Тайны инквизиции. Средневековые процессы о ведьмах и колдовстве - Генрих Инститорис

что вот-де в приемном покое такого-то полицейского дома лежит женщина, избитая в конце века XIX по всем правилам начала века XVI…»

Рафаэль Сабатини

Торквемада и испанская инквизиция

История, написанная Рафаэлем Сабатини, автором «Жизни Чезаре Борджиа», «Заблудшего святого» и др

El fuego está encendido; quemará fasta que falle cabo al seco de la leña[138].

Андрес Бернальдес. История католических королей, гл. XIV

Предисловие

Рассказ о Томасе де Торквемаде – это рассказ о возникновении новой инквизиции; это история не столько человека, сколько абстрактного духа, руководящего работой гигантской и жестокой машины, которую он довел до совершенства. Сегодня мы можем изучить сложные механизмы этой машины. С помощью дошедших до нас хроник можем увидеть ее холодную, слаженную работу, в которой прослеживается пугающий разум ее создателя. Однако самого создателя видно лишь мельком; очень редко и лишь на краткий миг встает он перед нами ясно, превращаясь в человека из плоти и крови.

Мы видим, как он горячо убеждает сопротивляющуюся королеву исполнить свой долг перед Господом и обнажить меч гонений; как он в резких выражениях угрожает монархам гневом небес, едва возникает опасность, что они смягчатся и перестанут орудовать этим мечом. Однако изучать Торквемаду следует главным образом не по поступкам, а по указам, в которых воплотился его непреклонный дух; по ним видно, как он творит зло в страстных поисках добра.

Равнодушный к мирским желаниям, он одновременно кажется и сверхчеловеком, и недочеловеком. Не страшащийся проклятий, глухой к рукоплесканиям, питающий надменное презрение к мирским благам, ничем он не вызывает такого восхищения, как решительным самоотречением, с которым посвящает себя служению своему Богу; ничто не делает его столь ужасным и достойным осуждения, как те поступки, которые он при том совершает.

«Его историю, – пишет Прескотт, – можно считать доказательством того, что из всех человеческих слабостей именно фанатизм приносит обществу самые большие несчастья».

Испания и по сей день, четыре века спустя после его смерти, все еще несет на себе отпечаток его безжалостного труда, и никто не может отрицать справедливость обвинения Руссо Сент-Илера, говорившего, что Торквемада был вторым человеком после Филиппа II, причинившим наибольший вред стране, в которой родился.

Материалы для этой книги были собраны из источников, приведенных в библиографии, и автор выражает глубокую признательность им всем. Однако особую благодарность он (как и все, кто занимается изучением испанской инквизиции) испытывает к объемным, лаконичным и исчерпывающим трудам Хуана Антонио Льоренте – историка, отличавшегося неоспоримой честностью и авторитетом, писавшего при необыкновенно благоприятных обстоятельствах и обладавшего большими познаниями.

Хуан Антонио Льоренте родился в Логроньо в 1756 году; в 1779 году, окончив университетский курс по римскому и каноническому праву, он принял духовный сан и смог получить место адвоката в Высшем совете Кастилии – то есть в Совете инквизиции. Получив диплом доктора церковного права, он покинул должность генерального викария при епископе Калаорры и позднее стал комиссаром инквизиции в Логроньо; для этого ему было необходимо доказать чистоту своей крови, не испорченной примесью крови евреев, мавров или еретиков.

В 1789 году его назначили секретарем инквизиции. Это назначение привело его в Мадрид, где его тепло принял король, даровавший ему должность каноника Калаорры.

Льоренте глубоко изучал вопросы социологии, а его склонность к рационализму вызывала некоторое недоверие, и, когда либеральная партия утратила власть и потянула за собой многих людей, занимавших важные посты, молодой священник не только лишился должности, но и столкнулся с обвинениями, в результате чего его отправили в монастырь, где он отбыл месячную епитимью.

После этого он занимался вопросами образования, пока в Испанию не явились орлы Бонапарта. Когда началось вторжение, он славил французов как спасителей своей страны и в результате оказался членом Собрания нотаблей, созванного Мюратом для реформирования испанского правительства. Однако мы считаем, что самым важным является то, что после упразднения инквизиции в 1809 году он взял на себя обязанности по изучению ее обширных архивов и, наняв нескольких секретарей, два года копировал или делал выборки из всего, что ему казалось важным.

Он занимал несколько важных постов при французском правительстве, и, когда французов в конце концов изгнали из Испании, он тоже был вынужден уехать. Он нашел пристанище в Париже, где написал свою знаменитую «Критическую историю испанской инквизиции», в которой обобщил все свои масштабные изыскания. Это был очень дерзкий поступок, и при роялистском и клерикальном правительстве он недолго оставался безнаказанным. Льоренте запретили принимать исповеди и служить мессу (практически это означало лишение духовного сана), а также преподавать кастильский язык в частных школах. Он ответил на эти запреты публикацией книги «Политические портреты пап», после чего получил приказ немедленно покинуть Францию. В декабре 1822 года он отправился в Испанию и умер через несколько дней после приезда в Мадрид: его убили тяготы пути, перенесенные в столь пожилом возрасте.

Несмотря на то что его «Критическая история» порой демонстрирует некоторую горячность, по большей части она представляет собой переписанные здравомыслящим человеком сведения из тех старинных хроник, которые ему повезло исследовать.

Испанская инквизиция является темой большого количества несдержанных и преувеличенных произведений, в которых выражаются диаметрально противоположные взгляды. Произведения таких авторов, как Гарсиа Родриго, которые превозносят работу инквизиции по духовному очищению, искажают ее цели и сетуют (в наше-то время!) по поводу исчезновения этого ужасного суда, разительно отличаются от работ таких писателей, как доктор Рул, которые обмакивают свое перо в желчь нетерпимости столь же ожесточенной, как и та, на которую они нападают.

Автор этой книги попытался придерживаться курса, свободного от религиозной пристрастности, и отнестись к организации, за создание которой был во многом ответственен Торквемада, лишь как к фазе исторического процесса. Автор не писал ни в чьих интересах – ни католиков, ни протестантов, ни евреев. Он придерживается того мнения, что по части нетерпимости христианам не след бросать камни в евреев – так же как этого не могут сделать евреи по отношению к христианам или представители одного христианского течения по отношению к другому. Каждый народ найдет в своей истории более чем достаточно событий, за которые ему придется отвечать перед судом Человечества. А если измерять достижения благоприятным стечением обстоятельств, то каждый обнаружит, что ему не следует слать в адрес других упреки, так же как и они не должны упрекать его.

Если испанская инквизиция и показана в этой книге как безжалостная машина уничтожения, с колес которой капает кровь искалеченных поколений, то наше повествование вовсе не подразумевает, что религиозные преследования являются преступлением, характерным лишь для католической церкви.

«Она действовала со всей мощью, которой