Легенды Умирающей Земли - Джек Холбрук Вэнс

синем плаще, розовых бархатных брюках и блестящих сапогах. Сам Ильдефонс, по никому не известным причинам, предпочитал появляться в обличии добродушного пожилого мудреца с округлой лысиной, морщинистым лицом, бледно-голубыми глазами и растрепанной желтоватой бородой. Вполне возможно, что такова была его естественная внешность, с которой тщеславие не позволяло ему расстаться.

– Проходите же! – воскликнул Ильдефонс. – Как обычно, вы сумели произвести театральный эффект, явившись последним!

Они прошли в Большой Зал. Присутствовало еще четырнадцать чародеев: Зилифант, Пердастин, Эрарк Предвестник, Проказник из Снотворной Заводи, Ао Опалоносец, Эшмиэль, Кильгас, Некроп Бизант, Гильгад, Лунатик Вермулиан, Барбаникос, дьяволист Шрю, Маг Мьюн и Хуртианц. Ильдефонс объявил:

– Наконец наша группа заговорщиков в полном составе: прибыл Риальто Изумительный, около усадьбы которого молния правосудия поразила архивёльта!

Риальто снял шляпу и слегка поклонился коллегам. Одни приветствовали его, другие (в частности, Гильгад, Некроп Бизант, Маг Мьюн и Кильгас) ограничились холодным взглядом через плечо.

Ильдефонс взял Риальто под руку и провел к буфету, где тот принял от него бокал вина, не преминув предварительно проверить вино амулетом.

Ильдефонс шутливо притворился оскорбленным:

– Это вино превосходного сбора! Разве я пытался когда-нибудь вас отравить?

– Нет. Но сегодняшние обстоятельства еще никогда не возникали.

Ильдефонс удивленно поднял брови:

– Обстоятельства нам благоприятствуют! Мы повергли в прах древнего врага, а его звездоцветы – в нашем распоряжении!

– Верно, – согласился Риальто. – Не забывайте, однако, об ущербе, который мне причинили! Я требую его возместить – хотя мои недруги хотели бы уклониться от этой обязанности.

– Ну что вы! – упрекнул его Ильдефонс. – Давайте обсудим ситуацию в более доброжелательных тонах. Как продвигается восстановление вашего придорожного столба? Минускулы не отлынивают от реставрации резьбы?

– Работы продолжаются, – ответил Риальто. – Вкусы минускулов никак нельзя назвать примитивными. Только на этой неделе их стюард потребовал две унции меда, рюмку «Мизерикордии» и полторы драхмы солодового дистиллята – в дополнение к бисквитам, растительному маслу и суточному рациону моего лучшего паштета из дроздов.

Ильдефонс неодобрительно покачал головой:

– Они порядком избаловались, а кому приходится за это платить? Вам и мне. Ничто не ново в этом мире! – Повернувшись, Ильдефонс снова наполнил бокал примостившегося у буфета грузного Хуртианца.

– Я провел расследование, – громогласно заявил Хуртианц, – и определил, что Ксексамедес жил среди нас четыре года! Судя по всему, ему пришлось бежать с Музорга, где его не терпели так же, как на Земле.

– Он все еще может быть неподалеку, – напомнил Ильдефонс. – Кто-нибудь нашел его останки? Нет! А Проказник утверждает, что в электромагнитном поле архивёльт чувствует себя как рыба в воде.

– Так оно и есть! – заявил Проказник из Снотворной Заводи, зеленый эльф с горящими глазами.

– В таком случае ущерб, нанесенный моему имуществу, становится еще более неоправданным! – воскликнул Риальто. – Я требую возмещения потерь прежде, чем получу другую причитающуюся мне компенсацию.

Хуртианц нахмурился:

– Не совсем понимаю, о чем вы говорите.

– Все проще простого, – сказал Риальто. – Мне причинили существенные убытки, в связи с чем должно быть восстановлено справедливое равновесие. Я намерен требовать передачи звездоцветов в мое распоряжение.

– Вы не одни, – обронил Хуртианц.

– Требуйте, сколько вам заблагорассудится! – Проказник язвительно фыркнул.

Маг Мьюн подошел ближе:

– Мы еще не убедились в том, что архивёльт мертв. Зачем преждевременно торговаться?

