Таинственные расследования Салли Локхарт. Тигр в колодце. Оловянная принцесса - Филип Пулман

– О, слава богу! – облегченно воскликнула она, выхватывая булочку из рук Аделаиды.

Но тут графиня увидела котенка. Взгляд ее помутился, она пошатнулась. Бекки еле успела вскочить и усадить ее в кресло.

– Что здесь происходит? – громким, решительным голосом спросила Аделаида.

Бекки никогда не видала графиню в такой растерянности. Ее маска ледяного неодобрения бесследно растаяла, она плакала в открытую, не переставая, и не находила себе покоя. Поднос все еще стоял на коленях Аделаиды. Графиня схватила его и отнесла в дальний угол комнаты, подальше от кровати, как будто само его присутствие рядом с королевой было ядовито.

Сквозь ее непрекращающиеся рыдания доносилось:

– Заговор… я узнала только сейчас… мой муж… О как стыдно! Ваше величество не успели ничего съесть? Слава тебе господи! Нет, я этого не перенесу…

Бекки бросилась к двери и заперла ее на ключ. Вернулась и помогла графине, все еще рыдающей, прилечь на диван.

– Мой муж… я не знала… он делал что-то неподобающее… Но это не он, клянусь, это не он! Это все Гедель… Они не думали, что вам удастся удержаться у власти, они считали, что вы не выдержите, не устоите… Но вы устояли… А теперь эти переговоры, главное, этот договор… они ни за что не позволят вам подписать его!

– Значит, – спросила Бекки, – граф не связан с этим покушением?

– О нет! Он признался мне сегодня утром, что тайно способствовал откладыванию договора на шестимесячный срок. Но не более того! И вдруг он обнаружил, что Гедель замышляет что-то в тысячу раз худшее, – он узнал об этом только сейчас, клянусь вам…

Рука Аделаиды продолжала машинально гладить мертвого Уголька. По мере того как графиня рассказывала, выражение ее лица становилось все мрачнее и мрачнее. Она подняла несчастного котенка, положила его на столик рядом с кроватью и резко соскочила на пол.

– Ах так! – вскричала она, стоя босиком на ковре, раскрасневшаяся, с гневными молниями в глазах. – Они хотят отравить меня? Королеву? Значит, вот зачем им понадобился Леопольд?

– Какой Леопольд? – Графиня была сбита с толку; было очевидно, что она ничего об этом не слыхала.

Бекки быстро ей все объяснила. Графиня прижала ладони к вискам, изумленно качая головой.

– Где сейчас граф? – спросила Аделаида.

– Он заболел. Он рассказывал мне это, и вдруг ему стало плохо – он побледнел и схватился за сердце… А я бросилась опрометью сюда…

– Значит, вы на моей стороне?

– Ну конечно! Naturlich! Auf alle Zeiten!

Она сделала реверанс – поневоле неуклюжий, потому что ей пришлось придержать распахивающуюся полу халата. Строгая, придирчивая, но, по сути, добрая и верная душа!

– Я оденусь мгновенно, – сказала Аделаида. – К черту ванну, я и так чистая. Бекки, подай мое белое шелковое платье. На сегодня мы откладываем траур. Я должна быть в отличном настроении. Я спешу. Куда запропастился этот Джим? Почему он еще не вернулся?

Так как Бекки не могла ответить на этот вопрос, она промолчала, да и Аделаида уже чистила зубы в ванной комнате. Бекки вынула из гардероба белое шелковое платье – то, что Аделаида заказала накануне смерти Рудольфа и еще ни разу не надевала, – и положила его на кровать рядом с бельем и чистыми чулками.

Через десять минут Аделаида была уже одета, графиня пыталась уложить ей волосы. Бекки металась между туалетным столиком и гардеробом, поднося то шкатулку с драгоценностями, то духи, то помаду; а потом еще Аделаида вздрогнула, будто что-то вспомнив, и сказала:

– Бекки… послушай, там, в глубине ящика в конторке, лежит бархатная сумочка. Притащи ее сюда, будь другом.

Бекки достала красиво расшитую сумочку с золотым замочком; она была небольшая, с ладонь, но увесистая. Аделаида взяла ее и спрятала себе за корсаж. В ту же самую секунду раздался громкий стук в дверь.

Все трое переглянулись.

– Как моя прическа, Бекки?

– Недурно. Открыть дверь?

– Да, пожалуйста. Останьтесь рядом, графиня. Вы все-таки моя фрейлина.

Бекки отперла дверь и отступила назад.

Перед ними стоял барон фон Гедель с капитаном и командой солдат. Гофмейстер запыхался, жилка у него на шее билась, как маленький кулачок, под накрахмаленным белым воротником. Глаза барона быстро обшарили комнату, как бы чего-то ища, и Бекки поняла, что он ищет поднос. Должно быть, им нужно было его спрятать как улику, но теперь уже было поздно.

Прежде чем кто-либо успел раскрыть рот, графиня сердито шагнула вперед:

– Барон Гедель! Как вы объясните этот ужасный… этот отвратительный акт предательства и покушения на убийство?

Не глядя на нее, Гедель повернулся к капитану:

– Отведите графиню к мужу. Он болен. Здесь ее присутствие не требуется.

Графиня откинула голову и произнесла громко и четко:

– Я остаюсь рядом с королевой. Таков мой долг и таков мой выбор. Я не сдвинусь с места.

Барон, избегая глаз графини, молча отдал знак капитану, который смущенно сказал:

– У меня есть приказ и средства принудить вас, ваша светлость.

– Ничуть не сомневаюсь. Что же, попробуйте, молодой человек! Но знайте, что я не собираюсь облегчать вам задачу.

Она еще выше задрала подбородок и взглянула на него с вызовом. Но тут Аделаида хлопнула в ладоши, отчего капитан и барон виновато вздрогнули и застыли.

– Не советую вам никого трогать, – сказала она, глядя на них с холодной яростью. – Графиня, я не хочу подвергать вас опасности и оскорблениям. Я очень вам благодарна и ценю вашу преданность. Но прошу вас подчиниться капитану и пойти за ним. Ваш супруг нуждается в вашей заботе. Несомненно, мы скоро увидимся, как только этот абсурд закончится. Тем временем скажите всем, кому это интересно, что я по-прежнему королева и никогда не сдамся.

Она говорила, тщательно и твердо выговаривая немецкие слова, и графине, хотя и с неохотой, пришлось покориться. Она сделала глубокий реверанс королеве, а та, подчиняясь мгновенному порыву, наклонилась и поцеловала ее. Слезы выступили на глазах графини, она невольно протянула руки, обняла и крепко прижала к себе Аделаиду. Бекки, стоя в стороне, дивилась на чудо, произошедшее с этим некогда мраморным истуканом строгости, взявшим под свое начало придворное воспитание Аделаиды.

Капитан щелкнул каблуками вослед графине, выходящей из комнаты, и отрядил двух солдат в качестве конвоя. Гедель повернулся, и в этот миг Бекки увидела то, что заставило ее сердце споткнуться и пропустить удар: это был пистолет, который ей дал Джим и который сейчас открыто лежал на синем шелке дивана. Она сделала шаг вперед, как будто для того, чтобы встать рядом с королевой, а на самом деле чтобы заслонить своей спиной пистолет. Может быть, она сумеет незаметно его подобрать…

– Поместите их под надежную охрану. Обеих. Отвезите их в замок.

Аделаида поняла маневр Бекки и постаралась отвлечь внимание Геделя.

– Вы удивлены, застав меня живой и здоровой, барон, не так ли? После того, как вы послали мне отравленный завтрак. Ведь это были