«Мир приключений» 1975 (№22) - Кир Булычев

Со всех сторон к ней тянулись руки — большие и маленькие, мягкие и шероховатые, — и она торопливо поворачивалась, пожимала их, внутренне напрягаясь, чтобы в любой момент парировать ехидную шутку или язвительное замечание. Никто, однако, и не думал поддевать ее. Произносились самые обыденные при первом знакомстве слова, будто она находилась не среди легендарных героев, а на факультетском вечере в Академии Космических Работ. И это больше всего выводило ее из равновесия.

Часть людей в разных концах зала по-прежнему занималась своими делами. Мимико поймала взгляд Ирины.

— Это такриоты. Потом познакомитесь.

— Нет, почему же, — вмешался стройный, на редкость красивый, даже слишком красивый, по мнению Ирины, цивилизатор.

Таким идеальным сложением обладают разве только статуи спортсменов в парках. В отличие от других, одетых в спортивные брюки и голубые свитера, на нем был отличный черный костюм, да еще с галстуком. И относились к нему с каким-то особым почтением. Цивилизаторы даже называли его не уменьшительным именем, как друг друга, а полным — Георг. Он говорил неторопливо, спокойно, отчетливо выделяя каждое слово:

— Я считаю, что новый товарищ должен именно сейчас познакомиться с аборигенами планеты. — Он помолчал, прищурился и невозмутимо добавил: — Для полноты контраста.

Кто-то весело фыркнул.

“Разыгрывает или нет?” — мучилась Ирина, шагая за ним в конец зала. Уголком глаза приметила, что с ними пошло всего несколько человек. Остальные вернулись к своим занятиям. Пожалуй, все-таки не разыгрывает.

Только подойдя вплотную к такриоту, она поняла, что это существо с другой планеты. Внешних различий не было. Может быть, только руки — могучие широченные лапы. К ним так и просился каменный топор. Но лицо было великолепное — правильное, изящное, с тонкими изогнутыми бровями под высоким и гладким, будто из полированного камня, лбом. Такие лбы бывают у детей, еще не столкнувшихся со сложностями жизни. Под голубым, как и у цивилизаторов, свитером переливались холмики мускулов. Но они не уродовали фигуру. Он был красивее всех присутствующих, даже красивее Георга.

Но глаза… Ирина содрогнулась, когда он поднял голову. Глаза были как хрустальные шарики, наполненные темной водой.

Такриот сидел за столом и пил чай с лимоном. Пол-литровая пиала тонула в его руке. Ирина ахнула, когда он, мгновенно содрав зубами кожуру, отправил в рот плод целиком и с хрустом начал жевать. У Ирины, глядя на него, свело челюсти судорогой, а он истово поднес пиалу к лицу и стал дуть, сложив губы трубочкой.

— Кик! — В голосе Георга лязгнули властные нотки. — Познакомься с новым человеком. — Обернувшись, он пояснил: — Это мой подопечный.

Кик обрадованно отставил пиалу, больно сдавил руку Ирины волосатыми лапами и быстро-быстро заговорил по-такриотски. В глубине его мутных глаз появилось что-то живое.

— Кик! Она же не понимает по-твоему. Поздоровайся, пожалуйста, как тебя учили.

Кик поскучнел, вытянулся в струнку и с трудом произнес:

— Здрстуте…

— Здравствуйте, — растерянно сказала Ирина. — Как поживаете? А еще что-нибудь вы умеете?

Но Кик, совсем растерявшись под строгим взглядом Георга, покраснел и от смущения потянулся за новым лимоном.

— Этот еще молодой, — усмехнулся Буслаев. — Только-только начал приобщаться. Познакомьтесь лучше с моим.

Его подопечный орудовал у бильярда. Шары, как пули, летели в лузы.

— Меткость необыкновенная и твердость руки сверх всяких похвал, бывший лучший копьеметатель племени, — пояснил Буслаев. — Только никак не избавится от пережитков индивидуализма: терпеть не может проигрывать.

