Гулы - Сергей Кириенко

Свободной рукой он ухватил Борзо за плечо и молча поволок в сторону полицейских машин. Краснолицый патрульный последовал за комиссаром, поминутно оглядываясь по сторонам — на неподвижные заросли ив и четырехметровую стену.

Оказавшись у своей машины, Гольди открыл заднюю дверь «ланчи» и пихнул Борзо внутрь. Потом он захлопнул дверь, и упавший на сиденье человек оказался в ловушке — задняя часть «ланчи» была отрезана от передней стальной решеткой, дверь изнутри открыть было невозможно.

— Посмотри за ним, — на всякий случай приказал Гольди полицейскому и, развернувшись, прошел к машине, в которой сидел начальник полиции.

Плацци в этот момент разговаривал с кем-то по рации. Увидев Гольди, он кивнул ему и сказал еще несколько слов в микрофон. Потом отложил рацию и вопросительно посмотрел на комиссара.

— В монастыре десятки убитых, — выдохнул Гольди.

Плацци механически кивнул:

— Только что Мутти доложил по рации: Ональдо мертв, все его люди — тоже. Вдоль восточной и северной стен — около пятидесяти трупов гражданских.

Чувствуя, что напряжение последних минут почти физически отзывается в его голове тупой болью, Гольди спросил:

— Доктор, что произошло в этом монастыре? Если все люди Пандоры и Борзо мертвы, то кто их расстрелял?

Какое-то время Плацци молчал, глядя на комиссара изучающим взглядом, потом сказал:

— Я видел, что вы взяли Борзо?

— Я бы сказал, что он сдался сам.

— Понятно… Ну, что же, вот он и ответит на ваш вопрос, комиссар.

Гольди нахмурился:

— Доктор, его что-то здорово напугало. Он отказывается отвечать на вопросы здесь. Просит, чтобы его увезли в Террено.

— Так сделайте это.

— Что вы имеете в виду? Ведь здесь…

— Здесь я справлюсь без вас. — Заметив взгляд комиссара, брошенный на его плечо, Плацци добавил: — Не беспокойтесь, эта царапина мне не помешает. Отвезите Борзо в комиссариат и допросите его. Вытяните из него все, что он знает. Когда закончите, сообщите результаты — я буду здесь.

— Но доктор… — начал Гольди.

— Я уже переговорил с комиссариатом, — перебил его Плацци. — Диспетчер связался с пожарной командой — они поднимут по тревоге людей, и минут через пятнадцать пожарные наряды будут здесь — мы оцепим ими монастырь. Врачи уже предупреждены — все свободные машины едут сюда.

Плацци вздохнул:

— Комиссар, я понимаю, что после всего случившегося меня ждет отставка, а возможно, и суд. Но пока я выполняю обязанности префекта этого города, вся ответственность за дальнейшие действия ложится на меня… Езжайте в комиссариат и допросите Борзо. Сделайте это как можно быстрей. И вот еще что. — Плацци помедлил. — Никаких заявлений для прессы. Говорите им, что официальное заявление я сделаю сам, как только вернусь в комиссариат.

На мгновение начальник полиции замолчал, а потом добавил совсем другим тоном:

— Я никогда ни о чем не просил вас, Гольди, но сейчас я прошу: вы сделаете это для меня?

Глядя в глаза Плацци, комиссар неожиданно увидел в них то, чего никогда раньше не видел, — вместо обычной стальной решимости, в них светилась усталость.

— Да, доктор, — ответил он.

Посмотрев в сторону монастыря, комиссар ощутил тягостное чувство — монастырь этот, словно камень на шее утопленника, давил на его волю, сковывая все попытки сопротивляться чему-то неизбежному.

— То, что произошло в этом монастыре, — чудовищно, доктор.

— Согласен, — тихо проговорил Плацци. — Но это произошло, комиссар. Единственное, что мы можем делать теперь, — устранять последствия.

Гольди бросил еще один взгляд на слегка побледневшее лицо начальника полиции («Видно не такая это пустяковая рана, как ты думаешь», — решил он), развернулся и прошел к «ланче».

Садясь за руль машины, он заметил появившегося из-за восточной стены монастыря Мутти в сопровождении карабинера. Впрочем, он уже знал результат их похода — лейтенант Ональдо и два взвода карабинеров были мертвы.

Комиссар вставил ключ в замок зажигания, но прежде чем заводить двигатель, посмотрел в зеркало и встретил взгляд Борзо. Последний сидел на правом заднем сиденье, слегка привалившись спиной к двери, — руки его были скованы за спиной и мешали сидеть нормально. Гольди вдруг подумал, что сейчас тот что-нибудь скажет — например, попросит его снять наручники и надеть спереди, — но тот промолчал, глядя на него странным взглядом. Наконец комиссар повернул ключ зажигания, заставляя взреветь двигатель.

Расстояние, отделявшее ворота монастыря от шоссе, «ланча» преодолела за двадцать секунд. Выехав на шоссе, Гольди притормозил возле полицейских машин, замерших перед поворотом, и, оставив двигатель работающим, выбрался на дорогу.

Джей Адамс сидела в одном из патрульных автомобилей, но, увидев Гольди, сразу же выскочила наружу.

— Садитесь в машину, Джей, — сказал комиссар, и женщина не заставила себя долго ждать, проворно нырнув на переднее сиденье «ланчи».

Тем временем Гольди подошел к полицейскому, в отсутствие Мутти остававшемуся здесь за главного, и спросил:

— Плацци приказал вам перекрыть дорогу в город?

— Да, мы сделали это.

Полицейский указал в сторону Террено. Взглянув на дорогу, Гольди увидел в ста метрах от поворота пару патрульных автомобилей, перекрывших шоссе.

— Скоро здесь появятся врачи и пожарные — пропустите их.

— Сделаем, комиссар.

Гольди перевел взгляд в противоположную сторону дороги — туда, где лента шоссе уходила к Морте-Коллинье. Сегодня суббота, отметил он, наверное утром многие отправились на пляж. К обеду некоторые из них захотят вернуться в Террено.

— Вот что, — приказал он. — Отправьте-ка одну машину за километр отсюда — пусть перекроют шоссе и не пускают сюда тех, кто сейчас на пляже. На все вопросы отвечать, что дорогу откроют, но не раньше полудня. Ясно?

— Да, комиссар. — Внезапно на искаженном напряжением лице полицейского отразилось сомнение, и он сказал: — Комиссар, мы тут беспокоимся… Что произошло у монастыря? Я имею в виду эту стрельбу — что стало с парнями?

Гольди смерил полицейского усталым взглядом — тому, наверное, было всего лишь лет на пять меньше, чем ему самому, — и спросил:

— Вас ведь зовут Алкуни?

— Константе Алкуни, — подтвердил полицейский.

— У вас никто из родственников в полиции не работает?

— Нет, мы в Террено с женой одни — шесть лет назад переехали из Мадженты.

— Понятно, — кивнул комиссар. — Тогда можете считать, что вам повезло.