Мудрость веков - Людмила Шапошникова

В начале 20-х годов процесс взаимодействия духовных традиций Индии и России включил в сферу своего действия — наряду с искусством, литературой и мыслью — и науку. Потом это новое включение принесет самые неожиданные результаты. А пока мы должны отметить совпадение во времени двух важных проявлений этого процесса: вхождение Рерихов в индийскую духовную традицию и проникновение этой традиции в науку России. Великая революция России в те годы разбудила творческие силы народа. Именно тогда были заложены многие направления, которые формировали и новую науку, и новое научное мышление. В те годы трудно было определить, было ли это совпадение во времени случайностью или за ним стояло еще что-то, более важное и глубокое…

4. «НЕОЖИДАННАЯ БЛИЗОСТЬ»

Слова, вынесенные в название этой главы, принадлежат великому русскому ученому и мыслителю академику В.И.Вернадскому. «Под влиянием современной науки, — писал он, — новых областей знания, в первую голову, началось, может быть, в связи с этой неожиданной ее (индийской философии — Л.Ш.) близостью к новым научным концепциям, после многовекового перерыва, возрождение философской работы в Индии на почве единой древней философии и мировой современной науки. Она оживает и возрождается — находится на подъеме, когда философия Запада все еще на ущербе»[20].

Почти полстолетия спустя академик А.Л.Яншин скажет: «И на основании литературных произведений, а отчасти на основе художественного творчества, Н.К.Рерих должен быть причислен к той плеяде крупных ученых, которые еще до полета в Космос приближали время изучения Вселенной, изучения Земли из Космоса, то есть рядом с фамилиями К.Э.Циолковского, А.Л.Чижевского, В.И.Вернадского, конечно, должна быть поставлена фамилия Н.К.Рериха»[21]. Эти два, казалось бы, разных высказывания тесно связаны между собой. Однако связь здесь непростая. Чтобы понять ее, надо обратиться к тем сложным процессам, которые происходили в XX веке…

Каждый век несет свою эволюционную нагрузку. На долю XX века достались нагрузки особого рода. Их можно сравнить с теми, которые испытывают космонавты, преодолевая барьер земного тяготения. Согласно диалектике развития, количественные накопления предыдущих веков стали качеством нашего века. Неумолимый закон единства Прошлого, Настоящего и Будущего продолжает действовать и в наши дни. Прошлое еще сохраняет на периферии нашей цивилизации каменный век, а Будущее уже поднимает с космодромов корабли, уходящие за границу земного притяжения. Ни один предшествующий век не знал такого близкого соприкосновения Прошлого с Будущим. Эволюции было угодно поместить свою критическую точку именно в XX век. Эта критическая точка заключает в себе основное противоречие самой эволюции — великое противостояние Объединения Разъединению. Магистральная линия эволюции проходит через это противостояние. Победа Объединения продвигает эволюцию на всех уровнях вперед. Разъединение отбрасывает назад. В своем развитии материя шла от простого к сложному, достигнув на определенном этапе уровня мыслящей материи. Человеческое общество шло от Разъединения к Объединению и достигло наконец уровня социализма, коллективной формы существования. Физическая и биологическая эволюция меряется Большим временем, и поэтому в нашей быстротекущей жизни мы можем лишь изредка наблюдать отдельные ее проявления. Культурно-историческая и социальная эволюция меряется Малым временем. Поэтому нередко жизнь одного человека может вместить сразу несколько важнейших вех, связанных с такой эволюцией.

