Голливудские жены - Джеки Коллинз

— Как вы меня нашли? — Сейди было интересно.

— В гостиницах меня знают. Когда девушка останавливается у них одна, меня предупреждают. Ты действовала так шустро, что я не успела тебя перехватить. Но, к счастью, вовремя тебя нашла, а еще большая удача — спасли ребеночка.

Она закрыла глаза, подумала, что в ней остался ребенок Росса, и хотела взвыть от бешенства и разочарования.

— Не волнуйся, — успокоила Норин. — У меня есть план другого рода. Счастливое решение для всех, кто к этому причастен.

Разумеется, — добавила она, — я могла бы отвезти тебя в больницу. Подняли бы полицию на ноги и, конечно, втянули бы в это дело семью и будущего отца. Может, возбудили бы судебное дело. — Она помолчала, наблюдая за реакцией Сейди. — Как правило, девушки хотят, чтобы об этом никто не знал, и я их не осуждаю. — Она понимающе кивнула. — Видишь ли, мне понятно, как это случается. Ночь страсти… собой не владеешь… нет времени думать о последствиях…

Сейди слушала ее, открыв рот. Та осторожно в общих чертах изложила свой план.

— Ты родишь ребеночка, миленькая. Все равно зашло слишком далеко, чтобы тебе пробовать еще один аборт. Я тебя отправлю домой к моей сестре в Барстоу, где ты сможешь отдохнуть и набраться сил. К родам станешь такой здоровой, какой и не была никогда, а ребеночка мы у тебя заберем. Есть супружеские пары, которые истосковались по детишкам. Мы это устроим без суматохи и хлопот, которые обычно бывают при усыновлении. Заполнять все эти бумаги — так бесчеловечно. Один простенький документ — все, что потребуется подписать. — Норин ободряюще улыбнулась. — А моя сестра Нита и я обо всем позаботимся.

Глава 72

— Простите, что вы сказали? — Сейди говорила с расстановкой, медленно.

Дек уставился на нее — глаза как раскаленные угольки.

Его глаза. Ее глаза. Такие тревожно знакомые.

У нее мороз побежал по коже, и она машинально стала закрывать дверь.

— Не делай этого. — Он подставил ногу, не давая двери захлопнуться. — Я вернулся домой… мать. Меня послала Нита Кэрролл. Долгое было путешествие, но вот я здесь.

Имя Ниты Кэрролл поколебало Сейди.

— Я… я не понимаю, — запинаясь, сказала она.

Но она понимала. Двадцать шесть лет назад она родила, и вот оно, ее прошлое, стоит перед ней.

— Тужься, миленькая, тужься.

— Тужусь я. Тужусь. Тужусь.

Лицо залито слезами. Передышка между схватками. Потам снова боль, и ее крики от мучительной боли. Протяжные животные крики, а руками она рвет на себе волосы.

— Помогите мне кто-нибудь. Помогите, пожалуйста.

— Заткни ее, ради бога.

На лицо опускается маска. Газ. Сейди давится, глубоко вдыхая.

Облегчение. Она плывет. Уплывает из телесной оболочки. От боли.

Она тупо глазела на знакомого чужака.

— Лучше вам войти.

А голова лихорадочно работала. Зачем он явился? Что ему надо? Если ждет, что она повиснет на нем, плача от радости, пусть не надеется. Нету нее материнских чувств. Никаких. О господи! Если это когда-нибудь выйдет на свет…

«Может, он хочет денег? Выглядит чудищем. Ни в чем не признавайся. Посмотри, что он знает.

А откуда он может что-нибудь знать? Они мне обещали — те две женщины — обещали, что никто никогда не узнает».

Он пошел в дом за ней следом. Она повела его на кухню, радуясь, что слуги на выходные ушли. По крайней мере она сможет одна с ним разобраться.

— Садись, — сказала она, взяв себя в руки. Она умышленно старалась говорить небрежным тоном. — Знаешь, по-моему, т№ ошибся. Может, скажешь, кто тебя надоумил?

— Была у меня проститутка по имени Джой, — сказал он, закрывая глаза темными плотно прилегающими очками от солнца. — Ее нет сейчас, но я ее любил. И ты ее полюбишь.

Сейди поежилась от страха.

— Что?

— Проститутки одного поля ягоды.

Ее терпение лопнуло.

— Кто ты? Что тебе надо?

— Я твой сын, — спокойно отозвался он. — Ты ведь знаешь.

— Да перестань ты! Сделай милость. С чего ты взял?

— Мне рассказала Нита Кэрролл.

— Я не знаю никого с таким именем.

Он неожиданно развернулся и изо всех сил ударил ее по лицу.

— Врешь, сучья проститутка! — взвизгнул он. — Я знаю правду, а ты мне расскажешь еще больше!

Удар был такой силы, что свалил ее на пол, и она, оглушенная, там лежала, поняв вдруг, в какой находится опасности.

Это не давно утраченный сын. Это какой-то маньяк. А она его впустила в дом.

Элейн энергично расчесывала волосы щеткой. Во всем теле с головы до пят ощущалось приятное покалывание. Нет больше такого, как Росс, — нет. Величайший любовник на свете, когда захочет.

Она по порядку намечала программу на следующую неделю.

Парикмахер, маникюр, спортивный зал — больше не у Рона Гордино, кому нужен Рон Гордино? Может, попробует «Тренировку»

Джейн Фонды или «Все для тела» Ричарда Симмонса. Она тихонечко мурлыкала себе под нос. Позвонит Биби и предложит вместе пообедать. Биби разнесет новость о том, что Росс вернулся, быстрее, чем «Голливуд рипортер».

А как с карьерой Росса? Звонок Сейди Ласаль — отличный знак, хоть она и подпортила лучший секс, что был у них за много лет. Телефон Россу не стал помехой. Он может трахаться и болтать в одно и то же время — искусство, с которым справится не каждый актер.

Ей так хорошо. Росс довел ее до волшебных высот, а потом принял душ и с улыбочкой поехал к Сейди. Он счастлив, что дома. Она счастлива, что он с ней. Вместе они все преодолеют и опять будут наверху.

Ангель взяла такси и приехала на квартиру Бадди утром. Она не сомневалась, что он не будет против.

— Не сказывали, чтобы кого-то впускать, — заворчала горничная. Та, что обычно приходила к Бадди убираться, по болезни не вышла, а сменщицу предупредить о его поручении забыла.

— Но я миссис Хадсон, — возразила Ангель. — И Балд… э… мистер Хадсон меня уверял, что вас предупредил.

Горничная капельку съехидничала:

— Ежели вы его жена, чего ж тогда завсегда тут не живете?

— По-моему, это совсем не ваше дело. — Ангель залилась румянцем, но не отступила.

Горничная приметила ее живот.

— Ладно, — ворчливо согласилась она. — Входите уж. Только ежели обчистите квартиру, с меня шкуру спустят.

Ангель вернулась в жизнь Бадди. Не совсем так, как себе это представляла, но вернулась, и от радости, что опять его увидит, у нее дух захватывало.

Ферди знал, что Сейди на выходные собиралась в Палм-Спрингс. Знал и то, что думала она выехать не раньше десяти тридцати — одиннадцати. Он гордился, что был осведомлен о каждом ее шаге. То, что он узнал от Бадди, можно было ей передать и по телефону, но следует передать лично.