Бюро-13. Книги 1-3 - Ник Поллотта

Подготовился я основательно: не просто принял душ, как обычно, а выскреб себя до неимоверной чистоты, аж до скрипа; тщательно выкрасил свои черные волосы в черный же цвет; оделся в новый, с иголочки костюмчик; намазал руки (они у меня и так смуглые) и лицо лосьоном для загара; облачился в плотный корсет и влез в туфли с полыми каблуками, тем не менее вдвое выше обычных; наконец, вставил в оба глаза прозрачные, без диоптрий контактные линзы и, сняв с руки обручальное кольцо, тщательно замазал тональным кремом белую полоску на безымянном пальце, а потом опять надел свою "златую цепь". Внимательнейшим образом осмотрел себя в зеркале с головы до пят: потрясающе, такое совершенство – притронуться страшно!

На взгляд обычного человека, ничего во мне особенного – я остался самим собой. Но опытный наблюдатель заметит явную маскировку. Волосы-то черные, но цвет совершенно неестественный, сразу видно – крашеные; то же и с цветом кожи. Контактные линзы придают моим черным глазам некий демонический оттенок. И еще: по моему обручальному кольцу можно судить: не молодожен, а бледной полоски на пальце нет – явная фальшивка. Двойные каблуки выдают стремление мужчины небольшого роста казаться повыше. Плотный корсет свидетельствует: стараюсь скрыть излишнюю полноту. Сверх того, в моей наплечной кобуре, приспособленной для элегантного автоматического пистолета, угнездился громоздкий смит-и-вессоновский "Магнум-357". Конечно, никто не станет ощупывать кобуру, но подумает: "Магнум" – не привычное его оружие".

Вот это все и называется "полировкой зеркала": выглядишь самим собой, а никто этому не поверит, ни один дурак. Именно на то и рассчитано. Раскованным шагом я направился в большую комнату, где меня ждала вся развеселая компания. Рауль напевал над кофейником с ароматным напитком, Джессика начиняла кремом эклеры (а ей уже пора начинять шприц). Сдвинув галстук на плечо, я расстегнул рубашку и приподнял бронежилет: мягкая, как шелк, эта вещица защитит мою грудь даже от пушки слона.

– Будет немного больно, – предупредила жена, протирая спиртом мой необычайно мускулистый торс – ну прямо как у агента "007".

– Но потом мне ведь дадут конфетку, а?

Джессика легко ввела иглу.

О-ох! Да-а… И это называется "немного больно"?..

– Дадут, детка, конечно, дадут. Если не будешь хныкать.

– Постараюсь… Охо-хо! Кто же это придумал? Нацистские военные преступники?

Но тут новокаин начал действовать – кожа занемела. Фу-у… так-то лучше. Джесс отступила в сторону, ко мне приблизилась Тина и принялась что-то рисовать у меня на груди. Черт, щекотно… Следующим подступил Рауль и кисточкой обвел нанесенные прелестной чародейкой контуры. Несмотря на новокаин, я чувствовал, как шипит моя кожа при соприкосновении с колдовским зельем… Прощай, летний загар!

– Шрам-то останется? – полюбопытствовал я, когда он наконец опустил бронежилет.

– Дорогой босс, надеюсь, что да. – Рауль вылил остатки зелья в раковину – эмаль тут же покоробилась.

Невольно я перестал застегиваться.

– Как это? Почему?

– "То ли еще будет, ой-ей-ей!" – ухмыльнулся маг, опуская кисточку в пустую банку, – клочок старой газеты на дне вспыхнул и превратился в пепел.

– Благодарю вас, мистер чародей.

Хорта отвесил низкий поклон, сложив ладони как факир:

– К вашим услугам, мой господин!

Проверив в последний раз "магнум", я склонил голову, и отец Донахью прочел надо мной молитву Потом я поднял брючину, и Джордж прикрепил мне к лодыжке еще одну кобуру. А Минди вручила целую пригоршню авторучек – самолично зарядила их взрывчатым веществом – чтобы без всяких накладок. Тина насыпала в мои пижонские туфли какие-то порошки, в рот влила неведомое снадобье, а спину намазала лосьоном. В общем, ребята меня снарядили: чувствую – грудь горит, голова болит, какая-то слабость… Вот дрянь-то! Но чего не сделаешь ради Америки. А тут еще Джесс дала мне сильнодействующий аспирин и велела запить стаканом воды. Господи, как я люблю эту женщину!

Снабдив всю компанию подробными указаниями и получив от Джессики прощальный поцелуй, я вышел на улицу, поймал такси, доехал до деловой части города, приобрел там автомобиль и отважно двинулся в сторону хорошо известного штаба наших заклятых врагов. По дороге я на какой-то короткий миг опять задался вопросом: что же такое чертовски важное и серьезное имел в виду отец Донахью?

Из стратегических соображений я, как обычно, припарковался в добром квартале от усадьбы, прямо под старым дубом, в тени: густые, раскидистые ветви скрывали машину от света уличного фонаря – любая мелочь может оказаться спасительной.

Самым ярким пятном на этой улице оказался эффектно освещенный рекламный щит: "Здесь находится Главное управление "Братства тьмы". Мы – некоммерческая благотворительная организация; всем нашим членам – равные возможности!" Дело в том, что для непосвященных "Братство" – общепризнанная законная ассоциация, изучающая магию, парапсихологию и оккультные науки. Агенты ее – сама предусмотрительность: нигде не появляются без адвокатов, водят дружбу с репортерами и мало того что вечно окружают себя толпами добрых, мирных обывателей – грязный трюк, но всегда великолепно срабатывает, – но еще и прикрываются всякими благотворительными общественными объединениями. К примеру, база "Братства" в Канзас-Сити делит земельный участок с приютом для слепых и тренировочным центром для инвалидов. Оба эти заслуживающие всяческой поддержки учреждения и поддерживаются материально – трижды проклятыми деньгами "Братства". Оно, разумеется, вполне индифферентно к благополучию этих доверчивых людей – просто использует бедствия людские как ширму. Вот Бюро и не может, скажем, просто-напросто сбросить на усадьбу аэроплан с напалмом: ведь пострадают ни в чем не повинные очаги милосердия. Так что все продумано, причем в деталях.

"Братство тьмы" для нас чертова заноза: изворотливы, хитры, используют против нас наши же законы. Попробуйте-ка примените к ним силу – на вас тут же набросится свора адвокатов в полосатых брючках, и каждый будет вопить о неприкосновенности личности, громогласно требовать предъявления ордера на обыск, на арест, а также значка вашей службы, водительских прав, лицензии на рыбную ловлю, свидетельства о рождении… да всего, что им взбредет в голову. А уж где какой шум – там "Теленовости" тут как тут, в считанные минуты. Так что грубая работа недопустима, все надо делать в бархатных перчатках. И незаметно не проскользнешь: они оснащены и магической, и технической защитой. Выход один – самый трудный и опасный: честно постучать со стороны парадного входа: впустите, мол.