Замогильные записки Пикквикского клуба - Чарльз Диккенс

— Разумеется, не он, — отвечал Самуэль, торжественно кивнув головой, — не он.

— Стало быть, это кухарка, — сказала Мери. — Больше некому.

— Кому же больше? Разумеется, кухарка, — подтвердил Самуэль.

— Вот уж этого я никак не ожидала! — воскликнула Мери.

— Не ожидал и я, — сказал Самуэль. — Однако ж вот еще что, моя милая… — при этом обращение Самуэля сделалось необыкновенно нежным, — есть у меня под рукой довольно важная статья, о которой не мешает нам потолковать. В этом городе теперь один из друзей моего старшины… мистер Винкель: ведь ты помнишь его?

— Не тот ли, что был тогда в зеленом фраке?

— Тот самый.

— Ну, помню. Как не помнить! — сказала Мери. — Зачем он здесь?

— По делам, мой ангел, — отвечал Самуэль. — Надобно тебе заметить, что он влюблен безумнейшим образом, так что чуть не пропадает с тоски.

— Бедненький! — воскликнула Мери.

— Уж такой-то бедненький, что просто из рук вон. Горю еще можно бы помочь, если б удалось нам отыскать молодую леди…

И здесь Самуэль, делая довольно частые отступления относительно личной красоты мисс Мери, представил подробный отчет о настоящем положении мистера Винкеля.

— Что ж вы тут будете делать? — спросила Мери.

— В том-то и штука, что нечего тут делать, — отвечал Самуэль, — я вот брожу целый день, как вечный жид… слыхала ты о вечном жиде, Мери?

— Нет, не слыхала.

— Ну так нечего о нем и распространяться; дело в том только, мой ангел, что я вот ищу везде и никак не найду так называемую мисс Арабеллу Аллен.

— Мисс — какую? — спросила Мери с великим изумлением.

— Мисс Арабеллу Аллен, — повторил Самуэль.

— Ах, боже мой! — вскричала Мери, указывая на дверь конюшни, которую только что запер суровый грум, говоривший с мистером Уэллером. — Ведь она живет подле нас, вот на этой самой даче. Недель шесть прошло, как она приехала сюда со своей теткой. Я недавно познакомилась с ее горничной, и она рассказала мне все, что знает о своей госпоже.

— И она живет подле вас?

— Подле нас, — повторила Мери.

Мистер Уэллер был так глубоко обрадован этой вестью, что даже счел необходимым броситься в объятия своей прекрасной собеседницы и поцеловать ее несколько раз подряд. Прошло несколько минут, прежде чем он был в состоянии возобновить прерванный разговор.

— Ну, — сказал он наконец, — есть в мире место чудесному, как сказал однажды лорд-мэр, когда государственный секретарь предложил после обеда пить за здоровье его супруги. На этой даче, вот история! Стало быть, я могу передать ей поручение, которое целый день ношу с собой?

— Нет, сейчас этого сделать нельзя, — сказала Мери. — Она выходит в сад только по вечерам, и то лишь на несколько минут. Во всякое другое время она гуляет с теткой.

Мистер Уэллер призадумался, и в голове его через несколько минут созрел следующий план: он придет в сумерки, в тот самый час, когда Арабелла гуляет по саду. Мисс Мери отворит для него калитку своей дачи. Он перелезет через забор на соседнюю дачу и спрячется до времени в густой кустарник; потом, улучив удобное мгновение, передаст свое поручение и устроит для мистера Винкеля свидание на будущий вечер в тот же самый час. Рассмотрев на скорую руку все подробности этого плана, он принялся помогать Мери в ее занятии относительно выколачивания ковров.

Это, однако ж, совсем не такое невинное занятие, как можно было бы подумать с первого взгляда. Вытряхивать ковры еще ничего, но складывать их — дело весьма опасное. Пока продолжается процесс вытряхиванья, обе стороны обязаны стоять на значительном расстоянии друг от друга, и эта операция совершенно невинна сама по себе; но когда нужно складывать вычищенные ковры, расстояние между трудящимися особами постепенно сокращается, сперва на половину первоначальной длины, потом на четверть, потом на восьмую долю, потом на шестнадцатую, и даже на тридцать вторую, если ковер слишком длинен. Мы не умеем определить с математической точностью, сколько штук было сложено по этому образцу, но доподлинно известно, что Самуэль беспрестанно целовал свою прекрасную сотрудницу.

Мистер Уэллер угостил себя умеренным обедом в ближайшей таверне, и потом, когда начало смеркаться, воротился опять в глухой переулок. Мери поспешила отворить для него садовую калитку и сообщила ему необходимые наставления. Самуэль перелез через забор и запрятался в кустарник, где должен был дожидаться прибытия мисс Арабеллы.

Долго дожидался он с величайшим нетерпением и уже начинал думать, что похождения его пропали даром, как вдруг невдалеке послышались легкие шаги, и вслед за тем он увидел мисс Арабеллу. Молодая девушка шла задумчиво, поникнув своей маленькой головкой. По мере приближения ее к кустарнику, Самуэль, желая деликатным образом предварить о своем присутствии, начал производить разнообразные звуки, свойственные особам, которые с младенческих лет страдают воспалением в горле, крупом или коклюшем.

