Око Силы. Вторая трилогия. 1937–1938 годы - Андрей Валентинов

Валюженич, тоже заметивший силуэт золотого города, постарался поднять фонарь повыше… Всадники! Маленькие фигурки летели по небу, навстречу кровавым молниям и черным птицам… Косухин направил луч света к краю облачного фронта. Именно здесь ему почудилась фигура старика с седыми волосами и жезлом в руке. Точно! Художник нарисовал и его, хотя выглядел старик совсем иначе, на нем был широкий черный халат, вместо жезла рука держала посох с фигурным навершием. Чиф поглядел правее и увидел того, с кем вышел на поединок носитель посоха. Он тоже выглядел совсем по-другому – воин в блистающих золотом доспехах. На длинном мече, извлеченном из ножен, светились еле заметные звездочки…

– Потрясающе! – выдохнул господин Чжао. – Тэд, вы видели что-нибудь подобное?

– Господин Валюженич, – поправил злопамятный археолог. – Можно «мистер»… Нарисовано неплохо, но сюжет неоригинальный. Небесная битва, добро и зло…

– Да что вы говорите! – возмутился фольклорист. – Вы когда-нибудь встречали именно такую композицию? Тучи, всадники, два предводителя?

– Наверно. Не уверен, конечно…

– А я уверен, – в голосе господина Чжао чувствовалось немалое волнение. – Ничего подобного не видел и не встречал. Разве что…

Он поглядел на Косухина. Тот смутился.

– Господин Хо! Вы очень меня обяжете, вспомнив ту книгу, в которой вы прочли описание небесной битвы. Если бы я мог, то лично извинился перед ее автором за столь необдуманную характеристику его труда… Господин Валюженич, мы сможем это сфотографировать?

Археолог помолчал, что-то прикидывая.

– Днем здесь будет светлее, поставим несколько фонарей. Думаю, получится. У меня есть чувствительная пленка… Ну как, господин Чжао, довольны?

Ответить фольклорист не успел. Со стороны входа послышались шаги, и через минуту в помещение вошел Лю Вэйцзян карабином наперевес.

– Товарищ Хо? Вы здесь?

Тут только Чиф сообразил, что они ушли из лагеря, никого не предупредив.

– Часовой сказал, что вы пошли в город, – продолжал товарищ Лю. – Я немного волновался…

Он обошел подземелье, равнодушно бросив:

– Тайник? Видел такое!..

Валюженич попытался объяснить молодому командиру ценность находок, показав надпись и фреску. Лю Вэйцзян выслушал внимательно, кивнул:

– Вам виднее, товарищ Ю Жень. Зря вы только так неосторожно сюда вошли. Монахи могли мину установить, с них станется… А Зеркало Пачанга нашли?

Ученые переглянулись:

– Простите, господин Лю, – вкрадчиво проговорил фольклорист. – А какой информацией вы располагаете?..

– Как? – удивился разведчик. – Это же детская песенка, у нас в деревне ее каждый знает! Там сказано, что в священном Пачанге есть зеркало из черного камня. Разве вы не помните?

– Если сможешь отразиться в Черном Зеркале Пачанга,Ты немедля превратишься в обезьяну Сун Укуна.

– Камень! – Валюженич, хлопнув себя по лбу, бросился в дальний угол. – Черный гладкий камень! Какой же я идиот!..

– Я тоже, коллега, – бормотал господин Чжао. – Мы оба идиоты!..

Ученые обступили странную находку. Валюженич провел рукой по камню, покачал головой, достал блокнот:

– У меня здесь описание Зеркала из одной рукописи: «…И увидел я гладкий камень, на камень не схожий, теплым он был под рукой, и синева рождалась от тепла…»

– Да-да… – кивнул фольклорист. – Смотрите, вот углубления, похожие на следы пальцев…

Чиф понял, что его маленький секрет раскрыт. Господин Чжао приложил руку к поверхности Зеркала, но ничего не произошло. Косухин невольно усмехнулся и обратился к Лю Вэйцзяну.

– Товарищ Лю, вы напрасно тревожились. В городе не осталось даже собак…

Тот пожал плечами:

– Я отвечаю за вас. К тому же… Над городом кружил самолет.

– Что?!

Косухин встревожился. Он слишком быстро забыл о тех, кто осаждал Пачанг.

– Самолет шел на большой высоте, товарищ Хо, нас, думаю, не заметил. Но я бы посоветовал немедленно уходить…

Чиф кивнул, но тут же вспомнил о дяде Тэде и господине Чжао. В двух словах он пояснил разведчику, в чем дело. Тот вздохнул:

– Наука! Понимаю, товарищ Хо… Сколько нужно, чтобы все это описать и сфотографировать?

С этим вопросом пришлось обращаться непосредственно к ученым. Вначале оба самым категорическим тоном заявили, что потребуется не меньше недели. После не менее категорического совета поспешить, сошлись на трех днях, но в результате долгого спора согласились управиться за сутки. Товарищ Лю остался доволен, обещав выделить двух бойцов в помощь науке.

