Дом, где живет смерть - Элизабет Ролле

с аппетитом хрустела печеньем, которое утром так неудачно попробовал Мейн. Увидев Бэрриджа, она перестала есть, смутилась и покраснела, что, впрочем, было мало заметно из-за обилия косметики.

— У меня совсем пропал аппетит, — вопреки очевидности сказала она томным голосом. — Не могу взять в рот ни кусочка, прямо заставляю себя проглотить хоть что-нибудь. Боюсь, что иначе упаду в обморок.

Бэрридж предпочитал, чтобы миссис Бойлстон чувствовала себя свободно, смущать ее было не в его интересах.

— Вы поступаете очень разумно, и я с удовольствием последую вашему примеру, — непринужденно сказал он, усаживаясь напротив. — Нельзя пренебрегать естественными потребностями организма и, поскольку неизвестно, будут ли нас кормить здесь обедом, надо воспользоваться тем, что осталось от завтрака.

— Ах, не уговаривайте меня! — жеманно воскликнула миссис Бойлстон, тотчас оправившись от замешательства. — Такая трагедия, я прямо сама не своя. Только приехала, а его тут же убили! Ужасно, просто ужасно!

— Я вас понимаю, — сказал Бэрридж, надеясь, что сумел придать своему голосу должную меру сочувствия. — Внезапная смерть, да еще насильственная — это такое потрясение, от которого не сразу оправишься. Даже меня, человека постороннего, поразила его страшная гибель, а на женщин такие вещи действуют намного сильнее. К тому же вы, наверно, хорошо знали его, — будто невзначай добавил он.

На последнюю фразу миссис Бойлстон никак не отреагировала.

— Единственное, что меня отчасти утешает, это то, что бедняга был тяжело болен и смерть избавила его от страданий, — сказала она, прижимая к глазам платок, в чем не было никакой необходимости, так что жест был чисто символическим.

— Он сильно мучился?

В контексте их разговора вопрос выглядел вполне естественным, и Бэрридж надеялся, что ответ прольет свет на ее отношения с убитым.

Миссис Бойлстон была в затруднении.

— Он был человеком скрытным, — наконец сказала она.

— Болезнь меняет характер. Или он всегда был таким? — продолжил свои расспросы Бэрридж.

— Мне трудно судить, мы не виделись десять лет, — ответила миссис Бойлстон, бросив на собеседника настороженный взгляд.

— А, тогда конечно. Кстати, в его заболевании были кое-какие особенности, которые обычно передаются по наследству. — Бэрридж рассчитывал, что миссис Бойлстон не сильна в медицине. —　Отчего умерли его родители? Мне это интересно как медику.

— Надеюсь, они умерли своей смертью. Как вы думаете, когда мы выберемся отсюда?　

— Все зависит от полиции.　

— Еще и полиция! — раздраженно воскликнула миссис Бойлстон. — Я и так переживаю, а они еще начнут расспрашивать, что да как. Кошмар! Не представляю, как я это вынесу. Полицейские такие грубияны, никакой тактичности, суются куда не следует.

«А куда не следует?» — подумал Бэрридж. — «Любопытно было бы узнать, куда, по-вашему, им не следует соваться?»　

— Скорей бы все кончилось! — продолжила она. — И прислуга вся куда-то подевалась. Если мы застрянем здесь до завтра, должен же кто-то готовить и вообще… Разумеется, у всех пропал аппетит, однако не можем же мы не есть вовсе. Долго голодать вредно.

— Вы безусловно правы, — поддакнул Бэрридж.

— Дефекты питания отражаются на цвете лица, поэтому женщины вынуждены следить за своим питанием особенно тщательно, — изрекла миссис Бойлстон с умным видом.

— Вы выглядите прекрасно, — с лицемерным восхищением заметил Бэрридж. — Многие девушки позавидовали бы вашему цвету лица.

— Вы мне льстите, — томно произнесла миссис Бойлстон, принимая позу, которая подчеркивала ее пышный бюст, обтянутый ярким, синим с красным, платьем. — Мужчины всегда льстят.

«В самом деле она так глупа или прикидывается?» — подумал Бэрридж.

— Когда я увидел, что у вас взрослая дочь, я был поражен.

— Да? Вы очень любезны. — Она кокетливо улыбнулась.

Он провел в ее обществе еще четверть часа, тщетно стараясь выловить из потока ерунды что-нибудь существенное, но достижения были очень малы: у нее хватало сообразительности уклоняться от вопросов, на которые ей не хотелось отвечать прямо; в результате Бэрридж лишь выяснил, что она была знакома с Крайтоном давно, а последние десять лет не поддерживала с ним отношений.

— Надо захватить что-нибудь для Мэдж, — сказала миссис Бойлстон и принялась складывать на большое блюдо бутерброды и остатки печенья, затем налила в чашку холодного чая. — Вы мне поможете?

— С удовольствием.

— Благодарю. Не очень-то приятно ходить одной по дому с покойником и убийцей, — сказала она, вручая Бэрриджу блюдо. — Какой негодяй этот секретарь! Таких надо вешать.

Прозвучавшая в ее голосе ненависть была самым сильным и искренним чувством, проявленным за сегодняшний день.

— Ваши показания будут играть решающую роль, — заметил Бэрридж. — На вас ложится большая ответственность.

— Какая ответственность? Я его видела и готова заявить это любому суду.

— Но если вы ошиблись?..

— Ошиблась?! — Миссис Бойлстон была возмущена. — Я этого рыжего мерзавца сразу узнала! Правую руку он держал в кармане пиджака, а левой открыл дверь и вошел. Я ушла, а то бы и лицо его увидела, когда он выходил, но я и так присягну, что у мистера Крайтона был он и никто другой.

Она забрала у Бэрриджа блюдо и вошла в комнату дочери.

«Плохи дела О’Брайна», — подумал Бэрридж, возвращаясь к себе. — «Если она не изменит свои показания, его признают виновным».

Вдруг откуда-то сверху донесся приглушенный женский крик. Бэрридж бросился к узкой темной лестнице, которую заметил, когда ходил в библиотеку, и помчался наверх. На площадке возле открытого, очень низкого и большого окна на полу катались Клемент Тэмерли и О’Брайн, а Патриция Крайтон в полуобморочном состоянии прижималась к стене. «Как он выбрался на сей раз?» — промелькнуло в голове у Бэрриджа. — «Ведь ключи остались в столе!» Прежде чем он преодолел последние ступеньки и вмешался, О’Брайн стукнул противника головой об пол и, оглушенный, Тэмерли потерял сознание. Когда О’Брайн, отпустив обмякшее тело, поднялся, Патриция шагнула к нему, покачнулась, неловко схватилась за полы пиджака и уткнулась ему в грудь лицом.

— Что здесь происходит? — спросил Бэрридж, поначалу решивший, что пытавшийся бежать О’Брайн натолкнулся на Тэмерли с Патрицией.

— Он хотел меня убить, — прерывающимся голосом произнесла Пат, не отрывая лица от груди О’Брайна. — Выталкивал в окно…　

Очнувшись, Тэмерли зашевелился, сел, провел рукой по голове, затем встал и отряхнулся.

— Зачем вы пытались убить мисс Крайтон? — спросил его Бэрридж.

— Что за вздор?! Я всего лишь пошутил, а у Пат расшалились нервы, и она стала кричать. Я сначала