Двор российских императоров. Энциклопедия жизни и быта. В 2 т. Том 1 - Игорь Зимин

Сначала из Англии выписали няню-англичанку мисс Орчи, которая прибыла в Зимний дворец в середине декабря 1895 г. Особый статус ей придавал тот факт, что ее прислала своей правнучке английская королева Виктория. Мисс Орчи осуществляла общий надзор за детской.

Надо заметить, что няня Орчи являлась чрезвычайно властной и самолюбивой особой. Для этого у нее имелись все основания, поскольку еще в начале 1870-х гг. королева Виктория отправляла ее в Дармштадт нянчить будущую русскую императрицу Александру Федоровну149.

Несмотря на все заслуги мисс Орчи, вокруг детской сразу же начались конфликты. Императрица Александра Федоровна проявила характер, нарушив традиции, десятилетиями формировавшиеся не только в России, но и в Европе. Александра Федоровна хотела быть прежде всего матерью для своих детей, что не приветствовалось в аристократической среде. Она начала кормить детей грудью, сама желала купать младенцев, входила во все детали воспитания. И это, конечно, провоцировало бесконечные конфликты между ней и няней-англичанкой «от Виктории». При этом няня заставила «немало поволноваться саму императрицу, высокомерно отвергая с высоты своего опыта ее советы и предложения»150. В результате уже 29 апреля 1896 г. Николай II зафиксировал в дневнике: «Сегодня нас покинула несносная няня-англичанка; радовались, что наконец отделались от нее!»

Но, удалив из детской одну англичанку, ее немедленно заменили другой, взятой по рекомендации великой княгини Елизаветы Федоровны, старшей сестры императрицы. Новая англичанка появилась в семье буквально через два дня – 1 мая 1896 г., и Николай II с долей иронии фиксировал в дневнике очередной этап «битв вокруг детской»: «Со вчерашнего дня при ней состоит новая няня – сестра Ксениной, с длиннейшим носом, взятая напрокат, пока не отыщется другая. Mrs. Coster». Надо заметить, что царь внимательно следил за взрослением своих детей, особенно первой дочки.

В 1898 г. эту няню заменила следующая англичанка (ирландка) Маргарет Эггер, которая прожила в царской семье шесть лет и, вернувшись в Англию, написала в целом доброжелательные мемуары.

После удаления няни-англичанки «от королевы Виктории» персонал детской сделал соответствующие выводы и спорить с императрицей больше не пытался. В результате во всем, что касалось жизни при дворе или «воспитания детей (которое император передал в ее руки), слово Александры Федоровны было законом»151.

Русские няни оставались на вторых ролях в детской вплоть до 1904 г. Только после рождения долгожданного наследника императрица Александра Федоровна решилась окончательно разрушить вековые традиции ухода за царственными младенцами. Делить вымоленного у Бога сына она не собиралась ни с кем. «Революция» в детской была столь значительной, что Николай II уделил ей место в дневнике. 29 сентября 1904 г. он записал: «Сегодня после многих недель колебаний Аликс, сильно поддержанная мною и княгиней Голицыной, наконец решила уволить англичанку-няню детей мисс Игер, что и было ей объявлено Марией Михайловной!» На следующий день царь с облегчением отметил в дневнике: «Сегодня английская няня уехала к себе на родину». Английскую няню рассчитали и выслали из России за день до шестилетия ее работы в детской!

О причинах удаления няни писала Ольга Александровна: «…я помню мисс Игер, няню Марии, которая была помешана на политике и постоянно обсуждала дело Дрейфуса. Как-то раз, забыв о том, что Мария находится в ванне, она принялась спорить о нем с одной из своих знакомых. Мария, с которой ручьями лилась вода, выбралась из ванны и принялась бегать голышом по коридору дворца. К счастью, в этот момент появилась я. Подняв на руки, я отнесла ее к мисс Игер». Такой прокол для профессиональной няни был непростителен152.

Александра Федоровна осталась первой и последней императрицей, столь серьезно вникавшей в проблемы детской. Фактически она заняла должность главного воспитателя своих детей, ту должность, которую до нее занимали «полковницы» и генералы. Постепенно под ее руководством сложился штат нянь и воспитательниц, которым она управляла железной рукой. Ее мнение по организационным и прочим вопросам носило окончательный характер.

А. А. Вырубова, очерчивая штат, обслуживавший царских детей, писала: «У императрицы при детях были сперва няня-англичанка и три русские няни, ее помощницы. С появлением наследника она рассталась с англичанкой и назначила. вторую няню М. И. Вишнякову»153. Из всех, кто окружал дочерей и сына царя, пожалуй, наиболее часто упоминаются няня царских дочерей Мария Вишнякова и дядька цесаревича Андрей Деревенько. В результате цесаревич Алексей стал первым русским великим князем, которого растило только русское окружение.

Воспитательница М. И. Вишнякова с великой княжной Ольгой. 1897 г.

Мария Ивановна Вишнякова родилась в 1872 г. Она была причислена к мещанскому сословию Петербурга и росла в Петербургском воспитательном доме. После окончания школы нянь при Воспитательном доме она в мае 1897 г. была зачислена на должность помощницы няни «при ее императорском высочестве великой княгине Ольге Николаевне». Вишняковой было положено жалование в 900 рублей в год. Надо отметить, что женщины-врачи, к примеру, в это время имели жалование в 600–800 рублей в год. В марте 1905 г. она была повышена в должности и назначена няней цесаревича с жалованием 2000 рублей в год. В июле 1911 г. М. И. Вишнякову возвели в звание Почетного гражданина Петербурга.

Отношения няни с взрослеющими царскими дочерьми не были безоблачными, но поскольку она фактически входила в состав царской семьи, вырастив четырех девочек, то императрица всячески старалась сглаживать возникающие шероховатости. К январю 1909 г. относится записка императрицы к Ольге Николаевне: «Подумай о Мари, как она вынянчила всех вас, как делает для вас всё, что может, и когда она устала и плохо себя чувствует, ты не должна еще и волновать ее». На следующий день дочь отвечала матери: «С Мари бывает не всегда легко, потому что она иногда сердится без всякой причины и поднимает шум из-за пустяков»154. Было у Вишняковой и еще одно домашнее имя – Меричка155.

На тот момент Вишняковой было 37 лет, она оставалась не замужем, и ее характер действительно оставлял желать лучшего. Все ее воспитанницы уже выросли, и, надо полагать, она начала ощущать некую жизненную пустоту. Отношение ее к Распутину изначально было более чем лояльным, так как она видела отношение к нему царских детей. Это подтверждается записью Ксении Александровны в дневнике в марте 1910 г.: «Все няни под его влиянием и на него молятся»156.