Клятва верности Книга 2 (СИ) - Окишева Вера Павловна "Ведьмочка"

Собраться воедино у Серафимы не выходило. Мысли метались от одной версии к другой.

— А ты его тоже видишь? — удивилась девушка, заглядывая в глаза Сильнейшего.

— Его все атландийцы видят, — прошептал он, любуясь разноцветами искрами, пробегающими по ауре Симы. Ей было любопытно, немного страшно, но произошедшее не оттолкнуло, скорее восхитило. И она не злилась на него за боль, которую причинил. Хотя сам он стыдился этого, но иного пути не было.

— Но я же не атландийка, — пробормотала девушка, вновь заглядывая ему в глаза, и столько доверия, столько живого любопытства.

— Но я же атландиец, — усмехнулся в ответ Дантэн, начиная намыливать руками плечи Серафимы.

Девушка уже пришла в себя настолько, что могла стоять на ногах. Открытая для мужчины, и всё её мысли он читал как книгу. Её чувства эхом отдавались в его сердце, а свои он спрятал под щитом. Рассказывать о телепатии девушке пока рановато, нужно что бы она привыкла хотя бы видеть.

— А я только своё биополе могу видеть?

— Обязательно проверим, мне самому любопытны твои возможности.

— А ты видишь и чужие?

— Да, — кивнул Ход чуть сипло, так как его руки опустились на грудь Серафимы, и стало как-то не до разговоров.

Пламя желания опалило кончики пальцев, пробежалось по телу и сконцентрировалось в излишне напряжённом члене. Сладкая боль пульсировала, требовала к себе внимания. Сима почувствовала его страсть, разрумянилась, стала кусать губу, пока Дантэн плавно чертил пальцами круги вокруг ареол сосков.

— У тебя такая маленькая грудь, — вырвалось у него.

Серафима дёрнулась, расстроенно моргнула.

— А тебе большие нравятся? — с болью спросила.

Ход выдохнул и, зарывшись ей в волосы мыльными руками, заключил обиженное лицо в ладони и шепнул:

— Ты же видела атландиек, у нас нет таких худых, как ты. Естественно я привык, что у женщины большая грудь. При чём тут нравится или нет? Я боюсь причинить тебе боль, моя хорошая. Ты слишком хрупкая, но такая сильная. А груди у тебя красивые, но маленькие, в ладошку можно уместить.

Он продемонстрировал смущённой Симе, как ловко её грудь спряталась под пальцами атландийца.

— У тебя тоже многое для меня кажется длинным, и я не про пальцы и не про твой рост, — решила вернуть свою обиду колкостью Сима, взглядом указывая на детородный орган, который потемнел от натуги, вены бугрились на нем тёмной сеткой, и головка сочилась прозрачной росой.

Девушка осторожно затронула капельку пальцем, от чего Дантэн дёрнулся и глухо застонал.

— Сим, не надо, — прошептал он, умоляя.

Девушка удивлённо отстранилась, не понимая, что такого сделала.

— А у вас что, женщина не проявляет инициативы?

— Сима, — взмолился атландиец, пытаясь не представлять девушку в роли раскованной атландийки.

— Что? — невинно моргнула девушка. — У нас это нормально, когда женщина берёт в свои руки…

— Всё, сама напросилась, — не выдержал Ход и закрыл рот Симы поцелуем, жадно впиваясь в мягкие губки, лаская руками податливое хрупкое тело, прижимаясь к нему пахом, мучительно замычал от удовольствия.

— Сима, я же возьму тебя прямо сейчас. Ты понимаешь, что должна оттолкнуть меня, запретить, пока ещё не поздно?

Серафима тихо рассмеялась, прислушивалась к себе. Какое оттолкнуть? Да она вся горела, вся пылала для него. Она мечтала, чтобы он сделал её своей прямо сейчас. Поэтому смело обхватила мужское достоинство Дантэна и прямо глядя ему в глаза, провела по плоти рукой, наслаждаясь туманной страстью в шоколадных глазах любимого.

— Я хочу, чтобы это был ты. Чтобы ты превратил меня в женщину. Хочу, чтобы ты открыл мне взрослый мир.

Ход выдохнул, прижимаясь лбом к прохладной стене кабинки. Думать было сложно, когда тонкая ладошка не прекращала дразнить, а мягкие губы покрывать поцелуями плечо и шею. Сима увлеклась, словно потерялась в новых ощущениях. Ей нравилось баловаться, подчинять взрослого мужчину себе, таять от своего порочного желания, которое истязало низ живота, выжигало голодным пламенем.

