Шелковая императрица - Фреш Жозе

— Мы просто созданы друг для друга, — нежно произнес согдиец, касаясь губами ее уха.

Нефритовая Луна, полностью обнаженная, свернулась клубочком в изгибе тела Фируза, прижалась к его крепким бедрам, к бронзовой коже, более светлой в паху. Она не хотела лгать этому человеку, столь изощренному в любви и столь благородному и деликатному. Сама китаянка была удивлена тем, как легко получила удовольствие от близости с другим мужчиной, не с дражайшим супругом. Пожалуй, впервые в жизни она начинала понимать различие между истинной, возвышенной любовью и любовью плотской.

А затем они предавались страстным утехам еще и еще, добрую дюжину ночей, пока в дверях покоев не появился однажды мрачный переводчик, имени которого она так и не узнала, и не заявил официально и сухо:

— Его величество султан Пальмиры желает вас видеть! — и молодая китаянка почувствовала, как застывает кровь в ее жилах.

Вскоре она вновь предстала перед толстым повелителем пустынного царства. Он встретил ее широкой улыбкой и сразу отпустил какое-то замечание. По словам переводчика, это была шутка насчет прошедших четырнадцати дней и неизбежно изменившейся фазы ее женского цикла. Она попалась в собственную ловушку!

В глазах султана ясно читалось похотливое желание, ноги его были широко раздвинуты, а рубаха так широко распахнута, что виднелись волосы не только на груди, но и на животе. Все красноречиво свидетельствовало о его намерениях. Она без возражений присела рядом с ним на диван, а слуга поставил на низкий столик медный поднос со стаканами мятного чая и пиалами с фисташками. Султан обнял молодую женщину за плечи.

— Я не хочу платить ни за что! — заявил правитель, но китаянка могла лишь догадываться о смысле его слов, так как переводчик исчез одновременно со слугой.

Султан опрокинул ее на диван, и его тяжелое потное тело придавило ее так плотно, что Нефритовая Луна практически не могла дышать. Она отчаянно сопротивлялась. Когда толстяк пытался засунуть язык ей в рот, она сжимала зубы и губы, чтобы не допустить этого. Но султану Рашиду дела не было до ее согласия или несогласия, он считал, что имеет полное право брать то, за что заплатил, причем немалые деньги! Убедившись, что женщина не желает сама открывать рот, он схватил ее лицо мясистыми пальцами и сдавил так, что она закричала от боли.

А султан тем временем уже просовывал руку между ее плотно сжатых бедер, решительно раздвигая их. Нефритовую Луну затошнило от отвращения. Из последних сил, словно зверь, загнанный охотниками, она попыталась вывернуться из-под его тучного тела и встать. Обезумев от отчаяния, она не задумываясь, влепила повелителю Пальмиры пощечину. Ее движения были так резки, что медный поднос с дорогими стеклянными стаканами чая со звоном полетел на пол; осколки разбитой посуды рассыпались вокруг.

— Да ты совсем дикарка! Ты сама не понимаешь, что делаешь! — жестко бросил плачущей женщине, не понимавшей ни слова на его языке, султан Рашид.

В восьмиугольном зале бесшумно появился слуга, который отвел ее назад, в уединенные покои, а вскоре к ней заглянул Фируз, уже осведомленный о приключившемся скандале.

— Ты рискуешь тем, что султан Рашид заставит тебя дорого заплатить за непокорность, — заметил он, горестно покачивая головой.

— Вот и еще одна причина поскорее уехать в Китай. Ты должен убедить его, что у меня с головой не все в порядке, что я предпочту умереть от голода и жажды! Да, с этого момента я отказываюсь принимать пищу и питье! — выдавила она сквозь душившие ее слезы.

— Обещаю тебе, я сделаю все, чтобы уговорить султана! Но это будет очень трудно!

Прошло несколько дней, прежде чем Фируз сумел получить аудиенцию у султана Рашида с целью разрешить проблему с китайской заложницей. Все это время Нефритовая Луна слабела от голода, упорно отказываясь от пищи и принимая только воду.

