Очищение огнем - Джессика Марч

Они долго смотрели друг на друга, прежде чем Уайлер сказал:

– Я благодарен за то, что ты позвонила, Кей. Мне так хотелось получить еще шанс!

– Прости, что нужно было попасть в беду для того, чтобы дать тебе этот шанс.

– Выручать дочерей из беды – любимое занятие отцов.

Рэнделл улыбался, но глаза его блестели.

Несколько секунд оба молчали, потом Уайлер раскинул руки, и Кей бросилась ему на шею, шепча лишь одно слово, которым пыталась выразить прощение и примирение:

– Папа… папочка…

– Ну что ж, – сказал он наконец, отстраняя ее, – прежде чем перейти к делу, я должен тебя кое с кем познакомить.

Он подвел ее к соседнему креслу, где сидела миловидная немолодая женщина, в пылу чувств не замеченная до сих пор Кей.

– Это Норма Фарнум, Кей. Норма и я… собираемся через несколько недель пожениться.

Норма поднялась, сжала пальцы Кей. Седоволосая, отнюдь не сверхэлегантная или утонченная и даже не особенно красивая, но лицо, пожатие руки, голос – все выражало искреннее дружелюбие и неподдельное тепло.

– Здравствуйте, Кей. Надеюсь, вы не в обиде на мое внезапное вторжение?

– Нисколько! – объявила Кей; сразу же проникшись теплыми чувствами к этой женщине. – Мне сейчас очень необходима дружеская поддержка.

– Я бы не приехала, но ваш отец настоял, чтобы я летела с ним.

– Еще бы! – воскликнул Уайлер. – Я должен пробыть здесь некоторое время, не мог же я тебя надолго оставить. Кроме того, – добавил он, – я ужасно боялся встречи с тобой, Кей, и мне тоже совсем не помешала бы хоть какая-то моральная поддержка.

– Правда боялся? Неужели? – с притворным изумлением пропела Кей и, рассмеявшись, махнула рукой Джиму, приглашая его подойти. Впервые в жизни она чувствовала, что окружена родными людьми, семьей. Такого Кей еще не испытывала, даже когда Мак и Лили решили ехать с Кей и Локи, чтобы присмотреть за девочкой. Все казалось тогда таким временным, а мать… мать постоянно была не в себе. И теперь, стоя рядом с отцом и его будущей женой, она видела, насколько изменился отец. Норма Фарнум, сотрудница отдела социального обеспечения, познакомилась с Уайлером, когда тот начал оказывать бесплатную юридическую помощь – отстаивать интересы женщин и детей, ставших жертвами жестокого обращения мужей и родителей. Только когда Норма рассказала об их первой встрече, Кей узнала, что отец занимается общественной деятельностью, стремясь искупить грехи, совершенные в прошлом.

Уайлер и Джим сразу подружились. Конечно, они давно слышали друг о друге от деловых знакомых, но, как и мечтала Кей, между отцом и человеком, которого она любила, сразу же возникла неподдельная симпатия.

После обеда в ресторане отеля, когда все уже встали из-за стола, Уайлер положил руку на плечо Джиму.

– Я знаю, вопрос может показаться старомодным, сынок, но поскольку Норма и я объявили о своих планах, будет только справедливо спросить, каковы твои намерения по отношению к моей дочери.

– Рэнделл! Папа! – хором упрекнули женщины.

Но Джим совершенно искренне ответил:

– Я хочу жениться, сэр, если она согласится и, – добавил он сухо, – если вы не откажете мне в ее руке.

Широко распахнутые, обожающие глаза Кей ответили ему еще до того, как Джим, не обращая внимания на Уайлера, Норму и окружавших людей, удивленно глазевших на него, сжал ее в объятиях и приник к губам страстным поцелуем.

Позже, к вечеру этого же дня, Митча Кэрела арестовали в Сиэтле, когда тот пытался нанять самолет и сбежать из страны. Ведущие теленовостей сообщили, что детективы Лос-Анджелеса отправились за обвиняемым в Сиэтл. Окружной прокурор немедленно позвонил Кей и вызвал ее к себе. Она приехала с отцом, и как только прокурор начал угрожать арестом, Рэнделл Уайлер сразу же вмешался:

– Собираетесь судить мою дочь? – с вызовом объявил он. – Буду прямо-таки счастлив, если попытаетесь, мистер Уэбб, поскольку мне не терпится уничтожить вас в суде.

Сверкая глазами, он поднялся с кресла и подошел к столу прокурора.

– Желаете оспаривать законность того, что делает моя дочь?! Я представлю тысячу экспертов в этой области и письменные свидетельства людей, чьи судьбы она сумела изменить к лучшему; она хотела помочь Митчу Кэрелу точно так же, как помогла им. Это ей не удалось, и за это, как вы считаете, она должна быть наказана. Но Кей Уайлер не смогла понять, что происходит в мозгу Кэрела, – он действовал под влиянием болезни, временного умопомешательства, отнюдь не по наущению сексопатолога. Если бы призрак несчастной жертвы мог появиться здесь и заговорить, уверен, что последним человеком, которого она смогла бы обвинить в том, что с ней произошло, будет Кей Уайлер.

Уэбб криво усмехнулся:

– Прекрасная речь, мистер Уайлер. Генеральная репетиция перед судебным заседанием?

– Можешь быть уверен, сынок, можешь быть уверен! Окружной прокурор взял со стола скоросшиватель, открыл и, прочтя верхнюю страницу, поднял глаза на Уайлера.

– Интересно, что скажут присяжные, сэр, когда на суде обнаружится, что ваша бывшая жена когда-то подавала жалобу с обвинением вас в инцесте с той самой дочерью, чью блестящую деятельность в области сексопатологии вы так стремитесь защитить.

Кей и Рэнделл лишились дара речи, ошеломленные неприкрытой мстительностью тактики обвинителя. Кей вскочила и с тревогой взглянула на отца, заметив, как тот мгновенно побелел. Его пальцы начали подергиваться, словно Уайлеру не терпелось наброситься на мучителя и удушить его собственными руками. Если отец потеряет самообладание – а именно этого и добивался окружной прокурор, взрыв лишь усилит подозрения относительно Кей и ее работы и к тому же скомпрометирует Уайлера как адвоката. Кей уже хотела броситься к нему, оттащить от стола, когда Уайлер начал говорить дрожащим от едва сдерживаемой ярости голосом.

– В моей жизни был ужасный период, советник, но получилось так, что обвинение было ложным, хотя готов признать здесь и везде: несчастье едва не произошло, и мне смертельно стыдно за свой поступок. Но все же, если вы настолько подонок, чтобы использовать это против меня, я не собираюсь мешать, поскольку уже не тот человек, каким был тогда… и уверен, моя дочь окончательно меня простила.

Уайлер, на секунду остановившись, взглянул на Кей, словно ища подтверждения, и только когда та кивнула, вновь обратился к прокурору:

– Все это лишь свидетельствует о том, что темные силы, существующие в душе каждого из нас, могут толкнуть любого на дурные поступки, и, следовательно, настоятельно требует осторожных доброжелательных методов лечения – именно таких, какие применяет моя дочь.

Отвернувшись от стола, он протянул руку Кей.