Сборник "Круг Земель" - Александр Зорич

«Ссыкун! – выругался про себя Герфегест, разумея Двалару. – Когда на привалах с ней миловался – небось цаплей не называл. А как что случается – так сразу пшла вон, „верное сердце“.

Он едва удержался от того, чтобы тут же, не вдаваясь в разбирательства, снести Дваларе голову, наплевав на то, что Двалара не так давно спас ему жизнь. На оскорбления, нанесенные женщине, оскорбления явные или неявные, в роду Конгетларов было принято отвечать именно так и никак иначе. Но сейчас на такие мелочи просто не было времени.

– Киммерин, стоять!!! – закричал в спину девушки Герфегест, вложив в этот крик всю свою волю и властность.

Киммерин снова остановилась. До островка ее теперь отделяло не больше десятка шагов.

9

Застывшего в ужасе перед неотвратимым Горхлу отгумело бросил через бедро.

Двалара, пытавшийся преградить ему дорогу, получил предательский, но, увы, неизбежный удар в пах.

Герфегест бросил «извини!» и поставил правую ногу на островок, ближайший к берегу. Спустя мгновение вес его тела переместился на левую ногу, занявшую свое место на другом островке. Правда, не достаточно ловко – озеро взорвалось черными жирными брызгами. Черная вода жгла, словно кипяток, хотя и не была горяча. Это было лучшим подтверждением догадки Герфегеста о том, что поскальзываться ни в коем случае нельзя.

Когда-то давно – это воспоминание вернулось к Герфегесту одним из последних, около месяца назад, – он тренировался на побережье острова со странным названием Плачущие Скалы под бдительным надзором мастера Зикры Конгетлара. Там, на мелководье, было рассыпано множество белых и абсолютно круглых камней, бока которых поросли омерзительными красноватыми водорослями. Эти камни образовывали огромные архипелаги, что делало берег весьма удобным местом для практикующих Путь Ветра.

Тренировочные правила были относительно просты – сначала Герфегест должен был сделать сто шагов вперед по камням, не открывая глаз. А затем вернуться тем же путем, но спиной вперед, во всем раку подобный. На обратном пути, впрочем, глаза можно было открыть. Разумеется, помощи в этом не было никакой, так как оборачиваться назад категорически запрещалось.

Герфегест отлично помнил и не сходившие с него неделями синяки, и бесконечные падения в холодную соленую воду, и ненаигранный гнев Зикры, для которого неуклюжесть Герфегеста хотя и не была в диковинку, однако не была и в радость. Легкий черный пух уже пробивался над верхней губой Герфегеста, и он считал себя вполне взрослым. Кажущаяся бессмысленность столь нелегкого упражнения временами так злила его, что он был не в силах подолгу сдержать гнев и тайком плакал. Однажды, когда Зикра был особенно требователен, юный Конгетлар проделал весь требуемый маршрут на руках. Вопреки его ожиданиям, Зикра Конгетлар был весьма и весьма рассержен. Вместо того, чтобы, пожурив Герфегеста за нарушение принятых правил, похвалить за проявленную ловкость, он отвесил ему звонкую оплеуху. Немного остыв, он объяснил ученику, обиженно косящему на него исподлобья, причину своего гнева.

«Если бы людям, спасающимся от опасности или преследующим врага, было свойственно передвигаться на руках, как сделал это ты, я бы, пожалуй, сделал тебя примером для подражания. Но, вот незадача, мы ходим ногами. А ступни – инструмент куда более несовершенный, чем ладони, и именно они нуждаются в постоянных упражнениях на ловкость. Поэтому отныне либо ходи на руках, либо повторяй упражнение на два часа больше, чем другие, – подытожил Зикра. – Когда-нибудь этот нехитрый навык несказанно поможет тебе», – добавил он шепотом.

За время ученичества в Белой Башне Герфегест успел свыкнуться с мыслью, которая лишь много позже стала несколько смущать его рассудок – Зикра всегда прав. Даже когда ошибается. И в самом деле, Герфегест в мгновение ока пробежал по островкам и догнал Киммерин, ибо он обрел, благодаря воскресшему воспоминанию, ловкость безусого подростка.

«Зикра был прав. Камни Плачущих Скал помогли мне несказанно», – подумалось Герфегесту, когда он, схватив Киммерин за плечи, удержал ее от последнего шага – шага на предательски большой островок, возвышающийся в центре Блуждающего Озера.

10

И Герфегест, и Киммерин понимали, что «жертвоприношению» назначено произойти именно здесь, на большом острове. Если, конечно, оно вообще должно произойти. Горхла и Двалара наблюдали за происходящим с берега. Они безмолвствовали, но прямо-таки театральная напряженность их поз свидетельствовала о крайнем волнении, в котором они оба пребывали. «Дрожат за свои шкуры», – процедил сквозь зубы Герфегест и с презрением отвернулся. Ничего, однако, не происходило. Киммерин и Герфегест продолжали стоять на узенькой полоске суши, обнявшись, никакого иного положения ситуация не предоставляла.

Простояв так довольно долго и убедившись, что пока все еще не происходит ничего ужасного, они наконец решились.

Они крепко взялись за руки. Потом правая нога Герфегеста, босая, и правая нога Киммерин – обутая в плетеную сандалию, одновременно ступили на обманную сушу «жертвенника».

– Посмотри туда, – шепотом сказала Киммерин, и ее указательный палец опустился в направлении черной глади Блуждающего Озера.

Герфегест, быть может излишне поспешно, последовал ее совету.

Нет, вода Блуждающего Озера не была зеркалом. Зеркало отражает то, что есть. В крайнем случае – в этом Герфегест уже успел убедиться – оно может отказаться отражать кое-что из того, что есть. Но на то оно и зеркало, чтобы не отражать то, чего нет.

Герфегест увидел в мертвенной чернотеозерной глади отражение Киммерин. Вот оно – отражение того, что есть. И не увидел своего. Это тоже понятно. Остальное было хуже.

Поодаль от Киммерин, но совсем близко от того места, где следовало бы отразиться ему самому, Герфегест увидел воина.

Нет, это был не призрак. Призракам нет нужды экипироваться с таким тщанием. Это был именно воин, изготовившийся к важному делу. Похоже, он не замечал пристального взгляда Герфегеста, по крайней мере в пользу этого не свидетельствовало ничего. Одежца на нем была темно-коричневого цвета и походила на обычное походное платье флотского командира. Два меча висели крест-накрест у него за спиной, а их рукояти возвышались соответственно над правым и левым плечом. Перевязи ножен скрещивались на груди, закрытой облегченным нагрудником. Наверняка, если присмотреться получше, можно увидеть небольшой чеканный герб, украшающий нагрудник. Но сколько ни всматривался Герфегест, разглядеть этот герб не представлялось возможным.