Япония, японцы и японоведы - Игорь Латышев

В дальнейшем, однако, развитие советско-японских отношений пошло сложнее, чем того хотели сторонники добрососедства двух стран. Находясь в последующие годы в Токио и следя изо дня в день за развитием событий и настроений в японском обществе, я остро ощущал противоречивость и непоследовательность в поведении правящих кругов Японии по отношению к моей стране. С одной стороны, на протяжении 70-х годов наблюдалось неуклонное стремление ряда руководителей японского делового мира к расширению торговых связей с нашей страной, а с другой - продолжала высвечиваться закоренелая враждебность к нашей стране отдельных политических группировок правящего лагеря. Эта враждебность отчетливо проявлялась в бесцеремонном развертывании при поддержке правительства так называемого "движения за возвращение северных территорий", а также в стремлении оказывать давление на нашу страну путем разыгрывания "китайской карты".

При таких обстоятельствах и в моих статьях, посвященных советско-японским отношениям 70-х годов, преобладали соответственно три темы: первая - успехи в экономическом и культурном сотрудничестве двух стран, вторая - враждебная нашей стране кампания поборников территориальных притязаний Японии к Советскому Союзу и третья - попытки японского правительства сближаться на антисоветской основе с маоистами с целью политического давления на Советский Союз и сковывания его активности на Дальнем Востоке. Параллельно, разумеется, как и прежде, в 60-е годы, приходилось постоянно освещать события, связанные с японо-американским военным сотрудничеством, с борьбой японских трудящихся за мир и защиту своего жизненного уровня, а также текущие вопросы внутриполитической жизни Японии. Это была интересная работа. В 1973-1979 годах мои статьи в "Правде" публиковались часто, что давало мне приятное ощущение полезности моего труда и личной причастности к борьбе в защиту национальных интересов Советского Союза.

При просмотре статей того периода, посвященных успехам в развитии делового и культурного сотрудничества Советского Союза и Японии, то и дело всплывают в памяти мои тогдашние встречи с наиболее влиятельными лидерами японского делового мира, возглавлявшими Федерацию экономических организаций Японии (Кэйданрэн), Японскую палату торговли и промышленности (Нихон сёко кайгисё) и другие могущественные объединения японских деловых кругов. Эти встречи, постепенно разрушили усвоенные мной в школьные годы представления о капиталистах как о тупых, бездушных, ленивых и алчных тунеядцах-эксплуататорах чужого труда. В лице таких столпов делового мира Японии как Уэмура Когоро, Токо Тосио, Нагано Сигэо, Инаяма Ёсихиро и других финансовых магнатов, у которых мне не раз доводилось брать интервью, я увидел совсем иную породу людей. Как правило, это были люди большого ума, деятельные, высокообразованные, талантливые, хорошо воспитанные, да к тому же еще и скромные в своих манерах, жестах и высказываниях. В ходе бесед они на лету ловили суть вопроса, а затем четко, просто, без куража, как истые интеллигенты, давали собеседнику обстоятельные ответы на его вопросы, не избегая при этом и критических замечаний по поводу того, что не нравилось им в поведении советских деловых партнеров. Но критика эта облекалась ими обычно в мягкие формы, не травмировавшие самолюбие советского человека. Только повидав неоднократно вблизи и послушав этих людей, я стал ясно понимать, что к руководству этими корпорациями выдвигались как правило наиболее талантливые и подготовленные лидеры, одержимые стремлением к успехам и процветанию Японии и готовые целиком отдаваться выполнению возложенных на них обязанностей. Да и само выдвижение их на высокие посты проходило не по чьей-либо прихоти, с кондачка, а в результате долгих переговоров и достижения консенсуса между различными группами делового мира страны, ибо избрание на такие посты бездарей и лентяев было бы чревато для всей финансовой элиты страны негативными последствиями. Лидеры делового мира Японии, как я отчетливо понял в те годы, олицетворяли собой цвет японской нации. Их выдвижение на высшие посты происходило в процессе естественного отбора лучших из лучших, умнейших из самых умных и дальновидных из множества достойных представителей деловой элиты страны.

Именно эти лидеры финансового мира определяли в 70-х годах курс Японии на расширение экономических связей с Советским Союзом и заключение крупномасштабных двусторонних соглашений о совместной разработке природных ресурсов Сибири и Дальнего Востока. В условиях нефтяного кризиса, больно затронувшего японскую экономику в 1974 году, финансовая верхушка Японии стала проявлять большой интерес к Советскому Союзу как альтернативному потенциальному поставщику топливных ресурсов, включая газ, нефть и каменный уголь. Особо заинтересовал их тогда разработанный советскими специалистами план транспортировки нефти в восточном направлении - к берегам Тихого океана. Лидеры Федерации экономических организаций и Японской торгово-промышленной палаты Уэмура Когоро и Нагано Сигэо в марте 1974 года совершили поездку в Москву, где состоялись их переговоры с Генеральным секретарем ЦК КПСС Л. Брежневым, председателем совета министров А. Косыгиным и другими ответственными государственными деятелями. На пресс-конференции по возвращении в Японию они выразили глубокое удовлетворение исходом переговоров, подчеркнув свое намерение всемерно содействовать реализации советско-японских крупномасштабных программ совместного экономического сотрудничества двух стран. Оба лидера отметили при этом экономическую обоснованность намерения советской стороны транспортировать тюменскую нефть к берегам Тихого океана комбинированным путем (часть пути по нефтепроводу, а часть - по железной дороге) и высказали мнение, что строительство Байкало-Амурской железной дороги, предусмотренное Госпланом СССР, облегчит в перспективе транспортировку к берегам Японии не только нефти, но и угля, леса и других товаров14.

К сожалению, многие из приезжавших в Японию в те годы советских партнеров японских бизнесменов не производили тогда внушительного впечатления. В большинстве своем это были недалекие люди - выдвиженцы из партийной номенклатуры, не подготовленные профессионально к возлагавшимся на них задачам. Об их невысоких духовных запросах говорила склонность многих из них к частым застольям и выпивкам. Глава делегации Верховного Совета РСФСР, некто Демченко, во время своего пребывания в Японии по вечерам предпочитал, например, не выходить из гостиницы. Оставляя в гостинице и других членов своей делегации, он зазывал всех в свой номер, где у него находились запасы водки и консервов. Когда все собирались, глава делегации открывал всякий раз "закрытое заседание" одной и той же присказкой: "Солнце, воздух и вода - это, братцы, ерунда! Вот "Столичная" со льда - это да!" А чего стоила история с приездом в Японию для ведения переговоров по каким-то торговым вопросам заместителя министра внешней торговли СССР А. Л. Брежнева - сына Генерального секретаря ЦК КПСС. Он уже в самолете успел наклюкаться таким образом, что на аэродроме в Токио еле сошел с трапа и с трудом узнал среди встречавших советского торгпреда В. Б. Спандаряна. Прибыв в жилые апартаменты торгпредства, он продолжал несколько дней то пить, то спать и в результате, сказавшись больным, улетел обратно в Москву так и не обсудив ничего с японцами.