Кремль. Президенты России. Стратегия власти от Б. Н. Ельцина до В. В. Путина - Леонид Млечин

Между ними и поколением Черномырдина не просто большая разница в возрасте. Эти люди в реальности принадлежат к разным мирам.

Когда Черномырдин родился, Сталин и Гитлер еще с интересом присматривались друг к другу, впереди была огромная война, годы страданий и разрухи. А Кириенко родился в год, когда «Новый мир» напечатал повесть Александра Солженицына «Один день Ивана Денисовича».

Разница между теми, кто всю жизнь прожил при советской власти, и теми, кто просто не знает, что такое райком, горком, ЦК, огромна. Образ мыслей, отношение к внешнему миру, жизненные цели и методы работы — все у них разное.

Самый радикальный руководитель старого поколения привык к определенной роли государства — оно обязано предоставить жилье, образование, медицинское обслуживание, обеспечить работой да еще и спасти в случае неудачного вложения денег.

Годы зрелости Кириенко и его сверстников совпали с крушением государственного всевластия. Они взрослели, зная, что им предстоит самостоятельно принимать решения и полагаться на самих себя. У Кириенко рыночное мышление — не книжного происхождения, не заемное, он усвоил его на практике, занимаясь собственным бизнесом.

Это поколение желает преуспевать в жизни и зарабатывать деньги. Молодые руководители ценят знания, умения и образование. Все остальное не имеет значения для успеха. Бизнес — демократичная сфера. Никакой номенклатуры. Любой может подсесть к этому карточному столу и попытаться сорвать куш. И казалось, что новое правительство может двинуть дело вперед.

Кириенко рассказывал мне, что 23 марта, в день назначения, разговор у них с Ельциным был такой:

— Вы понимаете, что происходит в стране? — спросил его президент.

— Понимаю, — ответил Кириенко. — Вкатываемся в долговой кризис. Если не принять срочные меры, последствия будут самые печальные.

— Вы считаете, что выйти из кризиса можно?

— Можно. Но для этого придется пойти на самые жесткие действия.

— Беритесь и делайте, Сергей Владиленович.

Кириенко счел нужным оговорить только одно условие:

— Борис Николаевич, я политикой не занимаюсь и заниматься ею желания не испытываю.

Ельцин одобрительно кивнул:

— Правильно, и не надо! Главная ошибка прежнего правительства — оно слишком лезло в политику. А дело правительства — это хозяйство, экономика. Займитесь экономической программой, а политику оставьте мне, — напутствовал Ельцин нового премьер-министра.

После отставки Кириенко придет к выводу, что отнюдь не решения, принятые 17 августа, а сознательный отказ от политики был его главной ошибкой.

— Экономические проблемы в России не имеют чисто экономического решения. Они решаются только политическими средствами.

Кириенко и его кабинету не повезло. Ровно месяц ушел у Сергея Владиленовича на то, чтобы добиться утверждения его кандидатуры в Думе. Депутаты от оппозиции не хотели видеть в этом кресле еще одного молодого реформатора.

Месяц страна жила без правительства, а ситуация ухудшалась буквально на глазах. Депутаты проголосовали только с третьего захода, испугавшись, что Ельцин и в самом деле может распустить Думу.

12 мая Кириенко закончил формировать правительство. Тут началась рельсовая война, когда шахтеры перекрыли движение на железных дорогах. И почти сразу страна попала в финальную стадию долгового кризиса.

Выступая в Государственной думе с программной речью, премьер-министр Сергей Кириенко предупредил, что экономике России нанесен тяжелый удар азиатским финансовым кризисом. Последствия этого кризиса страна еще просто не заметила.

Люди слушали и не верили: о каком азиатском кризисе он говорит? У них в Таиланде и Индонезии что-то стряслось, а мы-то здесь при чем? На самом деле ситуация была еще хуже, чем первоначально предполагал Кириенко.

Сергей Владиленович рассказывал мне потом, что когда он обосновался в кабинете премьер-министра в Белом доме, то обнаружил, что доходов государства не хватает даже на текущие расходы. Долги же просто не из чего было выплачивать. Это оказалось главным для него сюрпризом.

— При мне люди жили как люди, — несколько раз после августовского кризиса укоризненно скажет Черномырдин.

Он имел в виду твердый курс рубля, которого добилась команда Чубайса. Инфляция почти остановилась, цены перестали расти. Казалось, жизнь улучшается. Но этот благоприятный период быстро закончился.

