Шелковая императрица - Фреш Жозе

Пыльная Мгла был готов умереть, но образ молодой несторианки придал ему новых сил, наполнив энергией уже обмякшее, почти безжизненное тело. Если бы не Умара, он не отправился бы в самое сердце Тибета и не смотрел бы сейчас в страшную пасть медведя… Случившаяся беда — наказание за дурные мысли и недостойное поведение. Он позволил ревности и ненависти управлять своими поступками, и теперь пришло время платить за это… Горный медведь — воплощение всего зла, что он сам творил с тех пор, как покинул разгромленный оазис Дуньхуан.

Судьба порой выбирает странные, извилистые пути, но рано или поздно человек оказывается именно там, где ему суждено быть. По какой причуде судьбы Пыльная Мгла пошел той же дорогой, что прежде выбрали Пять Защит и Умара, дорогой, столь далекой от потаенного книгохранилища в скалах, где хранились до поры Глаза Будды и священная мандала Ваджраяны?

Юноша никому не рассказывал о том, как покидал сожженные и разрушенные тюрко-монголами пригороды Дуньхуана, пропахшие пожарищем. Пыльная Мгла рыскал на развалинах в поисках еды, когда заметил неподалеку непонятную шевелящуюся кучу; это оказался старый монах, полуслепой и совсем слабый, — он искал воду.

— Если ты принесешь мне немного воды, улучшишь свою карму! — заявил юноше изможденный старик, больше походивший на скелет, окутанный складками почерневшего от копоти монашеского одеяния, чем на живого человека.

— Почему ты роешься тут, в мусоре? — спросил у него Пыльная Мгла, когда старик утолил жажду.

— Потому что это наилучшее средство скрыться от чужих взглядов. Здесь почти никого нет, лишь несколько нищих, ищущих чем бы поживиться.

— К какой церкви ты принадлежишь?

— Я — тибетский монах, приверженец ламаизма. Я пришел сюда из страны Бод, — старик говорил с трудом, задыхаясь, и его, казалось, мало трогало разграбление оазиса.

— Несмотря на все эти ужасы, у тебя такой безмятежный вид! — удивился юноша, плотнее прижимая к груди дорожную суму с припрятанной сандаловой шкатулкой в форме сердца, которую он успел изъять из книгохранилища.

— Когда видишь вблизи Крышу мира — а мне довелось смотреть на нее долгие годы, — перестаешь придавать значение житейским мелочам… Мои глаза вбирали в себя горечь и боль мира, вот почему они навсегда остаются молодыми.

— Ты обладаешь большой мудростью… Я тебе завидую.

— Я обрел мир с самим собой. Я попытаюсь пройти отсюда до Чистой Земли Будды…

— Как можно туда добраться? — спросил Пыльная Мгла. Его душа омертвела после внезапного исчезновения Умары, и он просто не знал, куда теперь идти и что делать.

— Ты должен найти самого себя.

— Нужно ли отправляться в страну Бод, чтобы сделать это? — простодушно поинтересовался молодой китаец.

— Прежде чем идти куда бы то ни было, необходимо от всего отрешиться. Путь Спасения начинается с отречения от себя и забвения своих привычек. Ничего не желать, ни к чему не стремиться. Тогда боль утихает. То, что ты прижимаешь к сердцу, словно величайшее сокровище на земле, показывает: ты еще не вступил на Путь Спасения, — пробормотал старый монах.

— Хочешь, я покажу тебе то, что лежит внутри? — предложил Пыльная Мгла и извлек из сумы сандаловую шкатулку.

— Эти два камня сияют, словно полные луны, хотя я не знаю, что они собой представляют, но вот это — драгоценная мандала! — воскликнул старый монах, руки которого задрожали от волнения, стоило ему коснуться шелка; он бережно разгладил ткань кончиками пальцев, а потом глубоко вздохнул: — Юноша, в твоих руках оказалась священная реликвия Тибета, принадлежащая монастырю Самье, древнейшему и наиболее почитаемому во всей стране Бод. Это священная мандала Ваджраяны!

— Я об этом ничего не знаю!

— Откуда она у тебя? — Старый лама вдруг заговорил серьезно и строго.

— Я дал слово не раскрывать эту тайну! — отрезал Пыльная Мгла, теперь он хотел побыстрее избавиться от слишком сообразительного и осведомленного монаха.

