Сборник "Cambiare Podentes: Invocare" - Jordan Grant

Прямой, как доска, не в силах пошевелиться, Гарри даже не мог моргнуть, беспомощно наблюдая за приближением Беллатрикс Лестранж.

– Ах, какой упрямый мальчик, – ведьма склонилась над ним и улыбнулась. – Но теперь тебя поймали, и будь уверен, что на сей раз я расплачусь с тобой за то жалкое подобие Cruciatus’a, которое ты послал в меня в министерстве. Говорят, эффект гораздо сильнее, если ты даже не в силах дергаться.

Гарри увидел занесенную над собой палочку.

– Настало время умереть, Поттер, – ощерилась она. – Но для начала... ты как следует помучаешься. Crucio!

Вспышка агонии. Беллатрикс оказалась права – Cruciatus гораздо невыносимее, когда им посылают в неподвижное тело. Гарри даже не мог кричать.

Но, может, так оно и лучше.

Последнее, что сохранилось у Гарри в памяти до потери сознания от боли, – лицо Беллатрикс Лестранж, которое все надвигалось… надвигалось… надвигалось… пока не заполнило все, не оставив ничего, кроме тьмы.

Пятница 12 июня 1998, 19:18

Гарри снились бесконечные, ведущие в пустоту коридоры, темноволосый молодой человек, который приглашал в кино, а затем с ухмылкой отступал и, растягивая слова, разглагольствовал о мировом засилье тьмы. Объясняя, что теперь Гарри придется всегда оставаться в подземельях. Навсегда.

«Нет!» – протестовал Гарри, гневно хватаясь за палочку. Однако в руке почему-то оказывался световой меч.

Впрочем, темноволосый молодой человек игнорировал протест, с увлечением информируя о проходящей в «Блэкуэлз» сезонной распродаже: три книги по цене двух. Гарри должен обязательно туда заглянуть. Однако гриффиндорец уже размахивал световым мечом и был не в силах остановиться. Внезапно на месте, где стоял Ричард, оказалась лишь кипа одежды, так же как от Оби-вана...

«НЕТ!» – снова закричал Гарри, напоминая себе Люка.

И тут возник запыхавшийся, словно астматик, Волдеморт. Воздев световой меч, который с первым взмахом превратился в волшебную палочку, он почему-то заговорил голосом Беллатрикс.

– Crucio...

Гарри очнулся, извиваясь в судорогах, пытаясь блокировать пульсирующую в венах агонизирующую боль, которая буквально разъедала изнутри. Нужно бежать от нее, скрыться – но он словно окаменел. Любая попытка завершалась тем, что его, словно растянутую до предела резиновую ленту, с силой припечатывало вниз.

Не в состоянии сдвинуться с места, он мог лишь ерзать – какое-то заклинание ограничивало движения. Нет, не Petrificus. Ощущения, невзирая на накатывающие тошнотворные волны боли, были иными. Гарри чувствовал себя гигантским гонгом, в который били изо всех сил снова и снова. Каждая вспышка агонии наслаивалась на предыдущую, подвергая пытке, для подпитки которой требовалась лютая, неукротимая ненависть.

– Finite Incantatem, – наконец прошептала Беллатрикс.

Наихудшая боль утихла, но ее отголоски продолжали прокатываться сквозь тело, сотрясая его подобно вибрации гонга после удара. Гарри с трудом выровнял дыхание.

– Ты ужасно выглядишь, бедняжка, – склонилась над ним Беллатрикс. – Какие воспаленные глаза. Ай-яй-яй. Неужели я таки перестаралась?

Гарри попытался податься вперед, но чары клейкости позволяли сдвинуться лишь на дюйм, а затем резко оттягивали назад к... матрасу, тупо осознал он. Чуть повертев головой туда-сюда и напрягая периферийное зрение, ему удалось рассмотреть грязную комнатенку. Вряд ли они находились в Лондоне.

Он повернулся к Беллатрикс, пытаясь анализировать ситуацию. Палочки не было – это он еще помнил. Потом – тщетная попытка аппарации. На всякий случай Гарри тут же попытался аппарировать снова, но магия по-прежнему ускользала.

Беллатрикс тихо рассмеялась, и звук показался таким зловещим, что у Гарри по коже пробежали мурашки.

– Не выйдет, дружок, – весело издевалась ведьма, мотая головой, и черные волосы задели его лицо. Гарри поежился. Как могут черные волосы быть такими сексапильными у Ричарда или Северуса и такими отвратительными у этой?..

– Ах, Северус, – промурлыкала она, легко царапая его руку длинными ногтями. – Как мило! Северус... я всегда подозревала, что его ответы Темному Лорду были слишком гладкими. Чересчур правдоподобными. А теперь выясняется, что между вами существует определенная... привязанность? Ты и Северус. Какая прелесть!

– Он ничего не знает! – в ужасе запротестовал Гарри. Черт! Он забыл заблокировать сознание, и она успела туда проникнуть! Гарри тут же поставил щит, пытаясь не думать о том, что с ним сделает Северус за подобную оплошность.

