СССР-2061. Том 9 - СССР 2061

Легвард подслеповато щурился, тер свою лысую голову. В его состоянии хотелось отдыхать, приходить в себя после добровольной почти что смерти, радоваться жизни, а его заставляют делать выбор между совестью и законом.

— Понимаю. Но что можно сделать? Ваш корабль сможет эвакуировать всех?

— Не более десятой части. Но у нас есть те самые коды доступа к управлению ИСУ станции.

— Как? Откуда?

— Нам предоставило их правительство Соединенных Штатов. Вернее уполномоченному представителю вашей страны, профессору Драйду. Так что наверно я выразился юридически не совсем точно. Советской стороне коды формально не передавались, и использовать мы их можем только под вашим контролем и сейчас нам нужно разрешение на их применение.

Легвард переводил теперь уже гораздо более осмысленный взгляд с профессора на капитана.

— О чем речь?

— Хотим произвести у вас на станции хозрасчет по юпитериански, — усмехнулся Игорь, — Один из файлов содержит коды по переводу ИСУ на, скажем так, ручное управление. Запустив данный код, мы сможем выйти из установленного самим ИСУ режима жесткой экономии, включить во всех секторах контуры жизнеобеспечения и вывести людей из анабиоза. Впоследствии, когда все ваши платежные конфликты будут улажены вы сможете вернуться к прежней модели работы вашего ИСУ, и снова жить, как вам нравиться под контролем управляющей компании.

Легвард растерянно посмотрел на Драйда. Профессор развел руками:

— По-моему это хорошее решение. Кто посмеет нас осудить за спасение трехсот жизней и возобновление работы станции?

Координатор секунду поколебавшись, махнул рукой. В самом деле, что они там, на Земле могут знать? Плевать на все их неустойки, пусть юристы потом разбираются.

— В таком случае ждите выстрела «Авроры», — весело воскликнул Игорь, направляясь к выходу, — Свергнем правление кибернетического тирана, вернем энергию людям. Да здравствует общество всемирной коммуны, товарищи!

Легвард вздрогнул, услышав эти слова, и сделал движение, будто хотел вернуть Игоря, но Тамара, улыбаясь, захлопотала вокруг него и координатор, устало откинувшись в саркофаге, уступил окончательно. Пусть будет коммуна, лишь бы работало и не пришлось снова ложиться в анабиоз.

Лунёв Кирилл

422: Без обеда

Хромой уткой ковыляю в дежурку. Колено распухло от вывиха, движение отдается ноющей болью.

В объемах только что отстроенных модулей пусто перед первой полноценной сменой. Выходной день перевалил за полдень.

Коридор лунной станции заполнен тишиной, — лишь шарканье ноги, да скрип самодельного костыля по затоптанному пластику пола.

Дверь в дежурку открывается бесшумно, но мгновенно в меня упираются два взгляда.

Стальные глаза нашего капитана и шоколадные, в мохнатых ресницах, — оператора.

Молчу. Конечно, это нарушение всех инструкций. Конечно.

Николаич резко разворачивается во вращающемся кресле стокилограммовым телом.

— Может, все же объяснишь?

Хромаю, опираясь на клюку-костыль. Угрюмо устраиваюсь за соседним столом – сейчас надо ждать.

— Если с девчонкой что-нибудь случится, то я не знаю… — Николаич обрывает фразу на полуслове.

— Тихо ребята, тихо.. — Примиряюще поднимает руки Сергей. Поворачивается ко мне. — Андрей, ты что-нибудь все же скажешь или…

Отворачиваюсь к иллюминатору и смотрю «на улицу», где каменные глыбы громоздятся до горизонта. Надо ждать. Экран перед оператором пульсирует сообщением со спутника.

Сергей мгновенно поворачивается, вчитываясь в бегущую строку.

Исподволь гляжу на часы, — по времени Наташа должна вот-вот выйти на связь. Связаться можно только из кабины, а больше часа находиться на открытом пространстве нельзя, — по технике безопасности, из-за возможного облучения. Капитан станции косится на меня. Сергей откидывается в крутящемся кресле головой к высокой спинке.

— В ста восьмидесяти километрах от нас зарегистрирован выброс энергии непонятной природы…

— Взрыв? — Николаич готов взорваться сам.

— Нет. Какое-то излучение. На границе соседнего кратера. На востоке. Мне становится не по себе. Наверное, я бледнею, потому что ребята смолкли, глядя на меня.

В этот момент идет вызов с главной станции, куда послезавтра с китайского космодрома должны доставить монтажников для переброски к нам. Пока Николаевич обсуждает вопросы размещения, можно передохнуть.

