Очищение огнем - Джессика Марч

Отвернувшись от стола, он протянул руку Кей.

– Пойдем, родная, не стоит оставаться в этой клоаке. Как прекрасно знать, что отец борется за нее! Кей все же волновалась, боясь, что он слишком перегнул палку, но укрощенный прокурор позволил им уйти, только громко предупредив напоследок Кей, что он может снова вызвать ее в любое время или выдать ордер на арест.

– Черта с два! – пробормотал Уайлер, весело усмехнувшись, когда отец с дочерью покидали полицейский участок, и Кей поняла, что он совершенно намеренно распалял себя, чтобы произвести должное впечатление на прокурора.

– Мистер Уэбб знает не хуже меня, как нелегко будет доказать хотя бы один из пунктов обвинения.

– Я все-таки не так твердо уверена, как ты, – запротестовала Кей, – потому что чувствую частичную вину за случившееся.

Уайлер обнял дочь за плечи.

– Может, я и преувеличил несколько, Кей, но не все, что сказал там, у прокурора, было сплошным блефом. Людям нужно то, что ты делаешь.

Он остановился, перед тем как выйти на яркое калифорнийское солнышко, и обернулся к ней.

– Я пропустил церемонию выпуска, но думаю, любой другой день подойдет для того, чтобы сказать, как я горжусь тобой.

– Любой день, – согласилась она, смахивая слезы с ресниц.

Кей так и не было предъявлено никаких обвинений, и когда стало ясно, что прокурор прекратил преследование, Уайлер уехал из Лос-Анджелеса, но не возвратился сразу в Чикаго – Кей дала ему адрес Ванессы, и он отправился во Флориду, твердо намереваясь вернуть и вторую дочь. Через неделю после отъезда Уайлер позвонил и рассказал, что Ванесса возвратилась с ним и Нормой в Чикаго. Она и в самом деле пыталась избавиться от пристрастия к наркотикам, и опыт Нормы в общении с наркоманами, возможно, поможет решить проблему, во всяком случае, отец был настроен весьма оптимистично.

Пять месяцев спустя, когда начался процесс над Митчем Кэрелом, Кей, вызванная давать показания, по-прежнему отказывалась сообщать сведения личного характера, настаивая, что они не подлежат оглашению, но сказала, что было бы неправильно избавить Митча от наказания, только на основании его заявления о временном помрачении рассудка. По ее мнению, обвиняемый был человеком, вполне сознающим, что делает, хотя потерял представление об истинных моральных принципах и считал, что деньги позволяет ему жить по собственным законам.

Митча признали виновным в намеренном нанесении телесных повреждений, повлекших за собой смерть жертвы, осудили за умышленное убийство и приговорили к двадцати годам тюремного заключения.

Пока Митч отбывал наказание, дела его шли хуже и хуже. Банки, у которых он брал кредит на расширение границ своей империи, требовали продажи компаний, и как-то раз Джима вызвали на совещание с несколькими финансистами, предложившими ему добавить к своим владениям «Олстейт Комьюникейшнз».

Вечером, когда он заехал за Кей в офис и рассказал о новостях, та очень обрадовалась.

– Я не возражала бы вновь обзавестись снисходительным руководством! – весело заметила она. В отсутствие Митча контракт не был возобновлен, и судьба передачи оставалась неопределенной.

– Тогда, я надеюсь, ты не расстроишься, узнав, что я им ответил, – объявил Джим выжидающе глядевшей на него Кей.

– Я сказал, что не заинтересован в новых приобретениях и, по правде говоря, собираюсь избавиться от всех компаний.

Заметив, как встревожилась Кей, он поспешно добавил:

– Не потому, что они в беде – наоборот, достаточно надежны и приносят прибыль. Я без труда смогу найти покупателей.

Но Кей продолжала обеспокоенно хмуриться. И хотя это вполне совпадало с ее прежним желанием, теперь казалось не только эгоистичным, но и ненужным. Они были вместе, сумели отыскать и установить необходимое равновесие в отношениях, основанное на взаимном уважении к карьере друг друга.

– Но если ты все продашь, – пробормотала она, – что тогда будешь делать?..

Неожиданно Кей представила, как Джим не занимается ничем, кроме игры в гольф, да иногда отправляется в очередное путешествие на яхте. Но ведь она влюбилась не в плейбоя, а человека мужественного, делового, целеустремленного.

– Ну, одно-то уж наверняка – у меня куча денег, которые нужно куда-то вложить. Знаешь, есть одна вещь, которая меня давно интересует, – охрана природы.

В течение того времени, что они с Джимом были вместе, Кей успела узнать, как много денег он жертвует на охрану окружающей среды.

– Я знакомился с многими проектами и нашел тот, который мне больше всего понравился. Правда, требуется большая сумма наличными, чтобы сделать следующий шаг, и, возможно, придется даже уехать из Лос-Анджелеса, но поверь, это серьезное начинание, и им стоит заняться.

– Уехать, – окончательно расстроилась Кей. Но Джим обнял ее.

– Только с тобой. Я возьмусь за это, только если ты согласишься и захочешь помочь.

Может ли она уехать? Но почему нет? Ведь такую работу, как у нее, можно продолжать повсюду. Если это начинание достаточно важно для Джима, значит она будет рядом.

– Расскажи подробнее, что это за проект?

Джим чуть лукаво улыбнулся, будто наслаждаясь нетерпеливым любопытством Кей.

– Ну уж нет. Пока помолчу! Уж лучше завтра покажу тебе!

К тому времени, как они стояли на вершине холма, самой высокой точке огромного участка в тысячу акров, солнце уже почти закатилось.

Кей смогла уехать из Лос-Анджелеса только в середине дня – нужно было обзвонить пациентов и предупредить об отмене сеансов, потом был пятичасовой полет. Джим продолжал таинственно улыбаться и стойко хранил секрет. Оказалось, что он нанял в Лос-Анджелесе самолет и велел пилоту ждать, пока они смогут лететь. Только когда самолет взял направление к Западу и понесся над Тихим океаном, Кей заподозрила, куда они направляются.

Она оказалась права – самолет приземлился в Гонолулу, где их уже ожидала машина. По дороге Кей почти не разговаривала, и Джим старался не тревожить ее. Охваченная нахлынувшими грустными воспоминаниями, Кей никак не могла понять, что испытывает, вновь оказавшись на родине. Джим, очевидно, понимал ее смешанные чувства – по мере их сближения Кей рассказала ему многое из того, что привело к их первой встрече, но, конечно, далеко не все. Она не призналась, что мать была «девушкой по вызову», когда познакомилась с Уайлером, и что потом продала себя, став сексуальной рабыней богатого гавайского землевладельца.

Наконец машина свернула с шоссе и начала подниматься по извилистой дороге, пока не достигла вершины холма. У подножья длинного пологого склона расстилался прекрасный пляж, океанские волны лизали берег и с шумом ложились на песок. По другую сторону расстилались уже убранные поля сахарного тростника и плантации ананасов, по краям которых виднелись лачуги рабочих. Вдали, на другом холме, возвышавшемся в милях в трех-четырех от того моста, где они стояли, виднелся большой белый дом.