Трапезундская империя и Западноевропейские государства в XIII–XV вв. - Сергей Павлович Карпов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Укрепление территории затянулось с 1368 по 1372 г. Венецианский байло в Трапезунде не имел достаточных средств для строительства крепости, и Сенат поручал консулу Таны и байло Константинополя ассигновать на эти цели деньги, полученные от налогов с каравана галей «Романии — Черного моря»[378]. В 1371 г. работы по укреплению замка близились к концу, и Сенат выделил трапезундскому байло 20 комплектов доспехов для воинов и различное вооружение для защиты фондако[379].
В то время появились новые возможности и перспективы для развития торговли — в связи с укреплением государства Джалаиридов, правитель которого хан Увайс I (1356–1374) обращался к венецианским байло в Трапезунде с предложением наладить постоянную караванную торговлю между Тавризом и Трапезундом[380]. В ответе байло содержалась просьба направить в Трапезунд купеческий караван из Тавриза, чтобы убедиться в открытии торговых путей, чего венецианцы ждали уже два года, находясь в Трапезунде с товарами, предназначенными для отправки в Персию. Байло сообщил также Увайсу I о том, что в Трапезунд должны прибыть 6 венецианских торговых галей[381]. Торговля постепенно налаживалась, и венецианцы уже начали отправляться и в Западный Иран, но здесь их подстерегал немалый риск, а гарантии, данные Увайсом I, не всегда соблюдались. В ответ на ограбление венецианских купцов в Персии в декабре 1371 г. венецианцы, не получив обещанной компенсации, прибегли в ноябре 1372 г. к секвестру товаров тавризских купцов в Трапезунде, решив таким образом компенсировать ущерб[382]. Но подобные акции могли быть проведены лишь в том случае, когда венецианцы обладали значительной силой в столице империи Великих Комнинов и с согласия последних. В 1368 г. в подарок Алексею III был послан колокол стоимостью до 320 дукатов[383]; сохранялся обычай ежегодных подношений императору по случаю прибытия галей, причем в 1372 г. на эти цели вводился фиксированный сбор с купцов — до 20 соммов[384]. Республика принимала меры, чтобы обеспечить оптимальные условия для сооружения новой укрепленной фактории. Однако уже к 1374 г. появились первые симптомы разочарования: торговля не достигла того высокого уровня, которого ожидали венецианцы после получения хрисовула 1367 г. и переговоров с Тавризом. Поэтому 15 апреля 1374 г. Сенат принял решение провести реформу управления венецианской колонией в Трапезунде и сократить расходы на ее содержание. Наполовину (со 100 до 50 лир гроссов в год) был снижен оклад байло; сокращался административный персонал[385].
Политика Алексея III по отношению к венецианцам заключалась не только в том, чтобы получать максимум материальных выгод от их пребывания в столице, но и чтобы противопоставлять их генуэзцам, чье влияние усиливалось. Однако правящие круги Трапезундской империи стремились устранить прямой конфликт между двумя республиками в пределах своего государства: этим объясняется постоянное уравнивание коммеркиев с граждан двух ведущих морских держав. Проводя такую «политику эквивалентов», Алексей III, как и его дед, всегда настаивал на признании своего высшего суверенитета. В частности, в 1372 г. он потребовал, чтобы трапезундский стяг развевался над венецианской факторией рядом со знаменем св. Марка[386]. Широко истолковывая свои верховные права, императоры делали попытки вводить произвольные изменения в существующие уже нормы налогообложения, исходя из роста потребностей фиска. При взыскании налогов с итальянских купцов также имели место злоупотребления, а городское местное население не раз наносило венецианским гражданам материальный ущерб, усматривая в них конкурентов, схизматиков, а иногда и угнетателей[387]. Совокупность этих причин и стремление Венецианской республики расширить свои торговые преимущества на Понте привели в конечном счете к крупнейшему конфликту между Трапезундом и Венецией в 1374–1376 гг.[388]. С самого начала он принял более резкие формы, чем в 1334–1335 гг. Теперь венецианцы могли опираться на собственную крепость. Повод к столкновению был обычным: «дурное обращение» с венецианскими купцами в Трапезундской империи и нарушения пожалованных привилегий, кражи товаров, привезенных на венецианских галеях в Трапезунд, злоупотребления в таксации венецианских купцов со стороны императорского коммеркиария — некоего Досси (возможно, генуэзца) и его сыновей. Все жалобы венецианских купцов и просьбы получить компенсацию от императора за причиненный им урон остались без ответа, а сам байло Франческо Джустиниан был подвергнут оскорблениям (pessime videtur et male tractatur)[389]. Получив известия об этом, Сенат оживленно дискутировал, какие меры следует принять против Великого Комнина. Одни поддерживали предложение советника — Джованни Миани и четырех членов комиссии «мудрых» направить императору письмо от Светлейшей республики, указав, что она не собирается терпеть оскорбления и убытки ее представителей и граждан. Франческо Джустиниану поручалось выразить протест императору (или заместителям в случае отсутствия государя) и потребовать полного удовлетворения претензий венецианцев. Если таковое не будет получено, байло должен был воспрепятствовать высадке в Трапезунде купцов, прибывших на галеях, и своего преемника и эвакуировать венецианскую колонию. В этом случае вся венецианская торговля в Трапезунде подлежала строжайшему запрещению под угрозой секвестра товаров нарушителя. Если же император согласится пойти на уступки, но ему будет трудно произвести выплаты в полном объеме, Франческо Джустиниану разрешалось поступить по своему усмотрению, чтобы удовлетворить купцов, потерпевших ущерб. После обсуждения этого варианта и двух туров голосования, отвергнувших его, Сенат склонился к более нейтральной резолюции, предложенной двумя советниками — Пьетро Морозини и Бернардо Бригадином и двумя главами Кварантии — Лукой Валарессо и Паоло Фальером. Сенат предписывал вновь избранному байло Андреа Дандоло после тщательных консультаций со своим предшественником относительно всех событий, имевших место в Трапезунде, потребовать от императора выплаты суммы ущерба, расходов и процентов по ним, угрожая, что в случае отказа Венецианская держава, осведомленная обо всех нарушениях своих прав, не потерпит этого, но позаботится о том, чтобы употребить необходимые меры для достижения справедливости. Вместе с тем было сочтено несвоевременным всякое более радикальное вмешательство, и соответствующие инструкции должны были быть переданы всем венецианским гражданам в Трапезунде[390]. Отметим, что оба проекта не предусматривали переговоров