Наша стройка, — окно в будущее для всей Земли. А идею предложил человек, что имеет прямое отношение к Наташе.

Двадцать пять лет назад она была чуть ли не первым ребенком, кому разрешили посетить Луну. Видно, благодаря отцу – известному физику.

И именно тогда случилось самое громкое ЧП в истории освоения Луны, — прямо в энергетическую установку той станции шлепнулся метеорит. Шансов выжить практически не было, спасатели не успевали… И все должны были банально замерзнуть.

Вот тогда двое монтажников на остатках кислорода в скафандрах дошли и протянули силовой кабель до солнечных батарей… Правда, кислорода хватило только в одну сторону… Но оставшиеся выжили, в том числе Наташа.

А еще, — вчера она мне рассказывала, что один из тех монтажников до последнего дня рассказывал ей сказки перед сном. Последнюю рассказал по радио, как раз после ремонта силового кабеля, зная, что им уже не вернуться…

Монтажник оказался физиком, так сказать в подполье, и оставил заметки, теорию, из-за чего, собственно, мы тут ковыряемся в лунной поверхности.

Правда, потребовалось почти четверть века, чтобы разобраться, что оставил человек в наследство. Кроме цветущего кактуса маленькой девочке Наташе.

А еще было надо преодолеть развал в России, заключить союз с Китаем, восстановить практически с нуля промышленность, науку… Дотянуться до Марса, где в прошлом году основана первая станция долгого пребывания. Луна же теперь – научная лаборатория и источник сырья.

Словом сегодня, спустя десять лет после полудня XXI века, строим путь к звездам. Здесь человечество станет практически учиться «складывать» пространство, как выразился один яйцеголовый доктор наук.

Перебивая мысли, звучит долгожданный зуммер вызова с лунника. У капитана с громким треском на всю дежурку ломается в руке карандаш. В динамике долгожданный голос.

— Это я, Андрея Васильевича позовите, пожалуйста.

— Ты, с ума сошла! — Николаевич срывается, — Ты где?

— Нормально. — Девичий голосок, оказывается, может быть твердым. — Время нахождения на поверхности в скафандре менее часа. Мне Андрей Васильевич нужен.

— Какое время? Ты где вообще?

Девушка сопит и настойчиво повторяет сказанное. Так и представляю девчонку, как она сидит, откинувшись в кабине лунника, сняв шлем. Как всегда грызет прядь русых волос, морща лоб. Сверкая голубыми глазищами. Беру микрофон и вопрошающе смотрю на Николая Николаевича.

Тот кивает головой, одновременно грозя кулаком. Правильно, но мне не до него.

— Слушаю, Наташа. Ну?

— Я нашла. Только похоже, тут что-то включилось.

— Что включилось?

— Не знаю. Словом, я подошла к стене, из точно таких же резаных глыб, что показывали. Не как на Ближнем востоке, а, скорее, как в Андах. Там вход. Когда подошла и провела рукой… Словом, ощущение, что что-то включилось. И какой-то свет на секунду был…

— Немедленно возвращайся! — У меня перехватывает голос.

— Да, понятно. Я что могла, на камеру засняла… Барельефы, стену, вход… Николаевич перебивает нас.

— Как у тебе с горючкой?

— Все нормально, сейчас стартую. Через час буду дома.

— Ждем.

Я чувствую, что меня прошибает пот. Представляю себе, как девушка шла от лунника к краю кратера, одна по поверхности. Потом обратно. И понимаю, что никогда себе не простил бы. А с другой стороны…

Слышу голос Сергея, — у него панель параметров летательных аппаратов базы.

— Лунник стартовал нормально, набрал высоту, движение штатное.

— Ладно. — Бурчит Николаевич.

Встаю, припадая на больную ногу, отхожу, приваливаюсь к стене. Николаич поворачивается к мне и зловеще цедит сквозь зубы.

— Ты понимаешь, что закрою тебе космос? И ей закрою…

— Попробуй.

— Еще как попробую! — Капитан срывается почти на крик.

Пружинисто вскакивает с кресла. Выпрямляюсь и я. Нога отдает острой болью. Если бы не нелепая травма, то сам бы сейчас был в луннике.

— Что, не мог потерпеть? До следующей вахты?! Не мог? Ты понимаешь, что ты рисковал чужой жизнью? Что недопустимо иначе, как вдвоем… — Кричит на меня Николаич.

— А ты понимаешь?! — Срываюсь на крик тоже.

Боковым зрением вижу, как взгляд Сергея бегает между нами. Мы же, как два петуха, наверно, — только искры не сыплются.

— Вот не знаю, что теперь с вами сделаю… — Николаич трет затылок, словно хочет содрать волосы с кожей вместе.