XX век, по сравнению с каждым предыдущим, вместил в себя наибольшее количество таких вех. В нашем веке эволюция обнаружила явную склонность к ускорению, а ее основное противостояние — к обострению. Важнейшим фактором этого ускорения и обострения является сам человек, сама мыслящая материя. Человек и есть «эволюция, осознавшая саму себя»[22],— писал Тейяр де Шарден. А если это так, то от сознательного отношения самого человека и человечества к объективным законам эволюции зависит и продвижение этой эволюции, ее восхождение от низшего к высшему. Сознание человека обусловливает и результат противостояния. В XX веке именно деятельность человека довела это противостояние до предела и поставила человечество впервые в его истории перед страшным выбором «быть или не быть?». «Быть», обусловленное Объединением, знаменует собой переход человечества на более высокий уровень его культурно-исторической эволюции. «Не быть», доведя Разъединение до критической точки, ввергает человечество в хаос термоядерной войны и прерывает его физическую, биологическую и, наконец, культурно-историческую эволюцию на планете Земля. Драматический ход культурно-исторической эволюции XX века поставил перед человечеством необходимость нового мышления, новых подходов к старым проблемам, доставшимся этому веку в наследие от предыдущих. «Земля, дымящая заводами, Земля, трепещущая делами, Земля, вибрирующая сотнями новых радиаций. Этот великий организм в конечном счете живет лишь для новой души и благодаря ей. Под изменением эры — изменение мысли. Но где найти, где поместить это обновляющее и тонкое изменение, которое, не меняя заметно наши тела, делает нас новыми существами? Нигде, кроме как в новом предчувствии, меняющем в своей целостности облик универсума, в котором мы развиваемся, иначе говоря, в пробуждении»[23], — отмечал Тейяр де Шарден. «Новая душа», «изменение мысли», «пробуждение» — это все уже носилось в напряженной атмосфере нашего века с первых же лет его существования. Новое мышление зарождалось в таинственных недрах нашего века и формировалось на полях его социальных, политических и исторических битв. Оно вырастало и крепло в научных лабораториях, уточнялось в новых открытиях. Мышление было синтетическим. Оно объединило движение человеческого духа с движением человеческой мысли, науку — с этикой, культуру Запада и Востока, знания древности — с современностью. Преодолевая господствующие до сих пор в мышлении разъединительные тенденции, синтез формировал целостную и богатую научную картину мира, необходимость которой уже остро ощущала наука XX века.

В основе этой картины лежало представление о единстве Человека, Планеты, Вселенной и их взаимозависимости. Расширение пределов науки, проникновение ее почти во все сферы человеческой деятельности неимоверно поднимало ее роль и делало эту науку материальной силой XX века. 20-е годы, непосредственно последовавшие за Великой Октябрьской революцией, дали целую плеяду ученых-мыслителей, которые заложили не только основы новой картины мира, но и поняли роль синтеза, Объединения в создании нового мира и в выходе человечества на новый эволюционный виток. Они были среди тех первых, кто ощутил научную ценность и актуальность философской мысли Востока, с ее обращением к Человеку и с целостным подходом к изучению явлений. В.И.Вернадский и К.Э.Циолковский, Н.И.Вавилов и А.Л.Чижевский — основоположники научных идей и открытий XX века, подготовившие взрыв научной мысли, — обратились в первую очередь к индийской духовной традиции. Русский В.И.Вернадский и индиец Д.Неру, не имея никаких контактов между собой, как бы вступили в диалог, в котором их мысли звучали в унисон. В то время как Вернадский писал о близости индийской философии к «новым научным концепциям», Неру, сидя в Ахмеднагарской тюрьме, размышлял о путях современной науки. «Наука завоевала господствующее положение в западном мире, — писал он, — и каждый воздает ей должное, и тем не менее Запад еще далек от созидания подлинного духа науки. Перед ним все еще стоит задача привести в творческую гармонию дух и тело»[24].

«Интуиция, вдохновение — основа величайших научных открытий, — как бы отвечал ему Вернадский, — в дальнейшем опирающихся и идущих строго логическим путем, — не вызываются ни научной, ни логической мыслью, не связаны со словом и с понятием в своем генезисе. В этом основном явлении в истории научной мысли мы входим в область явлений, еще наукой не захваченную, но мы не только не можем не считаться с ней, мы должны усилить к ней наше научное внимание. <…> Наиболее глубоко и интересно она охватывается философией индусов как древних ее исканий, так и нам современных»[25].

Он утверждал, что древнеиндийские философские построения больше соответствуют новой науке XX века, нежели философские системы Запада. Вторя ему, Неру отмечал гибкость индийской мысли, вбиравшей в себя без особого труда построения западной научной мысли. В этом диалоге каждый из них шел от своего: Вернадский — от науки, Неру — от духовной традиции Индии. Но двигались они, без всякого сомнения, навстречу друг другу.

«Жизнь дает нам еще возможность испытать не только красоту мира, — писал индиец, — но и волнение новых и никогда не прекращающихся открытий, новых открывающихся взору панорам и новых образов жизни, увеличивающих полноту жизни и делающих ее более богатой и более совершенной. Поэтому к жизни мы должны подходить в духе науки и применяя метод науки, соединенной с философией, и с почтением ко всему тому, что лежит за его пределами. Таким образом, мы можем выработать целостное представление о жизни, которое охватывает своей широкой сферой прошлое и настоящее со всеми их высотами и пучинами, и спокойно смотреть в будущее»[26].