Последнюю фразу он произнес с явным огорчением.

“Кого они мне показывают? — думала Ирина. — Это полудикари какие-то, а где же цивилизованные такриоты? Или все легенды об успехах цивилизаторов не более как легенды? Может, поэтому они никого и не пускают к себе?”

Она была в замешательстве и не сумела этого скрыть. Было стыдно, до боли, до слез, как бывает стыдно человеку, обнаружившему, что он стал жертвой глупого и жестокого розыгрыша. Все здесь казалось ей мистификацией — и этот зал, и такриоты, одетые в костюмы цивилизаторов, и даже сами цивилизаторы. И, не сдержавшись, она крепко зажмурилась, а из-под ресниц предательски выдавились слезинки. Буслаев и Георг растерянно переглянулись, а профессор Сергеев, начальник отряда, ободряюще улыбнулся:

— Не расстраивайтесь. С высоты вашего интеллекта и наивных представлений о нашей работе на это, конечно, трудно смотреть. Но если вы спуститесь с высоты, а это вам волей-неволей придется сделать, то увидите, что все, в общем-то, обстоит совсем не так скверно. К сожалению, вы поздно прилетели. Утром было совещание — обсуждение итогов работы. Стоило бы поприсутствовать. А пока у вас совершенно естественная реакция для новичка. Вы еще молодец, держитесь. Некоторые девушки в первый день (Мимико густо покраснела) просто ревели.

— Я не знаю, — сказала Ирина, — я думала…

— Что такриоты за двадцать лет у-ух как выросли! — насмешливо перебил Буслаев, поводя рукой под самым потолком, но Мимико сурово ткнула его кулаком в бок.

— Пойдемте лучше ко мне, я вам все объясню, — сказал профессор.

У него было правильное матовое лицо с мягким, словно приглушенным блеском серых глаз, предназначенных скорее скрывать движение души, чем быть ее зеркалом. Вместе с Ириной пошла Мимико, явно взявшая ее под свое покровительство, и Буслаев, присутствие которого было ей неприятно.

Кабинет начальника отряда оказался обставленным с неожиданной роскошью, разумно предупреждающей любое желание. Уютная мягкая мебель, автоматически принимающая форму тела; огромный книжный шкаф с зелеными бархатными шторками; современный письменный стол, на котором стояла машинка, печатающая с голоса; саморегулирующиеся гардины на окнах — все это создавало почти земной уют. У окна стояла кровать с биотронным регулятором сна. Над ней та же непонятная шкала со стрелкой. Противоположную стену занимала огромная карта планеты. Зеленым были покрашены материки, синим — океаны.

— Не верьте ей! — вздохнул Валерий Константинович. — Все это для самоуспокоения. На самом деле здесь должны быть сплошные “белые пятна”. Мы находимся тут. — Черенком трубки он ткнул в центр одного материка. — Вот эту область, в радиусе двух тысяч километров от Базы, мы достаточно разведали. Вот здесь, где красные флажки, работают наши люди в племенах такриотов. Сюда, сюда и сюда мы когда-либо добирались, но не закрепились: не хватило сил. И все это, — он развел руками, — едва ли тысячная часть планеты. Те такриоты, что вы видели, — это для души. Чтобы остаться человеком. Настоящая работа проводится в племенах… — Он запнулся, обдумывая какую-то мысль, потом продолжал: — К сожалению, термин “настоящая” не вполне правомерен. Вы долго проживете с нами, поэтому должны знать все. Товарищи стараются изо всех сил, но результаты… Какая-то заколдованная планета! Наши предшественники довольно быстро наладили работу. Правда, действовали они другими средствами, и такриоты делали прямо-таки фантастические успехи. И вдруг стоп! Как отрезало. Очевидно, на этом этапе цивилизация должна сделать зигзаг, но мы никак не можем определить — какой. Ищем, экспериментируем, но за последние годы стрелка почти не сдвинулась.