В 1995 году правительство отказалось от кредитов Центробанка для финансирования бюджета, то есть перестало печатать деньги всякий раз, когда государственный карман пустел.

Надо было одновременно и сокращать расходы, чтобы жить по средствам: тратить не больше, чем зарабатываешь. Но не получалось — по политическим причинам: то война с Чечней, то выборы — парламентские и президентские. Невозможно отказать и губернаторам с депутатами, которые требуют денег для своих регионов и избирателей...

Три года правительство вело такую политику — взять кредит, с его помощью пережить несколько месяцев и взять новый. Деньги занимали и за границей, и внутри страны, продавая ГКО — государственные краткосрочные обязательства. Это была жизнь взаймы.

Когда разом упали и цены на нефть, и разразился азиатский кризис, и инвесторы потеряли доверие к России, оказалось, что отдавать нечем.

Финансовый кризис вызревал постепенно. Деньги стали уходить из страны. Центральному банку, чтобы поддержать рубль, приходилось продавать 200—300 миллионов долларов в день. 20 июля 1998 года Международный валютный фонд принял решение выделить России стабилизационный кредит. Первые 4,8 миллиарда долларов поступили в конце июля на счета российского правительства. Атаки на рубль прекратились. Казалось, получение кредита стабилизирует страну.

Кириенко считал, что выход один — резко сократить государственные расходы. Он просил депутатов либо санкционировать секвестр бюджета, либо, если они не хотят брать на себя такую ответственность, разрешить правительству сделать это самостоятельно.

Дума отвергла антикризисную программу правительства, которое лишилось возможности что-то сэкономить. Запад отказался помогать: вы просите нашей помощи, а между собой не можете договориться.

Если бы в июле была принята антикризисная программа, не было бы 17 августа. Страна жила бы с таким же жестким бюджетом, который с большим опозданием пришлось готовить уже правительству Примакова, но обошлось бы без тех страданий, через которые страна прошла осенью.

В начале августа 1998 года из-за падения цен на российские валютные бумаги банки оказались на грани банкротства. Частные банки и фирмы не могли вернуть кредиты, взятые в твердой валюте. Валютные запасы таяли на глазах. Помощь, которую Чубайс выбил из Международного валютного фонда, уже не помогала. Инвесторы испугались и стали забирать деньги. Это был прежде всего кризис доверия.

14 августа, в пятницу, российский валютный рынок практически прекратил существование. В понедельник от рубля могло остаться одно воспоминание.

В субботу и воскресенье на даче Кириенко руководители правительства и Центрального банка решали, что делать. Вариантов было два: либо выложить все резервы, напечатать побольше денег и расплатиться с владельцами ГКО — государственных краткосрочных обязательств, либо девальвировать рубль и частично отказаться платить долги.

Кириенко решил спасти банки и заодно пощадить государственную казну, которой надо было расплачиваться по ГКО. Он объявил то, что стали именовать английским словом «дефолт» — мораторий на выплату долгов.

Правительство разрешило частным заемщикам в течение ближайших девяноста дней ничего не платить своим зарубежным кредиторам. Одновременно ввели мораторий на выплаты по государственным краткосрочным обязательствам и облигациям федерального займа. Трехмесячная отсрочка должна была спасти экономику.

16 августа, в воскресенье, приехав к президенту, Кириенко сказал, что правительство готово уйти в отставку, приняв на себя ответственность за все.

— Если есть возможность заменить нас правительством, обладающим большей политической поддержкой... Ему не надо будет нести ответственность за уже принятые непопулярные решения.

Ельцин сказал, что уходить в отставку не надо, надо работать. Он не мог предположить, что на следующий день начнется в стране.

17 августа, в понедельник, после обнародования правительственных решений страну охватила паника. Рубль обвалился. Все бросились скупать валюту, у кого было на что покупать, конечно. Обменные пункты закрылись. Вкладчики побежали в банки забирать свои сбережения. Вернуть всем деньги банки не могли.

Реакция на решения правительства была в большей степени психологической. Кириенко не ожидал, что начнется настоящая паника. С экономическими проблемами можно было совладать. Но как успокоить общество? 21 августа, в пятницу, все фракции Государственной думы выразили недоверие правительству и потребовали отставки Кириенко. Только потом станет ясно, что его решения были не такими уж пагубными.