Сколько стоит ваше сердце? - Татьяна Матуш

жрица, — я пришлю служанку. Обед у нас на второй клепсидре пополудни. Но тебе принесут молоко и хлеб.

— Благодарю вас, — с облегчением выдохнула Алета.

— Не стоит, дитя, не стоит… Жди здесь, — матушка развернулась и вышла в ту же дверь, за которой раньше исчезли девушки — послушницы.

Леона Нерги, графиня Виентская, главная жрица Ильской обители Ордена Утешительниц была из редких жриц абсолютно верных императору. Верность императору, пожалуй, даже превосходила в ней верность своим святым покровителям.

В императорской армии служил ее незаконнорожденный сын, и только милость Рамера Восьмого позволила ему закрепить за собой титул графа, фамильные владения и получить чин.

Но милость монархов — вещь ненадежная, свою полезность, необходимость и даже незаменимость нужно постоянно подтверждать. И лучше реальным делом, а не глубокими реверансами. Тем более, что на шестьдесят четвертом году жизни демонстрировать в декольте было уже нечего.

Леона смотрела на ершистую, уставшую и испуганную девушку и думала, что читает ее, как открытую книгу. Сейчас — накормить и успокоить. Потом — дать немного поскучать. Одного дня вполне хватит — такие девицы совершенно не понимают прелести одиночества и не умеют занять себя.

Потом — подослать к ней кого-нибудь из девочек, пусть потренируются прислуживать благородной даме. А заодно посочувствуют, поговорят по душам…

"Два дня, — думала Леона, проходя монастырским двором, — два дня, дорогая, и я буду знать о тебе все. Даже то, чего ты сама о себе не знаешь. И если это знание окажется полезным…"

Глава 37

СВЯТОЙ ЭДЕР

Это был первый по-настоящему прохладный день за все лето, и Марк про себя порадовался своей предусмотрительности — еще в Ильсе он купил длинный и плотный шерстяной плащ, как раз такой, какие носили небогатые шевалье.

Траву под утро прихватило небольшим морозом, и сейчас она блестела от тающих льдинок. Это было красиво.

Вторгнувшись в пределы Виента Марк удивился своей наивности. Дорогу в ставку Святого Эдера можно было не спрашивать, хватило бы и общего направления. След за собой Армия Света оставила такой, что по нему прошел бы слепой, насмерть пьяный и в полной темноте.

Собственно, этого следовало ожидать. Огромное войско, в котором не было ни толковых интендантов, ни квартирмейстеров, ни правильно организованного обоза.

Судя по всему, армия "Святого" Эдера шаталась по всей провинции без руля и ветрил, оставаясь на одном месте до тех пор, пока добрые верующие согласны были кормить защитников шенги. Как только благодать и терпение заканчивались, Эдер снимал с места свою банду и гнал вперед, выбирая места не удобные, с точки зрения обороны, а хлебные.

Всю тщательно проработанную стратегию поисков можно было выбрасывать вон.

К концу шестого дня пути Винкер заметил раскинувшийся вдоль проезжего тракта бивуак, больше всего похожий на бродячий табор цаххе. Только без фургончиков. Вместо них поле пестрело криво поставленными палатками или просто натянутыми тентами, видимо, от солнца. Почти все они здорово провисли. Похоже, никому и в голову не приходило, что их нужно время от времени подтягивать.

Над полем поднимались тонкие серые дымки от костров, но мясом не пахло. Похоже, Армия Света постилась… Или еще проще — жрать было нечего!

Первых часовых он увидел только у границы лагеря. Двое парней: тощий брюнет и рыжий, веснушчатый крепыш сидели, прислонившись к плетню и, похоже, слегка подремывали.

— Парни, у Преславного Эдера приемные часы когда? — осведомился Винкер, легко соскакивая с коня.

— Чего? — переспросил веснушчатый. Чернявый оказался сообразительнее и наставил на Марка арбалет.

— Парень, я маг. Воздушник, — добродушно проинформировал Винкер, — я тебя с твоей стрелялкой вон на ту сосну заброшу.

— Не-а, не забросишь, — рыжий расплылся в улыбке, — здеся магия не пляшет. Войско Благословенного! А тебе че надо-то, я не понял?

— Эдера хочу видеть, — повторил Марк, — а "че надо" скажу только ему. Вам об этом знать ни к чему, а то еще спать плохо станете, будете по ночам вертеться.

— С оружием к Святому пускать не велено.

Не споря, Винкер передал арбалет веснушчатому. Отцепил от пояса длинный и узкий кинжал-дагу и, не глядя, швырнул в ту же сторону. Тот вошел в землю в пальце от босой ноги парня. Рыжий инстинктивно попятился и уперся в плетень.

А Марк вынул засапожный нож с широким лезвием и желобком для стока крови, больше хозяйственный, чем боевой и воткнул рядом.

В течение нескольких мгновений под обалделыми взглядами дозорных вырос частокол из даги, кинжала, девяти поясных "рыбок", двух стилетов и "Последней Услуги", которая с тихим жутковатым свистом вошла, практически, меж босых ступней паренька.

Тот поджал ногу, как цапля, обозрел внушительный арсенал скобяных изделий и тихо, восхищенно выдохнул: "Силен, мужик!"

— Все равно его надо обыскать, — подал голос чернявый.

Марк поднял руки, демонстрируя готовность подвергнуться унизительной процедуре и самые чистые намерения. Рыжий переступил через ножи и со словами: "Звиняйте, господин…" провел руками вдоль тела.

О том, что этот вчерашний деревенский мальчишка может обнаружить его юкку, Винкер вообще не беспокоился. Искусству прятать перышко его учили на улице, а экзамен принимали караульные Аверсума, которые за не сданную добровольно юкку без разговоров вешали на ближайших воротах и на возраст не смотрели.

Кстати, правильно делали. Перышки отлично порхали в руках как взрослых, так и совсем сопливых пацанов, и в цель летели ничуть не хуже. А целью далеко не всегда был безобидный круг с мишенью.

Винкер был пока жив, а, значит, и сейчас ему ничего не грозило. По крайней мере, за спрятанный нож — точно.

К Святому, но не Древнему его повели то ли в сопровождении, то ли под конвоем двоих арбалетчиков, вызванных к воротам свистом. Марк пробирался через кошмар, устроенный на поляне, и старался не думать слишком громко и нецензурно, наверняка менталисты здесь имелись.