Призраки бизонов. Американские писатели о Дальнем Западе - Вэчел Линдсей

— Надо же, звезды словно какие диаграммы вычерчивают на небе, — заметил Отто. — Можно почти любое геометрическое построение по ним сделать. Глянул — и будто это все что-то значит. А вдруг верно говорят, что любую судьбу можно прочитать по звездам?

— Так думают в Старом Сьете, — подтвердил Фриц.

Однако Артур только рассмеялся.

— Ну это, Фрици, если ты про Наполеона. Говорят, как только он начал проигрывать сражения, его звезда закатилась. Вряд ли звезды станут предсказывать судьбу всякому жителю Сэндтауна.

Мы начали выяснять, до сколькй кто успел сосчитать, прежде чем вечерняя звезда скатилась вниз за кукурузные поля, и вдруг кто-то воскликнул:

— Смотрите, какая луна, огромная, будто колесо!

Мы все вскочили, чтобы глянуть на луну, а она выплывала позади над обрывистым берегом. Ее, как галеон на всех парусах, несло вверх — огромное, первобытное существо, пунцовое, словно разгневанное языческое божество.

— Когда всходила такая вот красная лука, ацтек; приносили в жертву пленных на вершине своего хрома, — сказал Перси.

— Расскажи-ка, Перси! Это ведь из «Золотых времен», да? А ты, Артур, веришь этой легенде? Артур ответил, на этот раз без улыбки: — Такое вполне возможно. Луну ацтеки считали божеством. Когда отец был в Мехико, он видел камень, на котором ацтеки приносили в жертву пленных.

Мы снова улеглись вокруг костра, и тут возник новый вопрос: кто жил раньше, строители курганов[9] или ацтеки? Как только мы заговаривали про строителей курганов, остановиться уже было невозможно, вот и теперь мы наперебой высказывали разные предположения, и тут внезапно послышался громкий всплеск.

— Должно быть, крупная зубатка играет, — сказал Фриц. — Бывает, они из воды выпрыгивают, насекомых на лету ловят. Глядите-ка, какая лунная дорожка!

По воде протянулась длинная серебристая полоса, и там, где течение разбивалось о толстое бревно, полоса рассыпалась яркими искрами.

— А вдруг на дне этой старой реки зарыто золото? — спросил Фриц. Он лежал у самого костра, опершись подбородком на руку, задрав пятки кверху, точь-в-точь маленький загорелый индеец. Старший брат расхохотался. Однако Артур и не думал смеяться над вопросом Фрица.

— Испанцы считали, что где-то здесь есть золото. В здешних городах якобы золота видимо-невидимо, вот Коронадо с войском и явился сюда. Тут когда-то много испанцев было.

Перси насторожился:

— Это когда — еще до мормонов?

Все расхохотались.

— Задолго, Перси. Еще даже до отцов-пилигримов. Может, испанцы как раз у нашей реки проходили. Они всегда ходили вдоль рек.

— Интересно все-таки, откуда течет эта река? — задумчиво спросил Тип.

На этот уже не в первый раз и с любопытством задаваемый вопрос карта не давала вразумительного ответа. На карте маленькая черная змейка терялась где-то на западе Канзаса, но, поскольку реки обычно берут начало с гор, справедливо было бы предположить, что наша стекает со Скалистых. Мы знали, что впадает она в Миссури, и братья Гасслеры уверяли, что если ио время разлива сесть на какое-нибудь судно в Сэндтауне и плыть, никуда не сворачивая, то попадешь в Новый Орлеан. Тут они снова принялись за старое:

— Было б у нас, ребята, мужества побольше, в два счета оказались бы в Канзас-Сити или Сент-Джо.

После этого все начали говорить о том, кому где хочется побывать. Гасслеры хотели увидеть скотобойни в Канзас-Сити, а Перси — поехать в Чикаго и заглянуть там в большой магазин. Артур охотно участвовал в разговоре, однако о своих желаниях помалкивал.

— Теперь твоя очередь, Тип.

Тип перевалился на бок, оперся на локоть, поворошил сучья в костре, и огонь озарил смущенные глаза на забавной, отчего-то напрягшейся физиономии.

— А я хочу поехать далеко, отсюда не видать. Про это место мой дядька Билл рассказывал.

Билл, дядька Типа, немало бродил по свету, одержимый золотой лихорадкой; его занесло в Сэндтаун лишь после того, как он сломал себе руку, однако рука зажила, и Билла понесло дальше.

— А где это?

— Ну, в общем, где-то там, в Нью-Мексико. Там ни железных дорог, ничего нет. Нужно ехать на муле, а пока доедешь, так весь запас пресной воды кончится, придется вскрывать банки с томатным соком.

— А дальше? Когда доберешься — что там?

Тип выпрямился и начал рассказывать,

— Там прямо из песка торчит красная гора почти в две мили вышиною. Она стоит посреди такой большой равнины совсем одна, будто памятник. В тех местах эту гору зовут Заколдованная скала, потому что на ее вершину ни одному белому еще взойти не удавалось. Все стороны у нее гладкие и отвесные, как стенка. Индейцы рассказывают, что лет сто, если не больше, тому назад, еще до испанцев, на самой верхушке была индейская деревня. Племя, которое там жило, сделало себе такую лестницу из досок и коры, прямо по склону скалы, и мужчины спускались охотиться, и поднимались наверх, неся за плечами огромные кувшины с питьевой водой. У них там наверху был большой запас питьевой воды и вяленого мяса, потому они внизу только охотились. Это было мирное племя, они ткали себе одежду и делали глиняную посуду, а наверх забирались, чтоб не воевать. Ведь сверху они могли отбить любых вооруженных обидчиков, если те пытались забраться на скалу по ступенькам. Индейцы рассказывают, племя было красивое и вера у них была какая-то чудноватая. Дядя Билл говорит, что это жители скал,[10] которые после больших бед побросали свои дома. Так оно или нет, но те люди воевать не хотели.

Однажды, когда мужчины были на охоте, разыгралась ужасная буря — ливень шел стеной, — и когда воины вернулись к своей скале, то увидели, что их лестница вся разнесена в щепки, только несколько ступенечек повисло в воздухе, зацепившись за камень. Вот расположились охотники у подножия скалы и стали думать, как быть, и тут с севера явились вооруженные воины и перебили всех до одного, а заодно и всех стариков и женщин, смотревших вниз со скалы. После этого воины ушли к югу, а оставшиеся в живых обитатели деревни не знали, как им спуститься. Так и не спустились. И все умерли с голоду, и когда те воины возвращались обратно на север, то слышали, как плачут дети, из последних сил подползшие к краям скалы, но никого из взрослых в живых там уже не осталось; с тех пор на этой скале никого нет.

Эта печальная история никого не оставила равнодушным — все вскочили на ноги и шумно заговорили:

— Как же там смогло много народу поместиться? — недоумевал Перси. — Что, верхушка той скалы, Тип, такая просторная была?