Зарубежный детектив - 87 - Лайош Грандпьер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В конце перевала по крыше забарабанил настоящий дождь. Стекла в машине запотели. Я перебрался на переднее сиденье и каждые несколько минут протирал стекла, но двигались мы все равно медленно.
Дождь шел всю дорогу до Сентервиля. Время от времени полыхала молния, освещая стоявший по обе стороны дороги густой строй кланяющихся нам деревьев.
Сентервиль — одно из тех селений на западе страны, которые не претерпели больших перемен со дня их основания. Оно состояло из улицы бедных щитовых домишек, уже закрытой на ночь лавки с бензиновой помпой при ней, здания школы с колоколом на крыше и белой пирамидального силуэта церквушки, сверкавшей под дождем в свете наших фар.
Свет горел только в закусочной, рядом с лавкой. Там же, судя по вывеске, торговали и пивом, но на двери уже висела табличка «закрыто». Через стекло было видно, как какой-то человек в белом фартуке трет шваброй пол. Не обращая внимания на ливень, я выскочил из машины и постучался в дверь.
Человек в фартуке затряс головой и показал на табличку «закрыто». Я постучал еще. Прислонив швабру к стойке, он подошел к двери и отворил ее.
— В чем дело? — Это был пожилой человек с лисьим, повидавшим виды лицом и губами любителя поболтать.
Я вошел в закусочную.
— Извините за беспокойство. Не подскажете ли, как добраться до ранчо Крагов?
— Подскажу, но это еще не значит, что вы туда доберетесь. Баззард-крик, наверное, уже разлился вовсю.
— Ну и что?
— А то, что бежит он через дорогу, которая идет к ранчо. Поезжайте, коли есть охота. Тут один малый было попробовал, только что-то пока не вернулся.
— Джек Флайшер?
— Значит, вы Джека знаете? Что там на ранчо, а? — Он доверительно подтолкнул меня локтем. — Женщина у Джека, что ли? Не впервые, между прочим.
— Вполне возможно.
— Ночка, правда, сегодня выдалась никак не для гостей, да и место там не из лучших.
Я позвал Хэнка Лэнгстона. Человек в фартуке сказал, что его зовут Эл Симмонс и что закусочная, равно как и соседняя с ней лавка, принадлежат ему.
Симмонс, расстелив на стойке бумажную салфетку, нарисовал на ней, как нам ехать. Въезд в ранчо в двенадцати милях к северу от Сентервиля. Баззард-крик бежит, когда он бежит, вот с этой стороны ранчо. Если дождь сильный, он наполняется, и вода в нем поднимается очень быстро. Но мы, вполне возможно, успеем через него перебраться, поскольку дождь начался не так давно.
Когда мы уходили, Симмонс сказал:
— На тот случай, если застрянете, у меня есть трактор. Конечно, не бесплатно.
— Сколько же это будет стоить? — поинтересовался Хэнк.
— Зависит от времени. Обычно я беру за трактор десятку в час. От двери до двери, что называется. А вот если вашу машину понесет течением, тогда уж я ничем помочь не смогу. Так что смотрите, чтобы этого не случилось.
Мы тронулись в путь по засыпанной гравием дороге, которой срочно требовалось новое покрытие и которая, казалось, никогда не кончится. С шипением низвергались с небес струи. И молния подавала нам какие-то страшные, но бессмысленные сигналы.
Мы пересекли несколько небольших потоков, выдолбивших желоба поперек дороги. Точно по счетчику в двенадцати милях от Сентервиля нас остановил ручей. Грязно-коричневый в свете фар, рябой от дождя, он заливал дорогу и был на первый взгляд шириной по меньшей мере футов в сто.
— Как по-вашему, Хэнк, сумеем перебраться?
— Не знаю, глубоко ли здесь. Жаль лишиться машины.
Я вынул пистолет и фонарик и положил их во внутренний карман пиджака. Потом снял туфли, носки и брюки и, оставив их в машине, вылез под дождь. Когда я в пиджаке, но без брюк встал перед фарами, Хэнк расхохотался.
Вода была холодной, а гравий колол ноги. И тем не менее я испытывал удовольствие, как давным-давно, когда, держась за руку отца, я впервые вошел в воду на пляже в Лонг-Биче.
Хорошо бы и сейчас держаться за чью-нибудь руку. Хотя вода ни разу не поднялась мне выше, чем до бедер, неслась она так стремительно, что я с трудом держался на ногах. В самом глубоком месте, примерно на середине потока мне пришлось пошире расставить ноги, чтобы не потерять равновесия. Казалось, будто со мной вступили в противоборство две разнонаправленные силы земного притяжения.
Выбравшись за середину потока, я остановился передохнуть и осмотреться. Впереди, там, где поток кончался, я разглядел какую-то серую груду. Я подошел поближе. Это был человек или скорей тело человека, одетого в серый костюм. Шлепая по воде, я вытащил из кармана фонарик и направился прямо к нему.
Это был Хэкетт. Он лежал на спине. Над его физиономией потрудились так, что его было не узнать. Костюм промок насквозь, волосы в грязи.
Он среагировал на свет, попытавшись сесть. Я наклонился и, обхватив его рукой за плечи, помог ему.
— Я Арчер. Помните меня?
Он кивнул. Его голова упала мне на плечо.
— Можете говорить?
— Да, могу. — Голос у него был хриплый, словно у него болело горло, и говорил он так тихо, что я вынужден был приложить ухо к его губам.
— Где Дэйви Спеннер?
— Он убежал. Убил того, другого, и убежал.
— Убил Джека Флайшера?
— Я не знаю, как его зовут. Пожилого человека. Разнес ему выстрелом голову. Ужас какой-то!
— А вас кто избил, мистер Хэкетт?
— Спеннер. Он бил меня, пока я не потерял сознание, а потом, приняв за мертвого, бросил. Я пришел в себя, когда начался дождь. Сюда я еще кое-как дополз, но потом выдохся окончательно.
С другой стороны ручья меня окликнул, замигав фарами, Хэнк. Я крикнул ему, чтобы он не беспокоился, и велел Хэкетту сидеть и ждать.
— Вы меня не бросите? — в полной растерянности спросил он.
— Подождите несколько минут. Мы попробуем подъехать сюда на машине. Если Спеннер сбежал, бояться нечего.
— Слава богу, он сбежал.
Пережитое, по-видимому, сделало Хэкетта робким и почтительным. Я даже стал испытывать к нему симпатию и потому накинул на него свой пиджак.
Держа в одной руке фонарик, а в другой пистолет, я было двинулся через поток в обратном направлении. И тут вспомнил про машину Флайшера. Он умер, значит, можно ею воспользоваться.
Я повернулся к Хэкетту.
— А где машина убитого?
— По-моему, возле амбара
