Теория Большого взрыва. Самая полная история создания культового сериала - Джессика Рэдлофф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мэри Т. Куигли наделила торжественные костюмы для церемонии вручения Нобелевской премии некоторыми секретами, хотя поклонники никогда их не увидят.
Мэри Т. Куигли. В платье Пенни я добавила Пенницветики, припрятав их за поясом, если точнее, то под ярко-розовой лентой. Это секрет, который знали только мы с Кейли. Мы обе расплакались во время примерки, потому что у нас снова появилась возможность вернуть Пенницветики. Стиль одежды у всех остальных персонажей тоже менялся со временем, но не у Шелдона. Хоть в финале он и был в смокинге, но на ногах красовались носки с Флэшем. Их просто было не видно. Я знала, что Шелдон оденется именно так.
Заключительную сцену сериала не показали зрителям во время последней записи. Это был сюрприз, который остался для эфирной версии, вышедшей 16 мая. В ней семь главных героев сидят на диване и едят китайскую еду, а поверх их разговоров играет акустическая версия музыкальной темы Barenaked Ladies.
Чак Лорри. Этот последний момент, как я и надеялся, позволил сделать финал сериала особенным.
Джим Парсонс. Обычно музыку не слышно, ее добавляют позже. Отчасти я надеялся, что они позволят нам отснять сцену без музыки, ведь нельзя играть под музыку, это противоречило бы смыслу… мы что, печально едим в последний раз? Нет-нет, все не так. Никто из нас не умирает. Но в этот раз не получилось, как мне хотелось. (Смеется.)
Кейли Куоко. Закончить сериал за столом, поедая китайскую еду так же, как вначале нашего проекта… было невероятно. Мне понравилось, что для этого момента я снова надела бирюзово-фиолетовую футболку, которую носила в пилотной серии – и в сотой. В этом вся Пенни. И закончить вот так [на этот раз], сидя рядом с Леонардом, и он прикасается к животу Пенни… идеальная концовка. Лучше не придумать.
Куоко (в той же футболке, что и в пилотном, и в 100-м эпизоде) в последний раз запечатлевает эпичные запасы китайской еды, которую Скотт Лондон и его команда приготовили для финальной сцены последнего эпизода. Фотография любезно предоставлена Стивом Моларо
Джонни Галэки. Когда моя рука лежала на животе Кейли в последней сцене, это отражало мою жизнь в тот момент. Добавил этот жест специально для моего сына [Эйвери] Орбисона, который еще не родился, чтобы он потом увидел эту сцену. Я спросил Кейли, не против ли она, если я так сделаю, а Кейли улыбнулась мне, все прекрасно понимая. Крохотный привет ему, который останется навсегда.
Энди Гордон. И когда мы писали последнюю сцену в сценарной, помню, подумал, что не ассистент сценариста должен напечатать финальную фразу «Затемнение», а Чак или Моларо. Я начал было говорить, но с трудом выдавил из себя слова. Наконец получилось, и Чак подошел к клавиатуре, чтобы напечатать это последнее слово. Вот и все.
Лорри набрал последние слова сценария в сценарной. Фотография любезно предоставлена Энди Гордоном
После окончания финальной записи многие актеры и члены съемочной группы задержались, чтобы сфотографироваться и попрощаться, в то время как другие хотели спастись от эмоционального вулкана, который весь вечер приближался к извержению.
Кунал Нэйэр. Я много плакал во время финального выхода. Плакал, когда понял, что это последние слова, которые я говорю в роли Раджа. Меня переполняли чувства.
Актеры в последний раз приветствуют в студии зрителей, среди которых члены семьи и друзья. Впереди их последние съемки в ролях Эми, Говарда, Бернадетт, Раджа, Леонарда, Пенни и Шелдона. Фотография любезно предоставлена Энсли Рикс
Чак Лорри. Я не выдержал. Очень волнительно быть частью этого проекта в течение двенадцати лет, но теперь он закончился. Так что я сел в машину и поехал домой. Я тяжело переживал, конечно, и лучший способ справиться с таким состоянием – просто уйти. А что мне еще оставалось?
Джим Парсонс. Со мной была семья. Так что было необычно общаться с другими людьми, вместо того чтобы возвращаться домой к Тодду и собакам. На следующий день мы оставляли отпечатки рук возле Китайского театра, а потом мы с Тоддом уехали в Нью-Йорк.
На следующее утро после последней записи актеры собрались перед Китайским театром в Голливуде, чтобы отпечатать свои ладони в цементе.
Джонни Галэки. Обалденно было. Знаковое событие, и меня на него пригласили. Даже не знаю, где там наши отпечатки, потому что я ни разу их не искал с тех пор, как мы опустили руки в цемент. Но ощущение было нереальное.
Стив Моларо. Больше всего помогло, что Джонни процитировал Винни Пуха на церемонии. Так здорово и пронзительно. Цитата звучала так: «Как же мне повезло иметь что-то, из-за чего прощания даются так трудно». Да уж. (Пауза.) Тот факт, что Джонни вспомнил эту цитату, помог мне посмотреть на ситуацию объективно.
Джим Парсонс. Прежде чем выйти на улицу, мы стояли в вестибюле, и там были такие маленькие коробки с цементом, чтобы попрактиковаться делать подписи. Помнится, я подумал: «Черт, это же потрясающе». Это и правда было здорово. Но вместе с тем присутствовала определенная тяжесть… не грусть, а просто тяжесть… потому что видишь буквальное, физическое воплощение того, какой эффект пережитое тобой оказало на жизни других людей и их семей. И ты такой: «Господи, это дерево намного величественнее, чем я могу себе представить по тем немногим ветвям, которые мы занимаем».
На следующий день после записи последнего эпизода актеры оставили отпечатки рук у Китайского театра в Голливуде. Фотография любезно предоставлена Энди Гордоном
Две недели спустя актерский состав собрался в последний раз, чтобы появиться в «Позднем шоу со Стивеном Колбером» после выхода финала в эфир. Накануне вечером все они ужинали в знаменитом нью-йоркском ресторане Ральфа Лорена Polo Bar.
Нет ничего лучше ужина в Polo Bar Ральфа Лорена в Нью-Йорке. Этот ресторан оставался любимым местом актеров (и автора) еще долгое время после того, как все они собрались на свой последний ужин
