Голливудские жены - Джеки Коллинз

Он был так доволен, что пригласил ее на ленч, а поскольку это работа, она согласилась.

Три бокала вина оказались выше ее возможностей. Мотель в Брентвуде — определенно не офис сослуживца, куда, по его словам, им надо было заехать. Он к ней полез. Естественно. Избыточный бюст — вот из-за чего каждый раз это случалось.

Некоторые вольности она ему позволила. В конце концов, всю жизнь сидеть девственницей.

Десять минут он честь по чести отдавал должное ее груди, потом без дальнейших рассусоливаний попытался на нее залезть.

Она посмотрела на его крошечные глазки, нос крючком, каштановые волосы с залысинами и решила, что ее девственность — товар слишком драгоценный, чтобы от него отказываться в пользу такого типа, как Джереми Мид. В придачу ко всему — женатого.

Она его отпихнула. Дело непростое, ибо к тому времени он уже распалился.

Он принялся горячо жаловаться, но каким-то образом его член зарылся меж ее гигантских грудей, и внезапный оргазм оставил его довольным и красномордым. Он рухнул со вздохами счастья, а она заперлась в ванной и разревелась.

В гробовом молчании они возвратились в офис. Страсть улетучилась, на смену пришли натянутые деловые отношения.

Два дня спустя в аптеке «Шваб» она увидела Росса Конти.

И твердо решила: если кто и лишит ее невинности, то человеком этим будет светловолосый загорелый Адонис с глазами, как синие сапфиры, и улыбкой, от которой тает сердце любой девушки.

Она сама не знала, как у нее получилось, но она как-то внушила ему мысль подойти, и вскоре они уже потягивали кофе и болтали. Кроме того, что был потрясающе красив, он держался так непринужденно и с таким обаянием, что был просто неотразим. Он пригласил ее на ужин (платила она, но это неважно), и, когда сделал неизбежный пасс, она собрала всю свою волю и дала ему от ворот поворот. Она хотела Росса Конти, но хотела больше, чем на одну короткую ночь.

Они стали друзьями.

Она ему стряпала, выслушивала его жалобы на неурядицы, стирала для него.

Он доверял ей, советовался с ней, обсуждал своих подружек, которых менял одну за другой. Она ждала, когда придет ее время, продолжая работать на Джереми Мида, который еще два раза приглашал ее на ленч, и оба раза она отказывала.

Как-то она повстречала бухгалтера с грустным взглядом по имени Бернард Лефткович и, пока Росс загуливал, не пропуская в городе и окрестностях ни одной юбки, стала ходить к нему на свидания.

Поскольку Росс имел обыкновение ей обо всем докладывать, она знала предостаточно об его очередной пассии — замужней дамочке, которая благоухала духами «Арпеж» (и, надо думать, носила белье от «Фредрика из Голливуда»). Муж дамочки был музыкантом, который часто уезжал, и как-то вечером, когда он был в Сан-Диего, а Росс проводил время с его женой, Сейди решила действовать. Ей было легко узнать, где выступает муж дамочки, и, позвонив ему, но себя не назвав, открыть ему глаза.

Сцена была подготовлена. Теперь надо было только сидеть и ждать.

Бернард Лефткович был у нее дома и ужинал при свечах, когда в квартиру влетел разъяренный Росс. Вел он себя безобразно, ныл, что его чуть не застукали, без умолку говорил только о себе, волком, как Сейди и надеялась, смотрел на Берни. Пересидел несчастного мистера Лефтковича и тогда в порыве собственничества потребовал награды.

О да, конечно, Росс Конти стоил того, чтобы его ждать. Их любовь была всем, о чем она когда-либо мечтала. Она благодарно распростилась со своей невинностью.

Так началось самое замечательное время в ее жизни. Она любила его. Для него готова была сделать все. И делала.

Любовь у них была односторонней, но это устраивало и его, и ее.

— Я сделаю из тебя звезду, — сказала она Россу, когда он потерял надежду, что его карьера вообще когда-нибудь начнется. — Я буду твоим агентом.

Он засмеялся, но она говорила серьезно и более того — знала, что способна на это. Вдруг все, ради чего она работала, обрело смысл. Она ушла из конторы, одолжила денег и своей блестящей кампанией с рекламными щитами запустила Росса на орбиту.

А потом уже было легко.

Безмятежные были денечки. Нью-Йорк. Шоу Карсона. Триумфальное возвращение в Лос-Анджелес. Предложения сыпались градом.

Переговоры, сделки — это у нее было в крови.

Впервые за свою жизнь Сейди чувствовала полное удовлетворение.

Росс бросил ее в тот день, когда она думала ему сказать, что ждет ребенка. В четыре часа дня доктор подтвердил ее подозрения, и прямо из его кабинета она кинулась покупать шампанское.

Всю дорогу домой репетировала, как скажет: «Я жду ребенка.

Но ничего не изменится. До самых родов буду работать. Ты всегда будешь на первом месте, Росс. Разве не чудесно?»

Сейди понимала, что, может, он и не обрадуется. Вначале.

В конце концов, ведь это значит, что надо жениться.

Она поставила машину и торопливо пошла к квартире.

Его шкаф был пуст. Не было его пластинок Синатры. С полочки в ванной исчезли его зубная щетка и флаконы с «Мэн-тэн»и «Олд Спайс».

У нее засосало под ложечкой — тупой пульсирующей болью.

Росс от нее ушел.

Она села на стул у окна и стала ждать, что он ей позвонит. Так и просидела, не двигаясь, всю ночь и половину следующего дня.

В конце концов зазвонил телефон, и женский голос деловым тоном сообщил, что мистер Конти просит, чтобы все контракты и деловые бумаги были отправлены в агентство «Ламон Лайл», которое впредь будет вести его дела.

В оцепенении она поехала в офис и собрала его фотографии, контракты, вырезки из газет и письма. Ей и в голову не приходило бороться. Даже ни разу не возникла мысль нанять дельного адвоката и доказать права, которые она, вне всякого сомнения, имела на его карьеру.

Росс ушел. И она его отпустила.

Несколько недель она ничего другого не делала, а только тупо сидела, уставившись в телевизор, и ела. Потом стали приходить счета, а в банке она узнала, что Росс снял с их общего счета все, кроме тысячи долларов. Она и с этим примирилась. И думала наложить на себя руки — жить ей теперь было незачем.

Ее невольно спас Джереми Мид. Он одолжил ей деньги (хотя и без особой охоты) на кампанию с рекламными щитами Росса Конти, и, несмотря на то, что долг она выплатила, его бесило, что в связь с ним она так и не вступила. Поэтому, когда в газетах появилось сообщение о женитьбе Росса Конти на Уэнди Уоррен, он тут же позвонил ей и напросился на приглашение.

Приехав, он застал ее с полной горстью снотворных таблеток, от которых отговорил. Через час они были в постели.

Она ничего не чувствовала, только тяжело давили его костлявые локти, и, когда он уехал, рыдала до глубокой ночи, прорвав оцепенение, которое нашло на нее после ухода Росса.