Впрочем, Северусу вряд ли предоставится шанс выбрать наказание, верно? Это сделает Беллатрикс или сам Волдеморт. Если Гарри срочно не придумает, как выбраться из этой переделки...

Впрочем, Беллатрикс, похоже, не была блестящим легилиментом. Потому что не отреагировала на имя Волдеморта. Однако ведьма, бесспорно, владела этим искусством достаточно, чтобы нащупать выставленный юношей щит.

– Ах, так это он тебя натаскал? – пробормотала она, поглаживая ногтями его щеку. Первое касание было нежным. Второе – болезненным. В третий раз Гарри почувствовал, как ее ногти оставляют на лице глубокие царапины.

Впрочем, после длительного Cruciatus’а казалось, что кожу сдирают у кого-то другого. Боль ощущалась словно издалека, хотя, будь у Гарри желание, он смог бы детально описать происходящее.

Желания не было.

– Отвечай! – прошипела Беллатрикс. – Грязный предатель со своей гребаной окклюменцией обманом втерся в доверие к Темному Лорду, не так ли?

– Откуда я знаю! – истерично воскликнул Гарри, поспешно продолжая, в надежде убедить ведьму. – Послушайте, мне ничего такого неизвестно! Я совсем его не знаю, то есть для меня он просто учитель!

Беллатрикс мягко рассмеялась, не сводя с Гарри пронзительного взгляда.

– Да неужели? Скажи, а волосы Дамблдора тебе тоже хочется пропустить сквозь пальцы, а?

О Мерлин, ну почему он сразу не прибег к окклюменции? И Cruciatus тут вовсе не оправдание.

– Ну да, я о нем фантазирую, – краснея, пробубнил Гарри, отчаянно пытаясь убедить ведьму. И даже попробовал вспомнить отвращение, которое когда-то вызывали в нем прикосновения Северуса. Странно, с каким трудом приходили прежние ощущения – ведь сейчас столько всего изменилось. – Фантазирую, понятно? Он... ну, не знаю. Меня притягивает, что ли. Но это просто фантазии! Я никогда ничего с ним не делал! Он же мерзкий Упивающийся!

Казалось, женщина не заметила оскорбления. Или же ей было наплевать.

– О да. Северус Снейп обладает определенным… шармом. Как ни странно для полукровки. – Несмотря на глумливые интонации в голосе, Гарри был уверен – ей не удалось проникнуть в его сознание. Но вот выражение лица… очевидно, выдало его эмоции. – Ах, ты не в курсе о его папаше–маггле? Значит, Северус не все рассказывает своему любовнику.

– Я ему не любовник!

– С какой стати я должна тебе верить? И потом... ты слишком рьяно бросаешься на его защиту.

– Вовсе я его не защищаю, больно мне это надо! – закричал Гарри, снова пытаясь приподняться с чертовой кровати. Но заклинания крепко удерживали его на месте.

Беллатрикс залепила ему пощечину. Изо всех сил, по тому месту, где ее ногти только что оставили глубокие борозды.

– Тогда какая сволочь натаскала тебя в окклюменции, а?

Гарри чуть было не ляпнул: «Дамблдор», но тут его осенило.

– Та же, что научила меня серпентарго. Ага, мое наследство не ограничилось одним лишь шрамом!

– Ты лжешь! – свистящим шепотом прошипела ведьма, склонившись настолько близко, что Гарри почувствовал ее дыхание. Которое, к досаде Гарри, вовсе не отражая ее зловонную и гнилую сущность, чуть пахло петрушкой.

– По-моему, тебе известно гораздо больше о Северусе, даже если ты и купился на его чистокровную претенциозность. Конечно, Темный Лорд будет мной очень доволен, когда я тебя ему доставлю. Но можешь ли ты представить его радость, когда он получит доказательство предательства Северуса Снейпа? А вот сейчас мы проверим, правда? Проверим, сколько ты продержишься, пока не поделишься всем, что тебе известно о твоем учителе. Потому что если тебя сломаю я, то Темному Лорду даже не нужно будет напрягаться.

С этими словами она приторно-сладко улыбнулась. Однако, в сочетании с жестким взглядом, выражение ее лица казалось просто зловещим.

Беллатрикс встала и подняла палочку.

И пытка возобновилась.

Пятница 12 июня 1998, 19:47

Он потерял счет количеству посланных Беллатрикс Cruciatus’ов. И другим проклятиям, к которым прибегала ведьма в попытках развязать ему язык. Сколько прошло времени, он тоже не знал.

В редкие моменты просветления, в промежутках между мучительной, ломающей кости агонией, Гарри был благодарен этой ослепляющей боли. Об окклюменции не могло быть и речи, когда все тело содрогалось в припадках. Пока он пытался побороть заклятье, припечатывающее его к кровати при каждом движении. Но зато при таком количестве боли любые связные мысли исключались. Было невозможно думать ни о Северусе, ни о ком-то другом, когда каждая клеточка организма взрывалась болью. Теперь ясно, почему Лонгботтомы лишились рассудка.