Сборник "Cambiare Podentes: Invocare" - Jordan Grant

В редкие моменты просветления, в промежутках между мучительной, ломающей кости агонией, Гарри был благодарен этой ослепляющей боли. Об окклюменции не могло быть и речи, когда все тело содрогалось в припадках. Пока он пытался побороть заклятье, припечатывающее его к кровати при каждом движении. Но зато при таком количестве боли любые связные мысли исключались. Было невозможно думать ни о Северусе, ни о ком-то другом, когда каждая клеточка организма взрывалась болью. Теперь ясно, почему Лонгботтомы лишились рассудка.

Осторожность следовало проявлять потом, когда Беллатрикс делала паузу и позволяла перевести дух, не спуская с него прищуренного, пронзительного взгляда. Вот тогда ему нужна была окклюменция, нужно было ставить щит сразу же, как только начинала отступать боль. Иногда ему не удавалось – просто не хватало сил.

В такие моменты он прибегал к хитрости, отсылая себя назад во времени, вызывая из глубин памяти ненависть, страх и омерзение к Северусу. В отличие от первой попытки, сейчас это давалось без труда. Захваченный затяжным отливом Cruciatus’a, он представлял Северуса безымянным, безликим Упивающимся, и сознание тут же наполняли негативные эмоции – как в глубине, так и на поверхности.

И Беллатрикс была взбешена. Ей хотелось видеть совсем не то. Казалось, ведьма пылала к Северусу жаждой какой-то личной вендетты. И обрести доказательство предательства Снейпа было для нее гораздо важнее, чем сдать Темному Лорду Гарри Поттера. Но, разумеется, она была убеждена в своей способности достичь обеих целей.

И Гарри начинал разделять ее убеждение: казалось, пытка длится часы, а он истекает кровью из тысячи разных ран, хотя физические повреждения были только на голове… да и те получены еще на Тауэрском мосту. В действительности Беллатрикс даже не прикасалась к нему, предпочитая применять магию и не пачкать руки.

Она была сильной, сильнее, чем Гарри помнил по дуэли в министерстве, и его охватило отчаяние. Он знал – помощи ждать неоткуда. Никто даже не подозревал, что он в беде. Снейп и Дамблдор считали, что он у Дерслей. Как будто у них он когда-нибудь был по-настоящему в безопасности…

А значит полагаться можно было только на себя, и безысходность положения становилась все очевидней. Все безнадежно. Сколько бы он ни сопротивлялся, сколько бы ни пытался сосредоточиться – аппарировать не удавалось. Не удавалось даже приподняться больше чем на дюйм с проклятой кровати, с каждым движением всегда до боли резко припечатывающей его назад.

– Какой же ты упрямый, детка, – пропела Беллатрикс, казалось, после очередного часа непрерывных пыток. Она присела рядом с ним, издевательски нежным движением поглаживая его щеку, ее бедро касалось Гарри сбоку. – Ну, почему бы тебе просто не рассказать все, что тебе известно о Северусе, Гарри?

– Он гнусный Упивающийся, вот что мне известно, – выдохнул Гарри, горло от бесконечных криков было словно ободранным наждачной бумагой.

Она водила указательным пальцем по его шраму.

– Ох, Гарри. Это не то. Я знаю об этом уже давно. И все, что мне нужно, – это веское доказательство для Темного Лорда. Ну же, ты не стал бы фантазировать об Упивающемся, правда? Ведь ты же у нас оплот сил Света, да, милый?

Гарри охватила паника.

– Конечно, не стал бы! Потому что… он вовсе меня не привлекает, ясно? Я ненавижу ублюдка! Это просто фантазии, сука!

Теперь вместо пальца по шраму водил острый ноготь. И не просто водил. А словно вырезал заново.

– Ох, Гарри. Ну, признайся же, – она наклонилась ближе, обдавая его губы дыханием, ее голос теперь звучал вкрадчиво и соблазнительно. – Скажи правду, и все будет кончено.

«Ага, точно, тогда ты меня и прикончишь», – мысленно усмехнулся Гарри, ни на секунду не опуская щита.

– Ах, какой упрямый, какой упрямый... – задумчиво произнесла Беллатрикс, словно гадая, как поступить дальше.

До слуха Гарри донесся новый звук. Скрип двери.

Ах, если бы это был Северус…

Увы, Северус не подозревал не только о том, как отчаянно Гарри нуждался в помощи, но даже о его местонахождении…

– Я же сказала вам, не мешать! – рявкнула Беллатрикс, резко обернувшись на кровати. Теперь Гарри видел лишь ее спину. Он напрягся, пытаясь разглядеть вошедшего, но кровать лишь посмеялась над его усилием.

– Нужно усилить внешнюю защиту, – произнес незнакомый мужской голос, подобострастные интонации которого напомнили Гарри о Хвосте… – Магглы начинают обращать внимание на здание. По-моему, они что-то слышат.