Но атландиец услышал тоску и боль в её голосе, в её чувствах и не мог не отреагировать, разозлился:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Сима, я его открою для себя. Поняла? Ты права, я самовлюблённый эгоист. Всё, что я делаю, всё исключительно для собственного наслаждения. И ты пожалеешь, если решишь иначе.

Дантэн открыл глаза и повернул голову к девушке, которая словно не слушала его. Она не отрывалась от своего занятия, ещё больше возбуждая мужчину, хитро стреляя в него лукавым взглядом. Ход усмехнулся, выпрямляясь. Он оперся руками о стену по обе стороны от головы Симы, лишая её возможности продолжить целовать ему шею, заставляя её взглянуть в свои глаза.

— Я услышал тебя, ты меня, — вкрадчиво предупредил он девушку, которая не могла думать ни о чём, только о поцелуях. — Ты превратишься в женщину, как того хочешь, но станешь такой, как этого хочу я.

Фима слышала Хода, понимала, что он прав. Эгоист он. Красивый Хам. Само Совершенство. И всё, что он делает, непостижимо для её ума. Но вот то дикое желание, та опаляющая страсть, что искрилась между ними, мерцала в биополе, вихрем кружилась вокруг них, которую она чувствовала и видела, всё это придало уверенности, что хоть в этот миг он полностью её. В её руках пульсировала горячая сила его желания.

Отобрав её руку от своей плоти, атландиец кинул её ладошки к себе на плечи, а сам легко поднял девушку и под тихий вскрик подставил её под струи воды, падающие с потолка кабины. Стройные ноги обхватили талию мужчины, его ладони придерживали лёгкую землянку со спины и под ягодицами, она словно сидела на его руке. Выключив воду, Ход включил тёплый воздух, который бил с пола, от чего его волосы стали подниматься дыбом. Сима рассмеялась, попыталась пригладить кудри Дантэна. Её хоть и смущала ситуация, но она не хотела отступать. Да и в принципе было поздно. Страсть объединяла их, желание бродило в крови, опьяняя. И всё, о чём мечтала девушка, не разлучаться с Дантэном ни на миг. Ей нравилось всё, что он делал с ней. Она купалась в нежности, которая словно лучилась из его тела, пронизывала белыми нитями биополе, разбавляя голубой цвет. Всё было так волшебно и нереально. Даже когда они целовались, девушке слышалась если не музыка, то что-то сродни ей в голове. Она звучала, как вальс, раскачивала на своих волнах и наполняла душу радостью ещё больше.

Дантэн осторожно вышел из ванной и опрокинул девушку на кровать. Та рассмеялась, искрясь весельем, а мужчина на миг замер, не в силах оторвать от неё взгляд. Связующие биопотоки были натянуты до предела и переливчато звенели. Сима тоже слышала этот звон.

«Ты моя, Сима» — всего лишь мысль, зато какой эффект. Алые сполохи расцвели в биополе, накрыли девушку и она, судорожно выдохнув, выгнулась, приподнимая грудь. Соски тугими горошинками венчали холмики грудей, призывно манили к себе. Дантэн припал к ним, сначала лизнул одну, затем другую. Он придерживал рукой Симу за спину, не давая ей опуститься на кровать, коленом опирался о матрац, не смея забраться на него полностью. Если он ляжет, то возьмёт Симу сразу. Слишком призывно она лежала, цеплялась за его плечи, тихо постанывала от его ласки. Его собственное тело требовало разрядки, диктовало правила, заложенные инстинктами.

Но он медлил, покрывая поцелуями шею девушки, подбородок, целовал в губы, получая ответ. Сима изнемогала, гладила его по плечам, зарывалась в кудри, страстно шептала его имя. Но прежде, чем взять её, Дантэн, осторожно поглаживая шёлковые завитки внизу её живота, нашёл бугорок, средоточие вожделения Симы. Девушка, вздрогнув, ахнула, крепче вцепилась ему в плечи, выгнулась, замирая осторожно от удовольствия. Сколько раз она играла с собой сама, но когда чужие пальцы коснулись её заветного местечка, всё оказалось очень остро, ярко и насыщенно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ещё, — шепнула девушка, сморгнув выступившие слёзы. Она была оглушена биением своего сердца. Жаркие поцелуи воспламеняли её всё больше, и она уже не могла мечтать ни о чём другом, только бы дойти до конца, узнать, что же бывает дальше.