Любовь моя последняя - Тэа Тауэнтцин

— А ее брак? У них все в порядке?

— Это счастливый брак… Харальд Фройдберг не понимает теперь, как он мог так потерять голову.

— Из-за любовных писем?

— Да… Они лежали в шкатулке Лоры, и Лора, само собой разумеется, их никогда не читала, только хранила для Рут. Рут всегда ее уверяла, что это маленький безобидный флирт, и ничего больше.

— Разве Лора не сказала мужу, что эти письма предназначались Рут, когда он нашел их?

— Сказала, но он не поверил. Там ни разу не было названо ее имя, все время только «котеночек». И потом, в Зальцбурге уже пошли слухи.

— О Лоре?

— Да, именно о Лоре, а не о Рут… Рут считалась невестой Романа, и никому не приходило в голову, что она одновременно еще и любовница Ахенваля. На людях она никогда не бывала с ним одна, только с Лорой и иногда с ничего не подозревавшим Романом… Фройдберг постоянно находился в командировках, и поэтому стали судачить о Лоре.

Они свернули на одну из боковых дорожек, усыпанную опавшими листьями, шуршащими под ногами, и Виктор залюбовался золотистым цветом кожи Этты и ее ярко-голубыми глазами под темными ресницами. Он не думал больше ни о Фройдбергах, ни о Романе, ни о Рут. Главное — Этта сейчас рядом, ее тонкий профиль, ее светлые волосы, длинные стройные ноги, ее грациозная походка…

— Между прочим, — улыбнулась Этта, — ко мне приходила ваша сестра Рената.

— Рената? Что ей было от вас нужно?

— Ничего особенного… Просто поболтать со мной, ведь мы так давно живем в одном доме, и до сих пор не знали друг друга.

— И о чем же вы разговаривали?

— Обо всем… Она очень бойкая и открытая.

— И слишком много болтает. Давайте сейчас забудем обо всем, Этта…

И они молча пошли по тропинке, ведущей к вершине холма.

— Как долго вы еще пробудете в Шварцвальде, Этта? — нарушил молчание Виктор.

— Недели три… Или четыре… А потом я хочу однажды проснуться и не помнить ничего, что произошло, потому что оно больше не имеет никакого значения.

— Мне бы хотелось, чтобы это время уже наступило, — низким от волнения голосом произнес Виктор. — И так прекрасно, что у нас все впереди, и все только начинается.

— Начинается… — прошептала Этта, а Виктор взял ее лицо в свои руки и нежно поцеловал.