Чужой престол - Анна Шнайдер

Роланд даже обрадовался, услышав от своего подопечного умную и дельную мысль. — Он не может не почувствовать!

— Конечно, император почувствует, — сказал подошедший к ним Риан с усмешкой. — И что же он почувствует? Что маг Дома вмешался в процесс функционирования дворца и заставил всех уснуть, распылив по комнатам сонные травки. Вот и всё. А дальше могло быть что угодно. Нас могли банально убить и закопать. Почувствовать, что мы тут, внутри лабиринта, нереально. Для того, чтобы это понять, его придётся разрушить, а это сложно даже для Арена.

— Почему в таком случае этим планом не воспользовались сразу? — спросил Огден, и Роланду показалось, будто он от отчаяния сейчас схватится за волосы. — Зачем было зачаровывать фрейлину? Я слышал, как ей пересказывал эту историю Нортон, и до сих пор не понимаю, зачем. Можно же было сразу засунуть нас всех в лабиринт?

— Магию Дома заговорщики уже использовали, — объяснил канцлер. — Когда пытались убить меня. Почему не получилось, они так и не поняли. Следовательно, они понимают, что чего-то не учли. Это обыкновенная логика, Огден — если не вышло с одним, а оно изначально считалось самым верным, значит, надо попробовать с другим. Решили использовать шаманскую магию и провернуть ситуацию с фрейлиной, в которой при любом исходе можно было бы привлечь императора и пожаловаться ему на тебя — то ты жениться не хочешь, то подвергаешь её высочество опасности, а может, и убить пытаешься. Если бы половина совета министерств заголосила, требуя твоего ухода, сдался бы даже Арен.

— Теперь я понял, — буркнул Огден, кивнув. — Кошмар какой-то, с какой стороны не взгляни… Значит, сейчас на совете изберут нового короля и канцлера, и принцесса ничего не сможет сделать?..

— Ну-у-у… — протянул Роланд и быстро усмехнулся, вспомнив Томаса Ротергейла. — Боюсь, что Актон Вестериус не учёл очень, очень многого. Но это мы узнаем, только когда выберемся отсюда. Риан, всё готово? Никого в пути не потеряли?

— Никого, канцлер, — подтвердил артефактор. — Идём дальше. Думаю, выход уже скоро.

Анастасия

Когда Вестериус вышел, прихватив с собой гвардейцев и служанок, принцесса для начала спалила одно из кресел. Целиком, до пепла. И только потом, распахнув окно и заставив то, что осталось от ни в чём не повинного предмета мебели убраться из комнаты на улицу, рухнула на пол и серьёзно задумалась.

Что ей делать?

И где Роланд с остальными?

Какой вопрос более важен, кстати? Лично для принцессы был важнее второй, но она отлично понимала, что где бы ни был канцлер, она не способна ему помочь. А вот от её дальнейших действий наверняка зависит многое.

Нужно тянуть время — так есть шанс, что, во-первых, Роланд всё же выберется оттуда, куда его засунули — если его, конечно, не убили, но в это Анастасия не верила. Её Роланда не так легко убить! И во-вторых, информация о ситуации в Альтаке может дойти до императора — а если сюда перенесётся дядя Арен, заговорщикам не удастся реализовать свои планы. Он не даст.

Анастасия не имела понятия, как у Эрнеста была организована отчётность, но не сомневалась, что речь там наверняка шла об определённом временном промежутке. Если император не получит информацию из Альтаки в привычное время, пошлёт дознавателей — проверять, что случилось. А потом и сам вмешается.

Скорее бы! Дядя Арен сейчас был последней надеждой Анастасии. Хотя…

Воспоминание вспыхнуло в ней, как фейерверк над водопадом в горах Триоро, куда её возил Огден. И Анастасия, всхлипнув от невнятной надежды, вскочила на ноги.

Томас Ротергейл!

Да, нет никакой гарантии, что он не участвовал во всём этом безобразии, что устроили Вестериусы, но она в любом случае ничем не рискует. Актон Вестериус и так понимает, что принцесса отлично осознаёт происходящее и не считает его невинной овечкой — просто не имеет доказательств его вины. А если Ротергейл ни при чём, стоит заиметь хотя бы одного союзника среди всего этого кошмара, раз остальные неизвестно куда делись.

Хорошо, что Томас когда-то дал ей номер своего браслета связи. Сейчас он оказался единственным, который на экране её браслета показывался как доступный — остальные числились отключёнными.

— Очень рад вас слышать, принцесса, — откликнулся Ротергейл после первого же сигнала. — Извините, проекцию включать не буду — я во дворце, сижу в зале, куда вас, насколько я знаю, тоже пригласили.

— Весьма настойчиво пригласили, айл Ротергейл.

— Не сомневаюсь, — он хмыкнул. — Говорить мы можем свободно — я повесил защиту, никто не услышит.

— Вы в курсе, что канцлер неизвестно где? — тут же поинтересовалась Анастасия, не выдержав: этот момент всё же беспокоил её сильнее всего. — И король тоже. А заодно и почти все мои люди.

— Почему же неизвестно где? Я догадываюсь, где. На мой взгляд, это очевидно. Думаю, и ваш дядя тоже догадается, если до него всё же доберутся мои люди. К сожалению, это непросто и небыстро.

— И где же?! — почти заорала Анастасия, в ужасе вытаращив глаза, когда Ротергейл ответил:

— В лабиринте, разумеется.

— Ох…

— Не нервничайте. Главное, что они живы.

— Но оттуда невозможно выйти!

— Да прям, — почему-то тихо рассмеялся Ротергейл. — Если вы посмотрите древние хроники Альтаки, то выясните, что оттуда выходила уйма народу. Но давайте сейчас не будем об этом — с лабиринтом канцлер разберётся сам, я уверен. Надо решить, что делать нам. Я предлагаю следующее…

Огден

Огден всё время вспоминал разговор с Анастасией, пока шёл по лабиринту. А ещё перед глазами отчего-то стоял раздевающийся Роланд, который спокойно, без лишних слов, отдал свою одежду Огдену, оставшись в одном нижнем белье. Да, ему не было холодно благодаря заклинанию Риана, но от наготы это не спасало, а иллюзорную одежду канцлер делать не захотел — сказал, что экономит силы, которые могут понадобиться, когда они выберутся из лабиринта. Остальные, судя по всему, рассуждали так же — никто не тратился на то, чтобы создать себе рубашку.

Поступил бы Огден так же на месте Роланда?

Самое мерзкое, что он не знал ответ на этот вопрос. Пытался понять, но каждый раз спотыкался о мысль о том, что король-то он, а Роланд — канцлер, а король не может отдать одежду канцлеру.

Но если бы Роланд был не канцлером, а Огден — не королём? Что тогда?

Если бы