Двор российских императоров. Энциклопедия жизни и быта. В 2 т. Том 1 - Игорь Зимин

В 11 часов цесаревна Мария Александровна отводила детей из Зубовского флигеля Большого Екатерининского дворца в Александровский дворец здороваться с бабушкой, императрицей Александрой Федоровной. Потом возобновлялись уроки. Генерал Зиновьев проводил занятия по артиллерийской стрельбе (два раза в неделю), или дети занимались гимнастикой на сетке-батуте (два раза в неделю). Остальные дни в это время дети гуляли.

С 12 до 14 часов воспитательница Скрыпицына учила старших мальчиков читать и писать.

В 14 часов мальчики обедали. После обеда вновь гуляли. Во время этих прогулок их обучали началам верховой езды на маленьких лошадях.

В 16 часов дети пили чай. После чаепития дважды в неделю брали уроки танцев и дважды посещали занятия Срыпицыной. В другие дни в это время они запускали змея, играли в кегли или катались на лодке по озеру. Если погода была плохой, то дома играли друг с другом в шашки, лото или другую игру, очень ими любимую, которая называлась «Храм счастья».

В 19 часов мальчики шли к матери и «проводили у нее целый час». В Китайской комнате Большого Екатерининского дворца Мария Александровна «сидела, окруженная детьми, за чайным столом, поучала, наставляла их, хвалила или журила за их поведение, слушала их признания, разъясняла их недоумения и сомнения»177. Чай разливала одна из фрейлин, и тут же цесаревич играл в вист «со своими», как называл он адъютантов и вообще состоявших при нем лиц.

В 20 часов дети получали благословение родителей, после чего отправлялись спать.

Рассматривая это расписание, следует отметить следующее. Во-первых, дети рано ложились (в 21 час) и рано вставали (в 7 часов), следовательно, на сон отводилось 9—10 часов. Во-вторых, весь день они были заняты, и их ни на минуту не выпускали из поля зрения дежурные воспитатели. В-третьих, военизированные уроки детей начались одновременно с обучением их грамоте и письму. В-четвертых, при самом удачном раскладе дети виделись с родителями не более двух часов в день. И хотя биографы уверяли, что «Мария Александровна сама руководила воспитанием детей», проводя в детской «большую часть своего времени»178, это не более чем комплиментарное преувеличение.

Военное образование, когда пятилетнего ребенка приучали к стреляющей пушке и показывали, как сменять караулы и разводить часовых, было довольно рано востребовано. В 1850 г. шестилетний Никса впервые разводил настоящий караул179. Собственно, в сентябре 1850 г., после того как старшему внуку Николая I исполнилось семь лет, началась его «действительная» военная служба. В этот день Никсу произвели в первый офицерский чин, отделили от братьев и поместили в собственные комнаты, за ним был прекращен уход нянь, зато приставлен камердинер Костин, который прослужил ему с 1850 по 1865 г. Так Никса окончательно перешел в руки военных воспитателей. В его спальне поставили кровать воспитателя – полковника Гогеля. Умываться и одеваться теперь он должен был сам, без всякой прислуги, и русскую рубашку ему заменила гусарская куртка. На придворных церемониях он стал появляться в качестве офицера180.

Когда 26 февраля 1852 г. второму сыну Александра II – Александру Александровичу исполнилось семь лет, с ним произошли аналогичные изменения. Его произвели в чин гвардии прапорщика и корнета. Мальчика переселили в комнаты старшего брата. Койка воспитателя стояла между кроватями детей, и он не оставлял их ни днем, ни ночью181. Практика, когда воспитатели спали в одной комнате с воспитанниками, сохранялась вплоть до конца XIX в. Воспитатель обязан был находиться в одной комнате со своим подопечным до тех пор, пока тот не засыпал. Уходя к себе домой, воспитатель великого князя в обязательном порядке оставлял вместо себя одного из камердинеров182.

После того как в феврале 1855 г. цесаревич Александр Николаевич стал императором Александром II, положение его старшего сына изменилось. Мальчик Никса стал цесаревичем Николаем Александровичем. Его не только окончательно отделили от младших братьев, но и стали учить по особой программе. При этом военизированный характер воспитания и образования по требованию Александра II был полностью сохранен.

Одним из воспитательных новшеств стало появление рядом с цесаревичем Николаем Александровичем молодого боевого офицера, 28-летнего адъютанта князя И. А. Барятинского – Оттона Борисовича Рихтера. Конечно, О. Б. Рихтер возник рядом с цесаревичем неслучайно, кроме того, все прекрасно понимали, что благодаря этому назначению у молодого офицера появляется возможность сделать блестящую карьеру. При этом все окончательные решения «по кандидатуре» принимались лично Александром II.

О. Б. Рихтер

О своих намерениях и планах относительно наследника Александр II писал в мае 1858 г. «покорителю Кавказа» князю И. А. Барятинскому. В этом письме царь сослался на генералов В. В. Зиновьева и А. А. Ливена, которые отвечали за весь круг вопросов, связанных с воспитанием цесаревича Николая Александровича. Александр II спрашивал мнение князя И. А. Барятинского о его адъютанте О. Б. Рихтере и сообщал, что предполагает назначить его «заместителем гувернера при нашем старшем сыне, но прежде, чем мы это решим, желательно узнать Ваше мнение о его характере, чтобы понять, сможет ли он нам подойти. Речь идет о молодом человеке с надежным характером, который был бы другом и советчиком нашему сыну и развивал в нем своими занятиями и общением жажду к обучению. Важен ежедневный контакт с человеком, наиболее близким по возрасту к нашему сыну… Вот пока всё, что я хотел Вам сказать»183. В этом послании Александр II сформулировал основные требования, которые он лично предъявлял к воспитателям наследника.

Видимо, Барятинский дал Рихтеру самые лестные характеристики, и для этого имелись все основания. О. Б. Рихтер получил образование в Пажеском корпусе, по окончании которого в 1848 г. вступил в службу корнетом аристократического лейб-гвардии Конного полка. В 1853 г. уже как ротмистр Ахтырского гусарского полка он принимал участие в Крымской войне, в осаде крепости Силистрия. После войны Рихтера назначили адъютантом к главнокомандующему Отдельным Кавказским корпусом генерал-адъютанту А. И. Барятинскому. В 1856–1858 гг. Рихтер принимал участие в военных действиях против горцев в Большой Чечне, в занятии долины реки Мичика, в рубке просек и разработке дорог. В 1857 г. его произвели в полковники и назначили в Куринский пехотный полк. А в 1858 г. Рихтер участвовал во взятии Аргунского ущелья, командуя первой штурмовой колонной, за что получил Золотое оружие с Георгиевским темляком.