Молодая девушка бросила беспокойный взгляд на место, откуда происходили страшные звуки, и беспокойство ее отнюдь не уменьшилось, когда она увидела в кустах молодого человека, производившего весьма странные движения, как будто он был свирепый злоумышленник, подававший условные знаки своим товарищам. Охваченная лихорадочной дрожью, мисс Арабелла, нет сомнения, побежала бы назад и встревожила весь дом, если б страх не приковал ее к месту. К счастью, подле нее стояла скамейка, и молодая девушка в изнеможении упала на нее.

— Кажется, ей дурно, — рассуждал Самуэль сам с собою. — Какая, подумаешь, охота этим молодым девицам падать в обморок, когда из этого не выйдет ровно никакой пользы! Эй вы, мисс — как бишь вас? — мисс Винкель?

Волшебное ли имя мистера Винкеля, свежесть ли вечернего воздуха, смутное ли воспоминание голоса мистера Уэллера, или другие причины оживили Арабеллу, мы не знаем, только она приподняла голову и спросила слабым голосом:

— Кто здесь? Чего вам надобно?

— Это я, сударыня, не изволите беспокоиться, — сказал Самуэль, быстро выходя из-за кустов. — Это только я, мисс.

— Камердинер мистера Пикквика?

— Точно так, мисс. Честь имею доложить, что мистер Винкель помешался от любви к вам. Он в отчаянии, мисс!

— Ах, боже мой! — воскликнула Арабелла, вставая со скамейки и подходя ближе к садовой стене.

— Беда, сударыня, да и только, — продолжал Самуэль. — Мы уж думали вчера вечером отправить его в сумасшедший дом и посадить за железную решетку.

— Неужели!

— Я вам говорю. Он блажил целый день и грозил утопиться или застрелиться, если вы не доставите ему случая увидеться с вами, мисс.

— О, нет, нет, мистер Уэллер! — воскликнула Арабелла, всплеснув руками.

— Я передаю вам, сударыня, то, что слышал собственными ушами, — продолжал Самуэль равнодушным тоном. — Мое дело тут сторона. Знаю только, что мистер Винкель умеет держать свое слово, и я уверен, мисс, что дня через два его не будет на свете. Это бы еще ничего; пускай себе пропадает; но я должен предупредить вас, что он успеет слишком много нашуметь перед смертью. Он все узнал о вас от костореза в здешней аптеке.

— От моего брата?

— Уж я не знаю доподлинно, который из них ваш брат, мисс, — отвечал Самуэль: — не тот ли, что ходит с растрепанными волосами? Малый грязный и безалаберный?

— Да, да, мистер Уэллер, — подтвердила Арабелла, — но продолжайте, ради бога.

— Очень хорошо, мисс. Мистер Винкель все слышал о вас, и старшина полагает, что если он не увидит вас в самом скором времени, то несдобровать одному из этих косторезов, и, вероятно, придется нам вынимать пули из двух трупов.

— Ах, чем же мне предупредить эту страшную ссору? — воскликнула Абарелла.

— Я полагаю, сударыня, что вам непременно следует назначить свидание мистеру Винкелю, — отвечал Самуэль.

— Но где? — Как? — вскричала Арабелла. — Я не могу выходить из дома одна. Брат мой такой нерассудительный, жестокий человек. Знаю, как это странно вам покажется, мистер Уэллер, но я несчастна, очень несчастна…

И бедная Арабелла зарыдала горькими слезами. Самуэль преисполнился рыцарским мужеством.

— Может быть, странно и не совсем прилично, мисс, рассуждать вам со мною обо всех этих делах, — сказал он с великой живостью, — но я могу и готов со своей стороны сделать все, что вам угодно. Мне известно, что мистер Аллен заставляет вас вступить в ненавистный брак со своим товарищем. Хотите ли, мисс, я выброшу его из окна перед вашими глазами? За этим у нас дело не станет.

Говоря это, мистер Самуэль Уэллер храбро засучил рукава, как будто изъявляя готовность немедленно приняться за дело.

Но как ни были лестны услуги этого рода, мисс Арабелла, к великому огорчению Самуэля, решительно уклонилась от них. Долго также она отказывалась назначить свидание мистеру Винкелю, несмотря на патетически-убедительные просьбы; но когда, наконец, возникло опасение, что разговор может быть прерван прибытием третьего лица, Арабелла поспешила объявить, что завтра в сумерки, часом позже против этого времени, она, по всей вероятности, будет гулять одна в саду. Самуэль превосходно понял этот намек, и молодая девушка, подарив его прелестнейшей улыбкой, грациозно повернула назад в каштановую аллею, которая должна была привести ее домой. Самуэль, пораженный физическими и нравственными прелестями мисс Арабеллы, следил за ней жадным взором, пока она совсем не исчезла из вида.