Век Людовика XIV. История европейской цивилизации во времена Паскаля, Мольера, Кромвеля, Мильтона, Петра Великого, Ньютона и Спинозы: 1648—1715 гг. - Уильям Джеймс Дюрант
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Царь очень высок, черты его лица прекрасны, а фигура очень благородна. Он обладает живым умом, готовой и справедливой речью. . . . Можно было бы пожелать, чтобы его манеры были чуть менее деревенскими... Он был очень весел, очень разговорчив, и мы прониклись друг к другу большой дружбой. . . . Он рассказал нам, что работал на строительстве кораблей, показал нам свои руки и заставил нас потрогать мозоли, образовавшиеся от работы. . . . Он очень необычный человек. . . У него очень доброе сердце и удивительно благородные чувства. . . . Он не напился в нашем присутствии, но мы едва успели уйти, как люди из его свиты сполна возместили ущерб. . . . Он чувствителен к прелестям красоты, но... Я не обнаружил в нем склонности к галантности. . . . Москвички, танцуя, приняли китовые кости наших корсетов за наши кости, и царь выказал свое удивление, сказав, что у немецких дам кости дьявольски твердые". 19
Из Коппенбрюгге посольство отплыло вниз по Рейну в Голландию. Оставив большую часть группы в Амстердаме, Петр с несколькими приближенными отправился в Заандам, тогдашний центр кораблестроения (18 августа 1697 года); еще России он много слышал о мастерстве корабельщиков в этом живописном городе. На его улицах он узнал знакомого по Москве рабочего Геррита Киста. Попросив его соблюдать инкогнито, Питер предложил пожить в небольшом деревянном домике Киста. Там он пробыл неделю, переодевшись в одежду голландского рабочего, проводя дни в наблюдении за работой корабельщиков, а по ночам находя время для любви с девушкой-служанкой в местном трактире. В последующие годы Иосиф II и Наполеон посещали домик как святыню, царь Александр I украсил его мраморной плитой, а один голландский поэт начертал на стене знаменитую строку: "Nichts is den grooten man te klein" (Для великого человека ничто не может быть слишком маленьким). 20
Раздраженный толпами, которые следили за каждым его шагом в Заандаме, Питер вернулся в Амстердам и в свое посольство. Он снова настаивал на инкогнито, но теперь называл себя "плотником Питером из Заандама". Он уговорил Голландскую Ост-Индскую компанию позволить ему присоединиться к ее рабочим на верфях в Оостенбурге. Там он трудился четыре месяца вместе с десятью своими последователями, помогая строить и спускать на воду корабль. Он не делал различий между собой и другими рабочими и наравне с остальными прикладывал плечо к дереву. По ночам он изучал геометрию и теорию кораблестроения; его записные книжки показывают, насколько основательными были эти занятия. Он находил время для посещения фабрик, мастерских, анатомических музеев, ботанических садов, театров и больниц. Он познакомился с великим врачом и ботаником Бурхааве, изучал микроскопию у Левенгука и водил джентльменов из своей свиты в анатомический театр Бурхааве. Он занимался военной инженерией у барона ван Коэхорна, архитектурой у Шинвоета, механикой у ван дер Хейдена. Он научился вырывать зубы, и некоторые из его помощников пострадали от его усердной стоматологии. Он входил в дома голландцев, чтобы изучить их семейную жизнь и быт. Он делал покупки на рынках, общался с людьми, удивлялся их различным ремеслам, учился сам чинить одежду и скоблить обувь. Он пил пиво и вино с голландцами в их салунах. Наверное, ни один человек в истории не был так жаден до поглощения и смакования жизни.
Во всей этой деятельности он не упускал из виду Россию. Он направлял письмами действия ее уполномоченного правительства. Он нанял и отправил в Россию несколько капитанов флота, тридцать пять лейтенантов, семьдесят два лоцмана, пятьдесят лекарей, четырех поваров, 345 матросов; он отправил в Россию 260 ящиков с пушками, парусиной, компасами, китовой костью, пробкой, якорями и инструментами, даже восемь блоков мрамора для работы русских скульпторов. 21 Его интерес ослабевал, когда дело касалось изысканности манер, светских приемов или тонкостей мышления; у него не было времени на метафизику, балы и салоны; в любом случае эти нематериальные вещи могли подождать. В настоящее время его задачей было введение в России ремесел и практических наук Запада, "дабы, овладев ими основательно, мы могли, возвратившись, быть победителями врагов Иисуса Христа". 22-т.е. взять Константинополь и выпустить Россию из ее тюрьмы через Босфор в мир.
После четырех месяцев пребывания в Голландии он спросил Вильгельма III, может ли он посетить Англию, все еще полуинкогнито. Вильгельм послал за ним королевскую яхту. Петр прибыл в Лондон в январе 1698 года. Хотя была зима, он часто посещал доки и военно-морские учреждения. Он посетил Королевское общество и Монетный двор, где, возможно, встретил Ньютона. Эвелин передал Петру и его сотрудникам свой дом и тщательно ухоженную территорию в Дептфорде; позже английское правительство выделило сэру Джону 350 фунтов стерлингов на восстановление ущерба, нанесенного русскими. Царь удивлял соседей тем, что рано ложился спать, вставал в четыре и шел на верфи с топором через плечо и трубкой во рту. Он сделал любовницей одну из ведущих актрис, которая жаловалась, что он ей недоплачивает. Он получил степень доктора права в Оксфорде и посещал протестантские службы с таким приличием, что парсуны ожидали, что он обратит Россию в Реформацию. Епископ Бернет занимался с ним, нашел его любознательным, но необщительным и заключил, что царь, похоже, "создан природой скорее для того, чтобы быть корабельным плотником, чем великим князем". 23
Проведя четыре месяца в Англии, Петр отплыл обратно в Амстердам, вновь присоединился к своему посольству и через Лейпциг и Дрезден отправился с ним в Вену (26 июня 1698 года). В течение нетерпеливого месяца он тщетно пытался склонить императора к союзу против Турции. Он был приятен иезуитам, которые начали мечтать о римско-католической России. Затем, когда он уже собирался отбыть в Венецию, до него дошла весть, что стрельцы восстали и угрожают захватить Москву и правительство. Он сразу же отправился в Россию, но под Краковом получил заверения, что восстание подавлено. В Раве он задержался на четыре дня у Августа II Польского. Он был удивлен и обрадован, обнаружив короля, который мог сравниться с ним в физической силе, дикой охоте и крепком алкоголе. Они полюбили друг друга, целовались и спорили, какая страна - Швеция или Турция - должна стать первой жертвой их дружбы. 4 сентября Петр достиг Москвы после восемнадцати
