. — Что же, попробуй, и чем искуснее сыграешь, тем щедрее я тебя награжу».

Музыкант воспрянул духом и начал играть на своем инструменте торжественную и благородную музыку. Хозяин долго слушал, потом вдруг вскочил и бросился к себе в кабинет. Он провел в кабинете три или четыре часа, нимало не заботясь о том, что музыкант все еще играет в зале, надеясь на обещанное щедрое вознаграждение. Когда время уже шло к ужину, хозяин снова спустился в зал и стал прохаживаться перед музыкантом, не говоря при этом ни слова. Тот был в большом изумлении и, не получая ничего за свои труды, осмелился обратиться с просьбой к хозяину, чтобы он выдал ему обещанное вознаграждение.

«Но подумай сам, — отвечал ему хозяин, — награду, которую я тебе обещал, ты уже получил».

«Как же так? — удивился музыкант. — Я ничего от тебя не получал».

«Ты получил от меня удовольствие в обмен на удовольствие, — сказал ему хозяин, — потому что я дал тебе радость надежды в обмен на ту радость, которую доставила мне твоя музыка».

— Что же, — сказал Джек из Дувра, — весьма любопытная глупость, однако короля всех глупцов я еще не нашел.

Как-то раз одному рыцарю, что проезжал верхом через Лейстер, пришлось спешиться и перейти реку. Когда он проходил пешком по улицам города, к нему подошел нищий и попросил у его светлости пенни во имя Господа.

«Один пенни? — переспросил его рыцарь. — Это слишком мелкая монета для благородного человека».

«Раз так, дай мне золотой!» — обрадовался нищий.

«А золотой — слишком большая милостыня для такого бродяги, как ты», — отвечал рыцарь.

Так отверг рыцарь обе просьбы как недостойные себя.

— Что же, — сказал Джек из Дувра, — весьма любопытная глупость, однако короля всех глупцов я еще не нашел.

Жил однажды в Ноттингеме один судья. Ехал он как-то раз по улице верхом, и повстречался ему на пути бравый Том-весельчак, который в своей заносчивости так близко подошел к господину судье, что его лошадь чуть не свалилась в канаву вместе с седоком. Разгневавшись, судья преградил злодею путь и спросил его, кто он такой.

«Э-э, приятель, я такой же человек, как и ты», — ответил Том-весельчак.

«Но кому ты служишь?»

«Кому я служу? Конечно же, Господу Богу!»

«Господу Богу? — переспросил судья. — Да он издевается надо мной! Бросить наглеца в темницу! Я научу его, как следует отвечать на вопросы».

Том провел в тюрьме всю ночь, а наутро его опять привели к судье.

«Ну как, — спросил его судья, — набрался ума-разума? Так кому ты служишь?»

«Я служу Богу», — ответил ему Том.

«Ну а больше ты никому не служишь?» — не унимался судья.

«Служу, — ответил Том, — я на службе у милорда графа Йоркского».

«Святой Боже, почему же ты сразу не сказал?»

«Но как же, приятель, я-то думал, что Бог для тебя важнее, чем граф Йоркский! Теперь-то я вижу, что свобода мне досталась не от Бога, а от милорда графа. Ему-то, а не Господу Богу я и буду служить впредь».

— Что же, — сказал Джек из Дувра, — весьма любопытная глупость, однако короля всех глупцов я еще не нашел.

— Слышал я, — начал следующий рассказчик, — что жил когда-то в Линкольне один бедный человек. Его жена была такой сварливой, что вся улица уже устала слушать, как она кричит и бранится. И вот однажды, во время очередной перепалки, этот человек вышел из дому и сел на камень у порога. Он безропотно сносил ругань своей жены и страдал молча. А жена его только сильнее от этого раздражалась. И она пошла в комнату и вылила на него из окна содержимое ночного горшка. Увидев это, бедняга сказал:

«Ну да, конечно, так я и думал, что после такого сильного грома должен пролиться дождь».

— Что же, — сказал Джек из Дувра, — весьма любопытная глупость, однако короля всех глупцов я еще не нашел.

— Жил однажды в Йорке, — так начал свой рассказ следующий, — один веселый портной, был он добрым и гостеприимным хозяином, чей дом всегда был открыт любому. Как-то раз у него за столом, среди прочих гостей, оказался сельский джентльмен но имени мастер Пуляр. Хозяин захотел оказать внимание своему гостю и, когда представился подходящий случай, заговорил так.

«А скажите-ка, мастер Пуляр, — обратился он к гостю, — какой птице вы бы отдали предпочтение, куропатке или вальдшнепу?»

А на столе тогда стояло великое множество разнообразных блюд, приготовленных из лесной дичи.

«Думаю, куропатке».

«Не могу с вами согласиться, — сказал тогда портной, — по моему мнению, мясо вальдшнепа куда как вкуснее. Ведь у вальдшнепа и крылья пожирнее, и ножки пожирнее, и гузка потолще — в общем, вальдшнеп настоящая пулярка».

Все общество весело рассмеялось таким словам, а мастера Пуляра с тех пор звали не иначе как вальдшнепом.

— Что же, — сказал Джек из Дувра, — весьма любопытная глупость, однако короля всех глупцов я еще не нашел.

Глупец из Дурхама