— Дам тебе совет: отнеси эту священную реликвию в монастырь Самье, где она и должна находиться!

— Пойти до самой страны Бод? Но я понятия не имею, где она и сколько времени нужно, чтобы добраться туда!

— Просто следуй по Шелковому пути с севера на юг, а когда дойдешь до оазиса Хотан, спроси, где дорога, что ведет на Крышу мира.

Объяснения старого ламы походили скорее на распоряжения, чем на совет.

— И зачем мне нужно это делать? Вещь попала ко мне случайно, но я ведь могу продать ее и быть очень-очень богатым.

— Все просто: ты станешь святым человеком, и настоятель Самье, достопочтенный учитель Рамае сГампо, распорядится, чтобы монахи благословляли тебя! А сам Блаженный, безусловно, дарует тебе статус бодхисатвы… Но главное — ты обретешь мир с самим собой, избавишься от горестей, твоей души не коснется больше страдание!

— У меня нет цели становиться святым архонтом! Я вообще не придерживаюсь буддистской веры и не собираюсь обращаться в нее! — воскликнул Пыльная Мгла.

— Но у тебя хотя бы есть желание, которое ты хотел бы осуществить? Такое, что живет в самой глубине твоего сердца? — спросил тибетский монах.

— Я разыскиваю одну девушку, я влюблен в нее. Она покинула Дуньхуан…

— Она последовала за твоим соперником?

— Не знаю! Почему ты так говоришь? — Слова старика задели китайца за живое.

— Женщины часто теряют голову… Но обычно через некоторое время к ним возвращается способность судить здраво. Кто знает! Если ты отнесешь священную мандалу в монастырь Самье, возможно, Блаженный услышит твои мольбы…

— Правда? Ты не шутишь? — Голос юноши зазвенел, в глазах засверкала надежда.

Вернуть Умару! Разве не это было его самым страстным желанием?

— Настоятель Рамае сГампо, которому ты должен передать мандалу, будет к тебе милостив… А потом, знаешь, все, кто побывал в Самье, попадают под магическое воздействие этого святого места, оно заставляет снова и снова возвращаться туда.

Слова тибетского монаха казались молодому китайцу загадочными, но что-то в интонации и убежденности ламы глубоко затронуло его чувства.

В конце концов старик благословил юношу и ушел, причем так неожиданно и быстро, что Пыльная Мгла даже не успел поблагодарить его за советы и попрощаться. Как будто старый монах просто взял да и растворился в воздухе без следа…

Именно после этой встречи Пыльная Мгла отправился в страну Бод, а потом встретил Умару, что представлялось ему осуществлением пророчества старого ламы, хотя и не смог покорить сердце дочери Аддая Аггея, отданное другому…

И вот теперь дорога, начавшаяся с разговора с ламой на развалинах Дуньхуана, снова привела молодого китайца в горы и толкнула в лапы горного медведя!

На этот раз он шел с верой в святость избранного пути, намерения его были чисты, он впервые за многие месяцы чувствовал себя счастливым. Его не интересовали окрестные пейзажи: ни заснеженные горные пики, ни сверкавшие бирюзовой синевой озера, ни живописные луга, такие зеленые, что казались светящимися. Он не обращал внимания на обвалы, стиравшие целые долины и выравнивавшие склоны гор. Воодушевленный жаждой справедливости, он спешил к цели своего путешествия — к монастырю Самье, чтобы рассказать учителю Рамае сГампо о недостойном поведении Безупречной Пустоты.

Но, увы, злобное животное с острыми клыками и смертоносными когтями напало на счастливого путника, намеренного восстановить справедливость и укрепить гармонию мира, так что теперь всем мечтам и планам грозил трагический финал! Разве мог старый лама из Дуньхуана предвидеть подобную развязку?

Задыхаясь от тяжести и непереносимой вони, исходившей от шерсти и из пасти медведя, Пыльная Мгла вдруг задал себе вопрос: неужели вся его прежняя жизнь, все удивительные встречи и события не имели значения? Неужели преображение из бродяжки в человека, имеющего цель и смысл жизни, было напрасной причудой судьбы?

И с этой мыслью он провалился в забытье…

Когда Пыльная Мгла очнулся, над ним склонились две незнакомые гладко выбритые головы. Китаец решил, что вступил в мир мертвых и перед ним — духи-привратники…