Славянская Европа V–VIII веков - Сергей Алексеев

Но был и Пржемысл исторический, носивший вполне реальное и довольно распространенное княжеское имя, родоначальник Пржемысловичей. Какова же историческая основа предания? Речь в нем о ситуации, сложившейся после пресечения хорватской династии «Кроков» в Чехии. Власть единственной и избранной было наследницы — княгини-«судьи» Либуше — оказалась быстро отвергнута. Неудивительно в условиях идущего в Чехии «патриархального переворота», после потрясений легендарной «войны полов». По обычаю, обратились к более широкому кругу претендентов из числа «потомков Сварога». При таком обращении в князья действительно мог быть избран любой общинник, принадлежавший к ритуальному союзу кузнецов. Рассказы о ворожбе, о коне-проводнике тогда отражают гадания, сопровождавшие избрание князя. Их проводят Либуше с сестрами в качестве носительниц священной власти, верховных жриц. Брак Пржемысла с Либуше, давший начало новой династии, примиряет хорватское и чешское, но также передаваемую по наследству жреческую власть «владык» и светскую власть князя-военачальника. Избранный в князья как мужчина-воин в пору общего укрепления княжеской власти, Пржемысл оставил по себе память как усмиритель вечевой свободы. Впрочем, приписываемые ему и Либуше «законы» — не более чем обычное право чешских племен. Самое большее, при Пржемысле они могли быть сведены воедино, а княжеский суд превратиться в обязательную высшую инстанцию.

Либуше показывает Пржемыслу сокровищницу. Из книги «Иллюстрированная история чешского народа» Фр. Палацкого. XIX в.

Итак, историческая основа просматривается. Однако неправильно было бы говорить, что «мифологическое» в предании наслоилось на «историческое». Для славянина-язычника подобного противопоставления просто не существовало. То, что кажется нам мифической фантастикой, как уже говорилось однажды, могло содержаться в «первоначальном» предании. И ни о каких «искажениях» речь не идет.

Географические названия, упоминаемые в предании — Либушин, Тэтин, Прага, Вышегрод, Стадичи, — в основном очерчивают границы «владений» Пржемысла. Тэтин, Либушин, Вышегрод могли уже возникнуть в течение VIII в., Тэтин даже чуть ранее. На месте Праги существовали поселения. Название «Прага», кстати, действительно связана с «порогами», но с речными на Влтаве. В VIII в. в Шарке («Сарка» Далимила) строится град. Используя выгоды скалистой местности, древние пражане защитили свою крепость еще и валом. В результате разделенные естественным и искусственным укреплением славянские дома образовали град и два предградья. Шарка являлась торговым и ремесленным центром. Местная знать украшала себя «аварскими» поясными наборами. Украшения из них (в том числе одно — с изображением античной богини Ники) найдены археологами. Шарка являлась центром округи до построения Прага-Града. Ничто не препятствует считать, что именно Шарку и построили Либуше с Пржемыслом. Чуть позднее, уже на рубеже VIII/IX вв., на месте современной Праги появилось еще одно славянское укрепление — Богнице. С севера и с востока его защищал глиняный вал на каменной и деревянной основе, с запада — палисад. Это было обычное убежище для жителей округи, использовавших грубую керамику и орудия труда. Никаких следов княжеского пребывания здесь нет. Богнице строилось как запасное убежище, ввиду многочисленности расселившихся вокруг княжеской Праги (Шарки) чехов.[1785]

Особняком стоят Стадичи. Вопрос даже не в том, было ли там в VIII в. неукрепленное поселение. Ясно, что это древнее родовое название, которое необязательно привязывать к средневековой деревне. Но жил род Стадичей именно в описанном районе — далеко на север от центральной Чехии, вверх по Лабе. Это были земли племени или племенного союза лемузов, чье неславянское название может восходить еще к VI–VIII вв. Избрание князя из лемузского рода может объясняться стремлением к объединению центральных и северных чешских племен. Сколь можно судить, лемузы, подобно чехам, испытывали давление со стороны западных соседей лучан.

После смерти Пржемысла сменилось несколько князей из его потомков. Источник знаний о них — доставшийся Козьме княжеский перечень, и о деяниях их ничего неизвестно. Имена ближайших преемников Пржемысла, правивших еще в VIII в. — Незамысл, Мната, Воен. Воен, по Далимилу, имел двух сыновей — Унислава и Владислава. Из них Унислав будто бы получил Чехию, а Владислав землю лучан. Но это домысел, «объясняющий» происхождение лучанского княжества. По Козьме, князь Властислав (Владислав у Далимила) позднее воевал с чешским князем Некланом, вторым преемником Унислава. На самом деле состоявшее из пяти племен лучанское княжение являлось совершенно независимым от Чехии VIII в. Нет никаких оснований, кроме догадки Далимила, предполагать родство здешних князей с Пржемысловичами.

