До рая подать рукой - Дин Кунц

Поэтому жестокость он проявлял только с теми, кого все равно ждала смерть, и мучил их непосредственно перед убийством.

При этом он полностью контролировал проявления жестокости. И все люди, которых он не приговорил к смерти, видели от него только доброту, уважение, щедрость.

По правде говоря, миру требовалось гораздо больше таких, как он, мужчин… и женщин! Тех, кто действовал в рамках кодекса биоэтиков, избавляя перенаселенный мир от людей, которые только брали и не приносили никакой пользы. Оставленные в живых, своими ненасытными потребностями они погубили бы не только цивилизацию, но и саму природу.

Слишком много вокруг никчемностей. Легионы.

Он хотел проявить жестокость по отношению к Руке, хотел показать ей останки брата, потому что его раздражала благочестивая уверенность девочки в том, что Бог создал ее для какой-то цели, что придет день, когда откроется, зачем ей дана жизнь.

Что ж, пусть ищет смысл жизни в разложившейся плоти и белеющих костях своего брата. Пусть ищет Бога в этой воняющей могиле.

На север, к Нанз-Лейк, под потемневшим небом.

Вздымающиеся горы, бескрайние леса. Орлы, разлетевшиеся по гнездам.

Мертвая читающая девочка…

Глава 62

Согласно вкладышу, приложенному к карте клуба «ААА»[105], Микки требовалось восемь часов и десять минут, чтобы проехать 381 милю между Сиэтлом и Нанз-Лейк. В расчете учитывались ограничения скоростного режима, остановки на отдых, состояние и пропускная способность дорог, находящихся в ведении штата и округа, по которым ей предстояло ехать, свернув с автострады 90 к юго-востоку от Кер-д’Алена.

Выехав из Сиэтла в половине шестого утра, она прибыла в пункт назначения в двенадцать двадцать, на один час и двадцать минут раньше расчетного срока. Помогли практическое отсутствие транспорта, пренебрежение знаками ограничения скорости и нежелание воспользоваться площадками отдыха.

Городок Нанз-Лейк полностью оправдал свое название[106]. Большое озеро лежало к югу, монастырь, построенный из местного камня в тридцатые годы прошлого столетия, красовался на высоком холме к северу. Монастырь принадлежал ордену кармелиток, в озере водилась самая разнообразная рыба, так что городок оказался аккурат между оплотом веры и популярным местом отдыха.

Со всех сторон Нанз-Лейк окружали хвойные леса. Под темнеющим небом громадные сосны стояли стройными рядами, в зеленых апостольниках, накидках и рясах. С удалением от города зелень медленно, но верно темнела, и вдалеке хвоя выглядела такой же черной, как одежда настоящих монахинь, которые жили в монастыре.

Вне сезона население городка не превышало и двух тысяч человек, но летом как минимум удваивалось за счет рыбаков, байдарочников, любителей серфинга и водных лыж и туристов.

В спортивном магазине, где продавалось все, что душе угодно, от червей до шестибаночных упаковок пива, Микки узнала, что в городе три кемпинга, оборудованных инженерными сооружениями для подключения домов на колесах. Муниципальный кемпинг отдавал предпочтение палаточникам, поэтому только двадцать процентов его площади отводилось под дома на колесах. Два частных жаловали тех, кто предпочитал жить на природе со всеми удобствами.

Не прошло и часа, как Микки побывала во всех трех, спрашивая, не регистрировалась ли семья Джордана Бэнкса, поскольку точно знала, что Мэддок не путешествует под своей настоящей фамилией. Они нигде не регистрировались и не бронировали места.

Из-за стагнации экономики многим пришлось поменять планы на отпуск, да и в лучшие времена кемпинги в этих местах никогда не забивались под завязку, поэтому и без бронирования места Мэддок без труда мог устроиться в любом из трех.

Каждого из клерков-регистраторов Микки попросила не упоминать о ней, если Бэнксы таки появятся.

– Я – сестра Джордана, – объяснила она. – Он не знает, что я здесь. Хочу его удивить. У него сегодня день рождения.

Если у Мэддока было удостоверение личности на имя Джордана Бэнкса, вполне возможно, он располагал и другими удостоверениями. И к этому моменту уже мог поставить свой дом на колесах в любом из кемпингов, зарегистрировавшись под фамилией, которой она не знала.

Лайлани говорила, что их дом на колесах – переделанный по специальному заказу автобус «Превост». «Когда люди видят, как он катится по шоссе, они начинают волноваться, потому что думают, что это Годзилла отправился в отпуск». Более того, Микки видела темно-синий «Додж Дуранго», припаркованный около трейлера, в котором поселилась Лайлани, и знала, что в путешествиях Мэддок цепляет его к «Превосту». Следовательно, даже если он зарегистрировался бы под неизвестной ей фамилией, она все равно имела шанс найти его, прогулявшись по кемпингам.

Проблема заключалась в том, что ей требовалось знать фамилию зарегистрировавшегося постояльца, чтобы попасть на территорию кемпинга. Если Мэддок воспользовался не фамилией Бэнкс, а какой-то другой, ей неизвестной, с прогулкой бы ничего не вышло.

Она могла арендовать место в каждом кемпинге и тогда получила бы полное право ходить по территории, но ни палатку, ни другое туристическое снаряжение она с собой не взяла. Опять же, в частных кемпингах на человека, прибывшего на легковушке, а не в доме на колесах или минивэне, смотрели подозрительно, могли просто и не пустить.

Да и с деньгами у нее было не густо. Если б она нашла Мэддока в Нанз-Лейк, но не сумела увезти Лайлани, ей бы пришлось ехать за ними дальше. Поскольку она не знала, сколь долго, приходилось экономить каждый доллар.

Появление у ворот кемпингов каждые час-два могло привлечь к ней ненужное внимание, поэтому Микки решила отыскать Мэддока иным способом, отталкиваясь от причины его приезда в Нанз-Лейк. Он проехал более полутора тысяч миль, чтобы поговорить с человеком, который заявлял, что общался с инопланетянами. Следовательно, установив наблюдение за домом этого человека, она могла засечь Мэддока, когда тот приедет на встречу с ним.

В том же самом спортивном магазине, где она справлялась о кемпингах, Микки спросила и о местной уфологической знаменитости, вызвав веселый смех продавца. Этого человека звали Леонард Тилроу, и жил он в трех милях к востоку от города.

Нужное место она нашла без труда, на узкой дороге, находящейся в ведении округа, стояли все необходимые указатели, в том числе и указатель поворота на ферму Тилроу. Только по прибытии она поняла, что если тут и выращивали сельскохозяйственную продукцию, то очень давно. Теперь Микки видела только поломанные изгороди да заросшие бурьяном поля.

Большой амбар не красили десятилетиями. Дождь, ветер и термиты «освободили» стены от доброй трети бревен, и теперь амбар напоминал бегемота, с ребер которого стервятники обчистили плоть. Прогнувшаяся крыша тоже дышала на ладан и, казалось, рухнула бы, если б на нее сел дрозд.