…Под утро, когда участники похода наконец решили немного поспать, Валюженич отозвал Чифа в сторонку.

– Джон, я хотел спросить… Как ты открыл дверь?

Косухин на мгновение растерялся, но затем решил сказать правду. Выслушав его, археолог кивнул:

– Я что-то такое и подозревал. Знаешь, мне показалось, что ты даже погрузил руку в камень…

– Тебе не показалось. Я с Тускулы, дядя Тэд…

Чиф вспомнил беседу с Беном и его сестрицей, сосредоточился и заставил лежавшую рядом кружку приподняться на полметра над землей. Валюженич протер глаза.

– А… Ну да… с Тускулы… А летать вы не умеете?

– Еще нет…

Кружка с глухим стуком упала на землю. Валюженич вздохнул и начал тереть лоб.

– Только… Дядя Тэд, ты никому не рассказывай…

– Никому, – тут же согласился американец. – Знаешь, Джон, никак не привыкну. Ты, сын Стива – инопланетянин…

Слово, сказанное в шутку, внезапно расстроило. Обижаться нечего, он, Джон Косухин – действительно самый настоящий инопланетянин. И хорошо еще, если его необычные возможности связаны с Тускулой. На кого же рассчитан «замок» каменной двери? Вспомнилась поэма, о которой говорил фольклорист. Пачанг, небесный город, готов впустить духа-цха, а не человека. Господин Чжао приложил руку к Зеркалу, но ничего не случилось. А что будет, если…

Наутро Лю Вэйцзян отвел отряд ближе к городу, спрятав людей между сгоревших домов на окраине. Часовые с тревогой поглядывали на небо, но ничто не нарушало спокойствия. Валюженич и его китайский коллега, сопровождаемые двумя разведчиками, взяли необходимую аппаратуру и направились во дворец.

Между тем, командир Лю был очень занят. Тех, кто не стоял в карауле и не помогал ученым, он направил в степь. Разведчики возвращались по одному, докладывая об увиденном. Товарищ Лю заносил данные на карту, кивал и все крепче задумывался. Наконец, решившись, он обратился к Косухину.

– Товарищ Хо, можно с вами посоветоваться?

Чиф кивнул и подошел ближе к карте.

– Допустим, противник бомбил Пачанг, те нанесли ответный удар. Но куда же исчезла армия? Неужели превратилась в пепел?

– А если так? – осторожно предположил Косухин. – Если здесь применено какое-то неизвестное нам оружие?

– Бомба неимоверной силы, – задумчиво проговорил молодой командир. – Я тоже так думал, товарищ Хо. Но как объяснить, что уцелели руины?

Ответить было нечего.

– Бойцы увидели кое-что любопытное. Как вы считаете, товарищ Хо, при подобном взрыве должна быть сильная ударная волна?

– Еще бы! – Чиф вспомнил вспышку, озарившую небо. – Здесь все должно было стереть в порошок!

– Но не стерло…

– Зонтик над Пачангом? – невольно усмехнулся Косухин.

– Да, очень похоже! – сравнение явно понравилось разведчику. – Пусть так… Но все, что рядом, должно быть уничтожено! Зона поражения – более двадцати километров, она тянется до самых гор. Так ведь? Но в километре отсюда уцелели деревья. Обуглились, обгорели, но до сих пор стоят! А вот это уже необъяснимо…

Чиф не знал, что и сказать. Взрыв такой силы должен уничтожить все, даже бетонные укрепления, даже танковую броню. А тут – деревья! Разве что…

– Это был не взрыв, товарищ Лю! Это что-то, напоминающее… стену огня! Эпицентр был в Пачанге, пламя пошло во все стороны, но ударной волны не было!

– Поэтому устояли деревья, превратившись в уголь… – медленно проговорил Лю. – А город уцелел потому, что пламенем управляли, оно двигалось лишь в одном направлении… По-моему, это еще более невероятно, чем сказки про Сун Укуна!..

Спорить не приходилось. Армия, преодолевшая горы, взорвавшая завал в ущелье, бросившая на Пачанг все, включая современную авиацию, превратилась в серый пепел. Да, Агасфер не всемогущ. Есть кто-то иной, способный его остановить. Но город пуст, спросить некого…

Ближе к вечеру Чиф решил навестить дворец. Так кипела работа. Двое бойцов под присмотром Валюженича устанавливали освещение для съемки фрески.

– Мы уже сфотографировали надпись, – сообщил археолог. – Мистер Арцеулов останется доволен. Жаль, если фреска не получится, света все-таки маловато. Я, правда, кое-что зарисовал…

– Дядя Тэд, а… Зеркало? – решился Чиф. – Вы его смотрели?

– Угу, – кивнул американец. – Тут у нас с господином Чжао вышли разногласия…