Солнечный змей - Токацин

— Если накопители внезапно начнут остывать, опусти до упора мачту, выйди из башни и больше ничего не делай, — бесстрастно говорил он, глядя на сиригна-дежурного. — Если начнётся нагрев — независимо от того, резкий или плавный — оставь всё и беги. Предупреди, чтобы никто не подходил к подстанции, особенно после того, как раздастся хлопок.

Малькель, с опаской глядя на просевшую башню, часто моргал и кивал на каждое слово. Гедимин подозревал, что сиригн не понимает и не запоминает ровно ничего — и не начнёт понимать, пока не успокоится, но Древний не знал, как успокаивать сиригнов.

— Командир Гедимин, — Малькель наконец перестал мигать и поднял голову. — Она же не взорвётся? Не исчезнет насовсем?

Древний, помедлив, кивнул.

— Насовсем не исчезнет. Иди на пост. И…

Он сам не понял, почему вздрогнул, услышав за спиной негромкий щелчок и шипение — и от чего намерен был закрыть Малькеля, шагнув к нему и резко обернувшись. Луч бластера сверкнул, оставив оплавленную полосу на боку, за спиной вскрикнул и застонал сиригн — и тут же лязгнула дверь подстанции.

— Фау! — крикнул Деркин, отступая в сторону. Бластер в его руках искал мишень за спиной Древнего. На тревожный крик дёрнулся и выхватил оружие Хаген, до того неподвижно стоявший в стороне. Сопло поднялось кверху, выцеливая что-то на крышах.

— Фа… — снова закричал Деркин, но тут же замолчал — рука Гедимина сомкнулась на его запястье.

— Хэта! — Древний с силой вывернул сармату руку. Бластер полетел на мостовую, что-то громко захрустело, Деркин дёрнулся и странно обмяк. Гедимин еле успел подхватить его. Отпущенная рука бессильно повисла, её локоть был развёрнут в обратную сторону.

— Командир, — прохрипел сармат, вырываясь из рук Древнего. — Он взорвёт сборку… всё взорвёт…

— Что?! — Гедимин развернулся, впился взглядом в здание подстанции — никаких признаков опасности не было и близко.

— Фа… — в третий раз выдохнул Деркин, но ладонь Древнего запечатала фильтр его шлема.

— Хэта! — повторил Гедимин сигнал, отменяющий любую тревогу, и шагнул к Хагену. Сармат, опустив бластер, смотрел на Древнего и стонущего Деркина, и оружие вздрагивало в его руке.

— Деркин ранен. Уходите! Я остаюсь, — Гедимин подтолкнул Деркина к Хагену, младший сармат поспешно подхватил его. — К Огдену, живо!

Зелёная вспышка поглотила обоих сарматов. Гедимин провёл пальцем по фрилу, вздувшемуся пузырями на боку, и повернулся к подстанции.

— Малькель! — окликнул он. Изнутри вцепились в дверь и повисли на ней — так, что захрустел прочный фрил. Что-то скрипнуло на краю площади.

— Это совмещённый ожог — тепловой и лучевой. Если тебя задело вскользь, то лучше…

Древний Сармат замолчал, глядя на окрестные крыши. На каждой стояла заряженная баллиста, и стеклянные наконечники снарядов смотрели на него. Знорки, пригибаясь к крышам, следили за сарматом.

— Не нужно, — Гедимин с трудом остановил руку, потянувшуюся к сфалту, и показал тем, кто на крышах, пустые ладони. — Я уйду. Это несчастный случай, и я о нём сожалею. Если нет лекаря, знакомого с такими ранами, то удалите обожжённый участок — так заживёт быстрее.

Знорки молчали. Тишина была и в башне подстанции. Древний помедлил и отвернулся, приводя в действие «лучистое крыло». Он не удивился бы выстрелу в спину, но никто не стал стрелять.

Глава 25. Хукунгейя

— Сегодня пятый день Иттау — вернее, пятая ночь, — Фрисс устраивал себе постель из сена, припасённого для Двухвостки, и рассуждал вполголоса сам с собой — он не уверен был, что Нецис, застывший на обочине, слышит хоть что-нибудь, а не спит с открытыми глазами. — И Праздник Крыс уже не за горами. Вайнег знает, сколько уже лет я не встречал его по-человечески.

— Ну, в том году всё прошло не так уж плохо, — отозвался Некромант, поворачиваясь к Речнику. Он всё-таки не спал — и не казался сонным. Фрисс с трудом отогнал неуместную зависть.

— Если забыть о личинках, падении дракона, крылатом мертвяке и том, что я тебя чуть не убил, — нахмурился он. — Что в этот раз будет, вот что мне интересно…

— Орден Изумруда и городская стража, — Нецис отвернулся, разглядывая небо. — Вот они будут точно. Если Всадникам Изумруда хоть на миг доверили защиту городов — они не уйдут, пока их не погонят пинками. Наблюдатель Квези должен денег отсыпать тому, кто прислал сюда уачедзи. Пока они сгинут, Орден успеет и заработать, и приобрести почёт. Та-а, илкор ан Нуску…

Фрисс посмотрел туда же, куда и он. Звёзды заметно потускнели с прошлой ночи — небо помаленьку затягивала дымка. «Тучи? Этой земле не помешает хороший ливень,» — вздохнул он и попытался найти знакомые звёзды. Джагнула полыхала ярко, будто хотела сравняться с одной из лун, Иктон мерцал холодно и отстранённо, от священного для Некромантов Ургула осталась лишь багровая точка на небосклоне.

— Не нравится мне это небо, — пробормотал Речник, прикрывая голову краем плаща. — Боги, закройте вы свою печку хоть на денёк!..

…Вереница празднично украшенных куманов протопала мимо, и Двухвостка наконец протиснулась в ворота Хукунгейи. Речник крутил головой, выглядывая пёстрые ленты, свисающие с зубцов крепостной стены, яркие флаги над воротами и намалёванные на каждой ровной поверхности фигурки крыс. В тупичках и на площадях суетились жители, натягивая навесы и расставляя шатры, над городом проносились от стены к стене, поднимая крыльями горячий ветер, Алмазные Драконы, в ушах звенело от сердитых воплей ездовых птиц и взбудораженных куманов. Всадник Изумруда гонялся за своей птицей, сорвавшейся с привязи; на его спине кто-то нарисовал уже большую белую крысу.

— Хаэ-эй! — крикнул Фрисс, увидев местного стражника — тот хмуро смотрел на «изумрудника» и время от времени обшаривал взглядом прохожих. — Хаэй! Открыта ли граница Мвакевени?

— Время же ты выбрал, — пробурчал стражник, без интереса взглянув на пришельцев. — Ветви сплетены, ворота сомкнуты. Никто из норси не пришёл к нам на праздник.

— Не суждено мне торговать с лесным народом, — вздохнул Нецис. — Не суждено… А нужны ли на празднике алхимики? Нанимают ли власти приезжих?

— У властей уже в голове звон от этого лета, — поморщился воин-южанин. — Орден Изумруда ныне заправляет всем, что касается магии. У него и проси разрешения. Слышал я, что отменили битву магов — мол, много огня, до пожара дойдёт…

Он хотел сплюнуть на землю, но всё-таки удержался. Нецис присвистнул.

— Круто они повернули! Стало быть, на площади ночью делать нечего? И огненный шар по улицам не покатят?..