Эшмиэль вмешался:

– Действительно, кто может подтвердить, что он мертв? Смотрите! – Эшмиэль продемонстрировал окружающим липовый лист. – Я нашел это на своем куртиване, выложенном голубой плиткой. На листе надпись: «НИЧТО УГРОЖАЕТ МОРРЕЙОНУ».

– Я тоже нашел такой листок! – заявил Проказник.

– И я! – откликнулся Хуртианц.

– Как летят века, один за другим! – покачал головой Ильдефонс. – Славные были времена, когда мы обратили в бегство архивёльтов – они прыснули во все стороны, как стая гигантских летучих мышей! Бедняга Моррейон! Теперь я часто задумываюсь о том, какая судьба его постигла.

Нахмурившись, Эшмиэль разглядывал листок:

– Некто заверяет нас в том, что Ничто угрожает Моррейону… Если так, подобное извещение представляется излишним и хотя бы поэтому вызывает подозрения.

– Мне все понятно, – проворчал Гильгад. – Моррейон отправился искать источник звездоцветов; он его нашел, и теперь ему ничто не угрожает.

– Можно истолковать это сообщение и таким образом, – назидательно произнес Ильдефонс. – Но во всем этом скрывается нечто незаметное с первого взгляда.

– В данный момент не следует об этом беспокоиться, – заметил Риальто. – Звездоцветы под рукой и в безопасности. Тем не менее я официально требую передать в мою собственность эти магические средства в качестве компенсации ущерба, понесенного мной во имя защиты интересов ассоциации.

– Возможно, у вашего требования есть какие-то основания, – усомнился Гильгад. – По существу, однако, каждый должен получить долю наследства архивёльта, пропорциональную вкладу в общее дело. И я упоминаю об этом не только потому, что именно мой «молниеносный разгром» нанес Ксексамедесу окончательное поражение.

Ао Опалоносец резко возразил:

– Еще одно казуистическое допущение, подлежащее немедленному опровержению, – тем более что ваша судьбоносная молния позволила Ксексамедесу сбежать!

Споры продолжались целый час. В конце концов была выдвинута и утверждена пятнадцатью голосами против одного формулировка, предложенная Ильдефонсом. Имущество, ранее принадлежавшее архивёльту Ксексамедесу, надлежало подвергнуть инспекции. Каждый из чародеев должен был представить список интересующих его магических средств Ильдефонсу – для последующего сравнения предпочтений. В случаях совпадения интересов конфликт подлежал урегулированию по жребию. С учетом ущерба, понесенного Риальто, ему предоставлялось право свободного выбора после распределения первых пяти артефактов. Гильгаду такая же привилегия предоставлялась после распределения десяти артефактов.

Риальто выступил с последним возражением:

– Какую ценность будет представлять для меня то, что останется после первых пяти раундов распоряжения наследством? Архивёльту не принадлежало ничего, кроме звездоцветов, нескольких общеупотребительных магических инструментов, корнеплодов, трав и эликсиров.

Его доводы, однако, не приняли во внимание. Ильдефонс раздал листы бумаги, и каждый из чародеев составил список самых желательных, с его точки зрения, артефактов. Ильдефонс рассмотрел все списки по очереди.

– По всей видимости, – объявил он, – всех присутствующих в первую очередь интересуют звездоцветы.

Чародеи то и дело поглядывали на звездоцветы, мерцавшие и подмигивавшие бледным огнем.

– Поэтому, – заключил Ильдефонс, – их придется распределить по жребию. – Он поставил на стол глиняный горшок и выложил шестнадцать небольших дисков из слоновой кости. – Пусть каждый пометит одну из фишек своим символом и поместит ее в горшок – вот таким образом. – Ильдефонс обозначил фишку и бросил ее в горшок. – Когда все это сделают, я позову служанку, чтобы она вытянула жребий.

– Один момент! – воскликнул Бизант. – Тут отчетливо пахнет мошенничеством!

Ильдефонс смерил известного чувствительностью к магии Некропа холодным вопросительным взглядом:

– О каком мошенничестве вы говорите?

– Невозможно не заметить противоречие – диссонанс, если хотите. Происходит что-то странное: среди нас находится кто-то, кого здесь быть не должно.

– Движется кто-то невидимый! – подтвердил