Молодость. Автобиография… почти. Книга четвертая. Цикл «Додекаэдр. Серебряный аддон» - Илья Андреевич Беляев

не срабатывают рациональные методы, воспользуемся нерациональными! Что ж Тень, сама напросилась!»

Я вкратце объяснил окружающим, что нужно делать и они, как ни странно, поняли с первого раза и без дальнейших объяснений (ну дела!).

На очередном повороте мы побежали не к двери, а к торшерам. Все надеялись на то, что те не окажутся прикрученными к полу. «Йес!» Подхватив их на руки и размахивая на манер японских бойцов, мы стали наступать. Тень не ожидала такого поворота и замерла. Я замахнулся торшером, но Тень взметнула косу, и абажур свалился на пол. В это время подоспел «Мастер». Он так хорошо припечатал Духа по голове, что у него на всю жизнь должны остаться незабываемые ощущения. Пытаясь уклониться от Александра, он пропустил удар от «Мишутки», который ткнул его в область живота, хотя мы сомневались, что там что-то есть. Но Дух дернулся в сторону, выронил холодное оружие и получил от меня втык. Обезоруженный, он представлял собой жалкое зрелище, хотя и пугающее.

— Глупцы, — прохрипел он басом, — я пришел…

— Знаем. За нашими душами! Шао Кан, блин, недоделанный, — вспылил Михаил, за что и получил от Духа пяткой в грудь.

Мы приободрились и уже с азартом стали пинать его к двери. Где-то минут через пять усиленных побоев Тень не выдержала, и мы поменялись ролями — на сей раз удирала она. Пробежав одну комнату, другую, третью, мы всей дружной массой вылетели в какой-то холл, но не в тот, в котором были с самого начала путешествия. Этот представлял собой такой же квадрат как предыдущая комната, только был в три или четыре раза больше. Почему именно квадрат? Да потому, что мы вынырнули из угловой двери и коридор шел как прямо вперед, так и сразу направо, в конце которых смутно виднелись повороты, а там… Впрочем, кто знает!

Дух, как и следовало полагать, исчез, оставив на прощание свой изодранный в клочья от мастеровых табуретов балахон.

Наша банда с торшерами на плече немного остыла от драки и теперь с энтузиазмом осматривала все вокруг. Как я уже сказал, помещение оказалось квадратным, и мы вскоре пришли в изначальное место, откуда так глупо вылетели. Дверей так же оказалось четыре, но пока в них никто не хотел и носа показывать. Мы ходили кругами. Здесь поражала взгляд вся та же роскошь: пышность, парадность, перегруженность композиций. Что и говорить — барокко одним словом. Всюду узоры, орнаменты, мозаика, картины…

Подойдя к одной, Саня, прищурив глаз, долго приглядывался к названию, но смог прочитать только автора:

— Анри-Мари Раймон де Тулуз-Лотрек Манфа. О как! — потом подумал и добавил.

— Непонять что, а не название. Язык, блин, сломать можно!

— А что это за Геродот такой? — став рядом с Шуриком, спросил Миха.

— А финтос его знает. Художник, наверное, раз висит.

Через некоторое время мы снова вышли к первой двери и я понял следующее: мы дружно, вот уже в который раз, ходим вокруг одной и той же стены, как будто кто-то посреди комнаты поставил квадратное препятствие и нам нужно, не испытывая Судьбу во второй раз, уходить через ту дверь, откуда прибежали. Я с радостью дернул за ручку… перед нашим взором предстала очередная идеальная кладка красного кирпича.

— Во блин!

— Ну, е-мое!

— Офигеть на старости лет!

С раздражением, я закрыл дверь, и мы решили устроить круглый стол.

— Так, на повестке дня сегодня выход из этой комнаты. Кто хочет высказаться на эту тему?

— Я бы хотел высказаться, но не на эту тему, — раздраженно произнес Саша.

— На свою тему выскажешься в каком-нибудь другом месте, — ответил я, — а пока поговорим о сложившейся ситуации.

— А что о ней говорить? Замурована одна дверь — пойдем к другой. Замурована другая — пойдем к третьей…

— А если все забаррикадированы?

— О! Это уже другой вопрос…

— Вот, я про то и говорю, что вопросов много, а не один, как на повестке у Игната.

С такими спорами и выяснениями отношений мы прошли очередной коридор и остановились у двери в нерешительности.

— Ну что, войдем?

— А если…

— А вот если бы да кабы…

— Я не понял, это намек или угроза?

— Слушай, Игнат, тебе сказано — открой дверь! — «Мишутка» посмотрел по сторонам и добавил. — Вы тут случайно туалета нигде не видели?

— Нашел время, — огрызнулся «Мастер».

— Не, я серьезно.

— Да где хочешь! Сегодня не мы убираем.

Я взялся за ручку двери и тут… «Фосфорная она что ли?» На ней появилось изображение какого-то мурла — голова большая — с тыкву, глаза широкие узкие — с селедку, а уши… — это отдельная история.

В воздухе стал улавливаться не свежий запах.

— Так, лучше признайтесь сразу! Кто не дотерпел?

— Ты что, мы… да мы…

— Да ни в одном глазу.

— Да? А кто недавно про кустики вспоминал? Что, все? Припух, да?

— Это не я!

— А кто? Почтальон Печкин?

— Это вообще с твоей стороны воняет.

— Что? Ты еще смеешь утверждать, что я пустил «слух»? Вот и оставайтесь здесь!

Открыть дверь не составило большого труда, но появившийся оттуда «товарищ» доказал нам в очередной раз, что и ежики бывают в тумане. Перед нами стояло существо, изображенное на двери! Я понял, что его нужно запихнуть обратно в комнату и, поэтому, не раздумывая, сделал сальто назад. Удар ног пришелся ему точно в челюсть, но… что это такое? Я проскользил по его лицу, оставив две внушительные борозды, как при посадке картофеля. Существо не двигалось и буквально через пару секунд, его лицо стало прежним.

— У, терминатор, блин.

Тут вдруг разнесся такой скверный запах, как из лопнувшего туалета, что мы сразу поняли, кто перед нами стоит.

— Говнотоп! — осенило меня, вспомнив название из одной давно прочитанной книги.

Друзья в упор посмотрели на меня, а потом склонили головы к ногам. Я тоже посмотрел туда. По ним стекала какая-то серо-желтая жижа.

— Во гад! — крикнул я и хотел было полезть в драку, но Мишка пихнул меня в сторону и около головы пролетела та же жидкость. — Он еще и плюется!

Меня схватили под руки и потащили прочь от гиблого места. Слегка оклемавшись, я и сам бежал впереди всех, подбадривая остальных. Но как бы мы не старались, первым вымазался «Мастер».

— Ах, ты, финтос тебе под нос, разбери! — закричал он, схватил фарфоровую статуэтку с изображением ангела и швырнул в ходячий туалет.

Ангел угодил Говнотопу прямо между глаз. Он лишь приостановился, прокряхтел что-то невразумительное, вытащил предмет из черепушки и послал обратно, по направлению к «Мастеру». Но «Мастера»,