— Ваше величество, эта китайская принцесса уморит себя, она тает на глазах! Вот уже почти неделю она отказывается есть и почти не пьет, — доложил посол Омейядов с почтительным поклоном. — Чтобы вернуть потраченные на нее деньги, остается лишь одно: любой ценой постараться сохранить ей жизнь. Смерть заложницы обошлась бы слишком дорого — и с точки зрения заплаченных за нее денег, и с точки зрения перспектив приобретения «небесных коней»!

— Ты всерьез считаешь, что это может настолько мне повредить? — Рашид нахмурился и погрузился в размышления.

Фируз выдержал небольшую паузу, а потом вкрадчиво произнес:

— С трудом представляю, чем поможет нам труп, который я доставлю в Китай, мой повелитель! А при нынешней жаре голод и недостаток питья могут погубить ее в считаные часы. Мне кажется, она просто безумна! Надо как можно скорее избавиться от нее, — добавил согдиец, чувствуя, как от страха желудок его сжимается в тугой узел.

Опытный дипломат прекрасно понимал, что играет с огнем. В любой момент вспышка ярости султана могла свести на нет все прежние усилия и даже грозила жизни согдийца. Однако на этот раз затронуты были коренные интересы и заветные желания султана.

— В таком случае проследи, чтобы она выжила! Когда ты отправляешься в путь?

— Если вы прикажете, я готов выйти в дорогу завтра. Мне нужны только крепкие верблюды и несколько вооруженных охранников в качестве эскорта. Китайская принцесса будет путешествовать под покрывалом; никто не должен знать, что в нашем отряде находится ханьская дама высокого ранга. На Шелковом пути орудует немало разбойников, не следует привлекать их внимание, — ответил Фируз, втайне радуясь, что его план принес желанные плоды.

Султан Рашид с кислой миной кивнул и вызвал секретаря. Он быстро отдал распоряжения насчет верблюдов и воинов, уточнил, сколько мешков благовоний можно выделить для обмена с китайцами. Выяснилось, что сезон только начинается и в запасе лишь четыре мешка, их и передали в распоряжение Фируза, вопреки горячим возражениям побледневшего секретаря. Отдать весь запас на рискованное и неопределенное по времени дело! Чистое безумие! Однако султан не пожелал слушать его доводы.

Три дня спустя, к огромному облегчению Нефритовой Луны, посольство двинулось в путь, и она сопровождала Фируза. Согдиец вез официальное послание к «повелителю Страны шелка», так как в Пальмире имя Гао-цзуна было неизвестно. Султан заверял китайского императора в своем дружеском расположении и готовности к сотрудничеству двух держав. В знак доброй воли он отправлял на родину высокородную принцессу по имени Нефритовая Луна.

Когда последняя римская колонна скрылась из виду и Пальмира осталась за горизонтом, супруга Луча Света, закутанная в покрывала с головы до ног, испытала странное чувство: смесь безумной надежды вернуться к мужу и потаенное ощущение своей вины.

ГЛАВА 43

В ГОРАХ СТРАНЫ СНЕГОВ

Тело Пыльной Мглы обмякло, словно полупустой мешок пшеницы.

Он отчаянно боролся против напавшего на него горного медведя, но с каждой секундой силы юноши таяли, и он уже смирился с поражением, приготовившись принять смерть. Однако сознание пока не покинуло его.

Острые и длинные когти черного зверя с белой V-образной отметиной на груди, словно кинжалы, вспарывали человеческую плоть. Когда медведь совершенно неожиданно, громко и свирепо рыча, напал на юношу, тот насмерть перепугался, но отступать было уже некуда. Спустя несколько мгновений он увидел, как три грифа, круживших прежде высоко в небе, широкими кругами спускаются к месту схватки, предвкушая скорое появление пищи, в качестве которой должен был выступать он сам, Пыльная Мгла.

Вообще-то, горные медведи крайне редко нападают на человека, предпочитая кормиться медом и дикими ягодами, особенно в начале зимы. Но этот зверь встал в полный рост и набросился на путника, одним ударом лапы повалил на землю и стал трепать, как тюк тряпья. Огромные клыки длиной с мужскую ладонь находились у самых глаз Пыльной Мглы, так что юноша мог разглядеть острые концы клыков и темные пятна у их основания. Парализованный страхом, он не мог отвести взгляда от этих ужасных орудий убийства. Так степная мышь в ожидании неизбежной смерти смотрит в глаза гадюки.