К концу VIII в. в окрестностях пражского гнездовья сел начинает складываться целая сеть укрепленных градов. Большинство из них служило уже не резиденциями самостоятельных племенных князьков, а временными ставками Пржемысловичей. К княжеским щедротам и под сень надежных стен подселялись ремесленники и торговцы. Они постепенно занимали неукрепленные предградья у подножия градских укреплений. Одним из таких являлось городище Будечи, основанное на рубеже VIII–IX вв. примерно в 20 км к западу от Праги. В центре большого холма был возведен град площадью около 6 га. На месте Будечей еще с бронзового века располагалось укрепление с каменным валом. Этот вал чехи использовали для строительства семиметровой стены, подкрепив ее изнутри деревом. Вокруг града образовалось предградье, вместе с ним занимающее 22 га.[1786]

Пржемысловичам удалось обеспечить единство чешских племен. Но рядом появлялись и другие сильные княжения. О племенном союзе лучан, сложившемся по Огрже, уже упоминалось. Другим сильным объединением на землях Северной Чехии стал хорватский племенной союз. К концу VIII в. хорватские племена северо-восточной Чехии объединились под верховной властью зличан. В земле зличан в ту пору строится богатая племенная столица — Либице над Цидлиной. Здесь разместился племенной князь с дружиной. Как и чешские, хорватские дружинники ценили дорогие «аварские» украшения. Лидице возвели недалеко от чешской границы, при впадении Цидлины в Влтаву. Достаточно четкое указание на то, против кого град изначально строился. Стены ранее неукрепленного поселения в Либице охватили примерно 10 га прибрежной террасы. Возводились они на основе деревянной клети, которую заполнили камнями и скрепляющей глиной. Кроме стены град защищали два рва с обеих ее сторон. В стене имелись единственные деревянные ворота. Они вели из града в предградье, которое образовалось сразу же при его строительстве.[1787] Разросшееся поселение просто разделили на град и предградье, создав местопребывание для дружины и убежище для жителей округи на случай войны.

Об истории Поморавья в VIII в. практически не сохранилось памяти в чешских преданиях. В результате мы имеем парадокс — в IX в. Чехия являлась периферией Великой Моравии. Но о предыстории этой периферии мы осведомлены лучше, чем о предыстории сильнейшего государства западных славян IX столетия, сыгравшего исключительную роль в истории славянской культуры и цивилизации. Неизвестны княжеские имена, едва определяются этапы объединения моравских племен. Пробел этот лишь отчасти заполняется данными археологии.

Вскоре после распада «державы» Само Поморавье вновь оказалось на переднем крае борьбы с возрождающимся Аварским каганатом. В первой половине VIII в. авары еще пытались покорить племена, населявшие долину Моравы. Не исключено, что временами кочевникам удавалось прорваться за Дунай и обложить славян данью. Но к середине VIII в. авар окончательно выставили за реку. Памятники аварской культуры в Поморавье исчезли.[1788]

После этого на правобережье Моравы образовался сильный племенной союз мораван с центром в городище Микульчицы. Подлинное название града в то время неизвестно. Но появилась эта будущая резиденция великоморавских князей еще в VII в. Теперь сидевшие здесь правители закрепили за собой власть в племенном объединении. Сплочение мораван вокруг микульчицких князей стало логичным итогом их борьбы против аварских набегов.

В Микульчице, защищенном деревянным частоколом, пребывал между походов и гощений князь с конной дружиной. Микульчицкий князь был не только дружинным вождем, но и жрецом-«владыкой». Во граде располагался жертвенник, на который приносились «замещающие» жертвы — глиняные миниатюрные изображения людей, животных, а также конских седел. На небольшой, менее 3 га, площади града располагалось довольно много отдельных срубных домов с полами, обмазанными глиной или посыпанными песком. Эти дома служили жилищами княжеской семье, дружинникам, мастерам-ремесленникам. В Микульчице обрабатывали драгоценные в глазах славянской знати металлы — золото и бронзу. Помимо ювелирных изделий, в мастерских найдены и литейные тигельки. Цельных золотых изделий не обнаружено, но подлинное золото использовали для нанесения позолоты. Трудились в Микульчице и гончары, чья продукция отличалась высоким качеством.[1789]