Любовь против (не)любви - Салма Кальк

тени, вынырнуть за спинами и пройтись по тем спинам — а что вы хотели, идиоты?

Да ничего, наверное, не хотели. Откатились — кто ещё стоял. Жиль воспользовался минутной передышкой и снял охранный медальон — ну, держись всё живое!

Сила толкнулась мягко и выплеснулась наружу, серебристые щупальца засияли на солнце. Даже жаль, что нападающие — простецы, и не оценят. Двоих щупальца просто выдернули оттуда, где были, подтащили к ногам Жиля, полумёртвых от страха, и добить их было совсем не трудно.

И те кони, которые ещё не разбежались, в этот момент уже не выдержали и дунули с места засады со всех своих конских ног. Раздались вопли и ругательства — кажется, кого-то сбросили, а на кого-то наступили копытом. Туда и дорога.

Повытаскивали кресты из-под одежды, думают — поможет, дураки. Одно слово — простецы!

Но смелые простецы, снова навалились впятером, и Жиль даже пропустил удар в бок, но ничего, он может долго терпеть боль, и у него, как у всякого некроманта, хорошая регенерация, плюс заглушающие боль магические татуировки. И перстни артефактные, два, поддерживать утекающую жизненную силу. Его просто так не возьмешь. Но нужно ускориться.

Эх, жаль, земля вся промёрзшая, не используешь. Может — снег? Щупальце подтащило к Жилю очередную жертву, тот был перепуган, но цел. Замедлить ему течение всех жизненных сил в теле, поднять пласт снега и пихнуть туда. Пусть замерзает. Кто ему виноват, что дома не сиделось? А Рональд на том свете будет держать ответ и за всех этих людей тоже, потому что потащил их в безнадёжный бой тридцать против одного.

Так и двигались понемногу — кого саблей, кого щупальцем, кому остановить сердце. Не подпускать к себе больше пяти разом. Держать защиту. И вырубать по одному. Эх, как пригодились тренировки в Ордене Луча! Если получится, нужно будет рассказать мастеру Леонардо. Нет, когда получится. Не если.

В тот момент, когда Жиль понял, что силы на исходе, на ногах оставалось десять человек врагов. Болел бок, и ещё он, растяпа, пропустил болт в бедро. Он мог остановить сердце ещё троим, и то — если подползут поближе. И, может, хватит сил проломить голову или две оружием. И Рональд ещё никак себя не проявил.

Сначала он сидел верхом на своём вороном жеребце и что-то командовал, потом конь ускакал, а куда делся всадник — Жиль не уследил. Что ж, нужно завершать эту дурацкую пьесу.

Жиль собрался с силой и погнал почти всё, что в нём ещё осталось, волной на живых. Кто-то из слабых или раненых может от такого и насмерть перепугаться, а кто покрепче — тех хоть просто потреплет. Волна прошла через нападающих — и стало тихо.

Это хорошо, хоть Жиль и не верил, что там не осталось живых, кто-то есть, сейчас оклемаются. Плохо то, что сам он завалился в снег и не мог даже просто стоять на ногах. И в тени в таком виде опасно — можно уже и не выйти обратно.

Ничего, полежать немного — и подняться. Но полежать не дали, подхватили под руки и поставили на ноги. Попытались — он не стоял, его нужно было держать.

Рональд Морни стоял перед ним, несомненно живой и даже почти целый, но опирался на палку. Сломал ногу, понял Жиль. С коня испуганного сверзился, что ли? Или копытом получил?

— А теперь я буду тебя убивать, отродье дьявола, — проговорил Рональд.

— Меньше пафоса, — прохрипел Жиль. — Тогда, может, что и выйдет.

— И так выйдет. Сначала мы прирежем тебя, потом найдём твоих разбежавшихся мальчишек, и старика тоже, они не могли далеко уйти. Или нет, их сначала. Джереми, нашёл?

— Нет там никого, ни коней, ни людей, следы как в пустоту уходят, — прокричал невидимый Джереми.

— Ищи лучше, не могли же они сквозь землю провалиться, — сказал Рональд. — Ты, наверное, гадаешь, за что?

— Да какая разница, что за дрянь ты съел, теперь-то, — сплюнул Жиль.

— А такая, что нечего было тянуть свои грязные лапы к Кэт, понятно тебе?

Что? Он устроил вот это всё — из-за рыжехвостой? Да она его на дух не переносит!

— Без шансов, Рональд, — ухмыльнулся Жиль. — Она теперь умеет защищаться, и сожжёт тебя к чертям.

— Не сожжёт. Всегда можно так предложить, что не откажется. Девку её помучить немного, или ещё кого из её поганого Торнхилла — она и согласится.

Чёрт побери. Умирать-то нельзя. Точнее, нельзя, пока это вот недоразумение господне землю топчет. Жиль прикрыл глаза, оценил силу. На один рывок его хватит. Другое дело, что этот рывок не должны отразить.

Он встал на свои ноги. Повёл плечами — сбросил с них руки тех, кто держал, взглянул Рональду в глаза. Связал его взглядом, схватил за руку и провалился в тени вместе с ним.

Ему было не привыкать — тени окружали его с рождения. Теперь они радостно пели, заполучив его себе, шевелились, скользили вокруг — как волны в море, право слово. И что же, больше никакого моря, что ли?

Жиль размахнулся — и второй рукой что было сил дал Рональду в глаз. По щеке, по носу и куда там ещё. От колючих боевых перстней на пальцах щека будто треснула — ну да, это вам не обычный мир и не воздух, это ему здесь ничего не будет, а простецу — очень даже. Тени ринулись слизывать кровь с Рональдовой щеки, заползли в рану, Жиль прямо ощущал их радостное гудение — надо же, еда, вкусная еда! И в этот момент их выбросило в обычный мир.

— Стоять! Лежать! Не разговаривать! — вопил Ганс. — Убью на месте!

Жиль взглянул на небо — в закатном солнце розовое — и снова прикрыл глаза.

— Эй, парень, забирай своего лорда, а нам дай забрать нашего, — сказал кто-то.

— Да они мёртвые, оба, — усомнился ещё кто-то.

— Нет, дышат, смотри, дышат. Парень, что хочешь, проси, только дай забрать милорда Рона, если мы без него вернёмся — нам голов-то не сносить.

— Так вам их в любом случае не сносить, — зло сказал Ганс. — Ишь, удумали — на посла нападать!

— Мы ж не знали, что он посол! И что великий маг, тоже не знали! А он почти всех наших положил!

— Ладно, забирайте. Но одно лишнее движение — и я за себя не отвечаю, ясно?

Шевеление, затем с Жиля стащили тяжёлое тело Рональда. Звук удаляющихся шагов, голоса тоже удаляются. Закрыть глаза.

— Мастер Жиль, — Ганс говорил на языке южного полуострова, — мастер Жиль, ну очнитесь, пожалуйста! Я сейчас