Дэн Сяопин - Александр Панцов

Дэн прочил его в премьеры. Что же касается Вань Ли, то он хотел назначить его заместителем Чжао, непосредственно отвечающим за реформу сельского хозяйства, главной отрасли экономики, в которой, как мы знаем, было занято 80 процентов рабочей силы. 28 сентября 1979 года на 4-м пленуме ЦК одиннадцатого созыва он сделал Чжао полноправным членом Политбюро[97], а через семь месяцев, в апреле 1980-го, Чжао Цзыян и Вань Ли были кооптированы в Госсовет, став заместителями Хуа Гофэна. Но очень скоро волевой Чжао взял фактически на себя функции премьера. Деморализованный Хуа подчинился.

Как и Ху Яобан, Чжао и Вань, как мы видели, были людьми либеральных взглядов, но до определенных пределов. Против четырех кардинальных принципов они не выступали. Да и сам Ху оставался конечно же коммунистом, и его идеалом был в лучшем случае «социализм с человеческим лицом». В то же время в команду Дэна входили и консерваторы, такие, например, как знакомый нам Ху Цяому и еще один спичрайтер Дэна, вице-президент Академии общественных наук КНР Дэн Лицюнь. Не возражая против реформ, эти люди всячески стремились охранить чистоту марксизма-ленинизма. Они тоже считались молодыми: Ху Цяому родился в 1912 году, а Дэн Лицюнь — в 1915-м.

Дэн, создававший свою команду, балансировал между фракциями не хуже Мао. Но при этом не отказывался от стратегического курса реформ и открытости внешнему миру, хотя и поддерживал Чэнь Юня в вопросе о темпах роста. «Мы громогласно провозгласили, что осуществим четыре модернизации к концу нынешнего века. Затем поумерили пыл и стали говорить о модернизации китайского типа, то есть несколько снизили планку», — заявлял он, продолжая в то же время развивать идею о привлечении иностранных капиталов и расширении обмена с заграницей21. Активно выступал Дэн и за эффективное сочетание плана и рынка на протяжении всего периода социализма. «Неправильно утверждать, что… есть только капиталистическая рыночная экономика, — поучал он, например, зарубежных гостей из Великобритании и Канады. — Почему ее нельзя развивать при социализме? Рыночная экономика не является синонимом капитализма. Основу у нас составляет плановая экономика, которая существует в сочетании с рыночной, однако это — социалистическая рыночная экономика»22. Его гости были, понятно, удивлены, но возражать не стали.

Развитие рыночной экономики в 1979 году затронуло не только деревню, но и город. К началу 1980-х во всех больших и малых городах Китая оживились мелкие предприниматели. К тому времени в результате завершения «культурной революции» из деревни в город буквально хлынули массы некогда высланной в «народные коммуны» молодежи: в 1978–1979 годах население городов за их счет возросло на шесть с половиной миллионов человек, а в начале 1980-х — еще на двадцать. Что было делать с этой рабочей силой, если госпредприятия не могли всех трудоустроить? Пришлось разрешить городской мелкий бизнес — некие «индивидуальные дворовые предприятия», работающие на рынок. А чтобы ни у кого в партии такой зигзаг не вызвал протеста, сторонники Дэна выкопали из четвертого тома «Капитала» рассказ Маркса о капиталисте, эксплуатировавшем восьмерых рабочих. «Если Маркс говорит именно о восьмерых, значит, найм семерых не может считаться капиталистическим, — логично заключили они. — А если еще и сам хозяин будет работать, то тем более — какой же это капитализм?» Дэну такая «научная» аргументация понравилась, и по его инициативе руководство ЦК и Госсовета разрешило «индивидуальные дворовые предприятия» с числом рабочих не более семи. И сразу же в стране начался бум в сфере бытового обслуживания населения: мелкие частные ресторанчики, обувные и пошивочные мастерские, парикмахерские и тому подобные предприятия стали расти как грибы. Проблема занятости на какое-то время была частично решена23.

Новый подход к проблемам реформ Дэн вскоре облек в понятную любому китайцу форму, начав говорить о том, что к концу XX века Китай не сможет стать фули гоцзя («государством [всеобщего] благоденствия»), а достигнет только уровня сяокан («средней зажиточности» или «малого благоденствия»). Именно в этом он видел «особый тип китайской модернизации». «Наше представление о четырех модернизациях не совпадает с вашим, — объяснил он премьер-министру Японии Охире, — оно представляет собой понятие „сяокан чжи цзя“ (то есть семьи малого благоденствия. — А. П.)». Ведь даже если КНР и совершит рывок, пояснил он, валовый национальный доход на душу населения в конце XX века «[у нас] все равно будет низким», и по сравнению с Западом «[мы] останемся по-прежнему отсталыми»24.

Российский синолог Л. С. Переломов объясняет: «Корнями эта идея… уходит в учение Конфуция», который считал, что «управлять надо на основании правил и долга», то есть делать только то, что предписано Небом, и не мечтать о несбыточном. Мэнцзы «насытил экономическим содержанием [эту] идею», заявив, что крестьянину не нужно мешать работать, надо оставить его в покое и предоставить всем равное право на образование. «В течение веков это „сяокан“ запечатлелось у крестьянина на подсознании и на сознательном уровне… в двух понятиях. Первое. Внутри государства должны быть порядок и экономическое развитие. Второе. Внутри семьи ее члены не должны страдать от холода и голода». Таким образом, Дэн, объявив модернизацию китайского типа сяоканом, сделал «мудрый шаг»: он нашел для китайского отсталого социализма место в системе «традиционных национальных ценностей», что позволило привлечь к участию в индустриализации страны многих соотечественников за рубежом (хуацяо)25.

Именно этим людям, а также бывшим торговцам и промышленникам, «раскулаченным» в КНР в 1950-е годы, Дэн еще в начале 1979-го предложил разрешить создавать предприятия в Китае в первую очередь. Чуть позже он объяснил, что привлечение капиталов от хуацяо создаст меньше угроз социализму, поскольку «подавляющее большинство наших соотечественников за рубежом руководствуется заботой о благе социалистической Родины и желанием содействовать ее развитию, а это неотождествимо с иностранными инвестициями в буквальном смысле этого слова». Выступал он, правда, и за создание смешанных фирм с настоящими иностранцами, подчеркивая: «Использование зарубежного капитала представляет собой очень важную политику, которую, по-моему, следует продолжать»26.

Пятнадцатого июля 1979 года ЦК и Госсовет даже приняли решение организовать в городах Шэньчжэне (на границе с Гонконгом), Чжухае (рядом с Макао) и Шаньтоу провинции Гуандун, а также в городе Сямэне провинции Фуцзянь «в опытном порядке» особые районы для привлечения инвестиций китайцев, проживающих за границей, а также других иностранцев, желавших строить новые промышленные предприятия в Китае или совместно вести хозяйство на уже имевшихся объектах27. Иностранные или смешанные предприятия должны были выпускать продукцию на экспорт, работая исключительно по законам рынка. Особые районы вообще создавались как рыночные анклавы в по-прежнему социалистической китайской экономике. От остальной части страны их отделяла не менее прочная граница, чем КНР — от других стран28.