Я иду искать. История вторая - Олег Верещагин

— Кто? — озадаченно поднял лицо от банки, которую собирался вывалить в воду, Святомир.

— Да так...

— Четыре варианта, — с удовольствием вклинился Олег. — а) тело жирное; б) постную грудинку; в) заначку; г) рацию, оружие и документы.

— Вот-вот — рацию, оружие и документы... Вольг, ты ничего не заметил, пока мы по скалам ползли?

— Заметил, — Олег распорол ножом банку с кашей и изучал ее содержимое. — Что я перепугался до столбняка. А что?

Йерикка словно бы нехотя присоединился к остальным. И сообщил:

— Там, совсем недалеко от края, есть вход в пещеру. Или в грот... Можем су­меть отсидеться, а потом и до наших доберемся.

— Нет там пещеры одно, — возразил Рван. — Я верно помню. Где видел ее?

— Я... — начал Йерикка и вдруг изумленно моргнул. Медленно проговорил: — А знаете, я ее НЕ видел. Я только сейчас понял, что не видел... но она ЕСТЬ. Разрази меня гром, если я понимаю... но это так. Вот сейчас я ее так отчетливо видел — даже куст перед входом?

— Странное отверстие для маленьких жучков, — отстраненно, явно думая о своем, сообщил Олег.

— То и оно, что для маленьких, — со значением отозвался Рван. Йерикка на него зыркнул:

— Боишься не пролезть?

— Да я-то пролезу... — все так же с намеком продолжал Рван, — а то...

— Цыц, щенок! — свирепо сказал Йерикка. — Если это в мой адрес, то я тебя использую по назначению — привяжу к яйцам веревку и пинками загоню в дыру — волотам на поживу!

— Волотов не бывает одно, — хихикнул Рван, подгибая под себя ноги и упи­раясь ладонями в щиколотки.

— Объяснишь это им, — хладнокровно ответил Йерикка.

— Оно бы и сплошная радость вас слушать, — вмешался Святомир, облизывая и убирая ложку, — да часом идут сюда... Говорить будем?

— Опоздали, — заметил Олег. Йерркка хладнокровно возразил:

— Почему? Отобьемся и уйдем.

— Рад, что ты в этом уверен... — Олег еще что-то хотел добавить, но вмес­то этого немного удивленно сказал: — Глядите, кто это?

Мальчишки обернулись в сторону его вытянутой руки. Сажен за десять от них между двух больших камней стояло приземистое — по колено — суще­ство, покрытое буро-красными волосами до такой степени, что его легко мо­жно было принять за поросший высохшим папоротником пригорок, только гла­за в этой мешанине посверкивали.

— Й-ой, да то каменка, — отмахнулся Святомир, — ты их и впрямь одно не ви­дел... Без вреда оно, крошки вон за нами подъест.

Каменка тем временем начала (начал?) подскакивать на месте и издава­ть странные писклявые звуки. Горцы, готовя оружие, с интересом посматрива­ли в сторону пещерного жителя. Стрелки приближались перебежками — их бы­ло около двух десятков, но на гребне замечалась еще возня.

И вновь наплыло на Олега странное ощущение — будто его зовут, окли­кают. И теперь тоже он не успел разобраться, что к чему, потому что Йерик­ка уронил вжатый в плечо пулеметный приклад и негромко вскрикнул:

— Й-ой, балда! Сам же просил у них помощи, а теперь... Там — тоже вход в пе­щеры!!!

— Тучки-то растягивает, Гоймирко.

Лежавший на разостланном плаще Гоймир опустил бинокль. Богдан, став­ший с ним рядом на колено, говорил спокойно-бесцветным голосом. Но в этой бесцветности крылся приговор.

Судя по взрывам, Йерикка со своими уничтожил орудия. Но только затем, чтобы все погибли от ударов вельботов. Гоймир уже приказал понадежнее устроить стволом в небо плохо приспособленный для стрельбы в воздух «утёс». Если будет разведривать с такой скоростью, то до визита врага с во­здуха осталось каких-то полчаса... Юный князь-воевода погладил поцарапан­ную ложу ППШ. И подумал мельком, что мог бы уже поменять эту машинку на «калаш», взятый у кого-нибудь из убитых. Но ППШ принадлежал еще деду, воевавшему с этим оружием аж полвека назад, и бросать его казалось кощунст­вом. Да и вещь правда хорошая, вот только переводчик огня сработался, иногда сбрасывается с одиночного на автоматическую сам собой...

— Как там наши? — спросил Богдан, не сводя глаз с вражеских позиций. Гоймир хотел сказать было, что это вообще-то уже не важно, но пожалел мла­дшего. Однако, Богдан сам спросил еще: — Вельботы скоро ли ждать?

— Недолго, — ответил Гоймир. — А то трусишь?

— Так есть немного, — Богдан шмыгнул носом. — Да все больше обидно. Буд­то бы на зверя в клетке охотятся... Быть стать, к воде-то слезем, да и ри­скнем переплыть по-за окружение?

Гоймир несколько мгновений молчал, откровенно оценивая эту возможность. Да, можно, пожалуй, успеть спуститься... но вода — чистый лед, не за­мерзает лишь потому, что постоянные волны не дают этого сделать. В такой воде живет Морана. Схватит — и любой витязь вздохнуть не успеет.

— А то и добро, — решил Гоймир. — Вот станут нас живыми-то брать, как патроны выйдут — тут и попрыгаем вниз... — он посмотрел на младшего и спокойно, даже ласково сказал:— Ты не бойся. То быстро совсем.

Подошли Резан, Мирослав и Ревок. Все выглядели жутковато — усталые, обветренные... И всем было ясно — светлеет с каждым ударом сердца, с каж­дым вздохом. Они не успели обменяться парой слов — Мирослав тонко вскри­кнул и выкинул руку в направлении моря, на северо-запад.

Четыре точки двигались лесенкой, постепенно вырастая в размерах... и становилось понятно — сейчас эта точки превратятся в вельботы, те окажу­тся над головами противника — над ИХ головами — и все кончится.

Мирослав бросился разворачивать крупнокалиберный пулемет, остальные вскинули оружие... хотя это и было нелепо — стрелять в штурмовики из автоматов. Приближаясь, вельботы неспешно снижались, и была в их движении ту­пая механическая уверенность, железное превосходство. И то сказать — пер­вый же их заход просто-напросто размажет всех пятерых по камням...

... — Давайте сюда! Скорее!

Ревок подскочил — голос раздался из-под самых его ног. Все уставились именно туда — где в расщелине под камнем солнечный свет неясно обрисовывал контуры человеческого лица и поблескивали два глаза.

Резан, изменивший Мирослава за «утесом», даже не дернулся — он стоял на коленях, подняв ствол и острым, УЗКИМ взглядом следил за приближающимися вельботами.

Богдан, самый младший из всех, вдруг подумал о каменках, которым, наверное, немало остатков еды перепало от горцев — вот они теперь и решили спасти погибающих людей.

Ревок просто не мог перевести дух.

Мирослав решил, что сошел с ума.

Узнал глаза и лицо только Гоймир — впрочем, их он мог бы узнать и в полнейшей темноте. Под камнем находился Вольг — чтоб ему было пусто! — но сейчас он оказался как нельзя кстати!