Беллатрикс поднялась, зашелестев мантией.

– Если требуется усилить защиту, Талмадж, то почему ты об этом не позаботился сам?

Талмадж… Талмадж… Это имя Гарри слышал впервые.

– Мы… – Тот прокашлялся. – Вообще-то, мы надеялись, что ты нам позволишь с ним тоже немного поиграть.

Мы? У Гарри сперло дыхание. Сколько же Упивающихся его сторожили?

– Еще чего! Вам я с ним играть не позволю! – презрительно фыркнула ведьма. – Я вполне способна сломать щенка самостоятельно. Или это намек, что ты умеешь что-то, чего не умею я?! Ну, отвечай же!

– Да нет, конечно, нет…

Звук удаляющихся шагов, скрип закрывающейся двери.

– Эй, ты! Погоди.

Охранник беспрекословно повиновался отданному царственным тоном приказу.

– Как ни странно, вы способны на что-то, чего не умею я, – усмехнулась Беллатрикс. – Ну, во всяком случае, если не применять магию. Но мне никогда особо не нравилось принимать мужское обличье.

Она оглянулась на Гарри через плечо, взмахнув копной черных волос, словно змеёй. Ее улыбка превратилась в оскал. Угрожающий. Довольный.

– Ему противно, когда его касается Упивающийся. Имеет его. Совокупляется с ним. Ну, по крайней мере, он так говорит…

Гарри оледенел, в голове пульсировало: «Нет, нет, нет!..»

– О, да, – протянула Беллатрикс, которой явно удалось прочесть его мысли. – Да, Гарри. Или таки предпочтёшь рассказать все сейчас сам? Ответить на все мои вопросы?

Гарри пытался побороть страх, ярость лютую ненависть, вспыхнувшие от того, что его ожидало. Cruciatus казался сейчас детской забавой. Его, по меньшей мере, он смог бы пережить.

– Я уже все сказал!

Он сорвал голос, пытаясь ее убедить, но все было тщетно.

– Ясно. Что ж, тогда я передаю тебя охранникам, – и она обернулась к спутникам. Теперь их было двое, Гарри слышал еще чьи-то тяжелые шаги. – Делайте с ним, что хотите.

Пятница, 12 июня 1998, 19:55

Кто-то хрюкнул, соглашаясь.

Грубая команда:

– На четвереньки! Быстро!

Раздался хрустальный смех Беллатрикс, фигура которой до сих пор заслоняла собой мужчин.

– Ах да, к кровати применены чары клейкости. Само собой, они влияют только на него. Сейчас я их чуть ослаблю, чтобы стало возможным поменять его положение.

Гарри обдало волной магии, и он тут же рванулся вперед, однако чары припечатали его обратно к матрасу. Не так резко, как раньше, но достаточно для того, чтобы сделать побег невозможным.

И даже если бы получилось встать, то как отбиться без палочки от стольких Упивающихся?

Оказалось, их было всего трое – Беллатрикс и двое мужчин. Смеясь, ведьма вышла из комнаты, заперев за собой дверь и оставляя Гарри наедине с охранниками.

– Надо же, Гарри Поттер! – заметил старший из них. Но даже он выглядел моложе Беллатрикс. Лет на тридцать. Это он разговаривал раньше. Талмадж. Светло-каштановые волосы, жесткий взгляд голубых глаз, ни на миг не отрывавшийся от Гарри.

– Вы не хотите этого делать! – все еще пытаясь освободиться, воскликнул Гарри.

– О, ты не представляешь, чего я хочу, – приблизившись, произнес Талмадж. – Ты же у нас сама невинность, да?

– Нам всегда нравились невинные создания, – ухмыльнулся второй охранник. Он был очень молод и кого-то напоминал. «Слизеринец», – решил Гарри, лихорадочно вспоминая о нем любую информацию, которая могла бы сейчас пригодиться. Только… Что ему может пригодиться? Защитник, на пару лет старше его самого. Жесткие методы игры с применением насилия...

– И он не любит Упивающихся, – продолжал Талмадж. – Вы только подумайте.

– Еще лучше. Нам нравятся, когда они... сопротивляются.

Талмадж уже стоял почти рядом. В отличие от действий Беллатрикс, в его движениях не было притворной нежности. Он снял с ноги Гарри ботинок и с размаху швырнул в другой конец комнаты, затем проник рукой в брючину так глубоко, как только мог.

Сильные, настойчивые пальцы теребили его икру.

– Нет! – закричал Гарри, пытаясь откатиться в сторону. Он с ужасом осознал, что Беллатрикс солгала – чары клейкости ничуть не ослабли. Это была ложь!

– О, этот сопротивляется так, как нужно, – ухмыльнулся Талмадж. – Давай стянем с него штаны и поставим на четвереньки. А потом... ну, Белла разрешила делать все, что угодно, верно?