Беспощадный. Не русские идут - Василий Головачев

– Экспедиций было много, – ответил Тарасов, копаясь в вещах. – Многие исследователи пропали без следа, многие заболели. Такое впечатление, будто долину кто-то охраняет.

– Кто?

– Спроси что-нибудь полегче.

– А что говорят наши волхвы?

Владислав разогнулся, держа в руках коробку с патронами.

– Я с ними насчёт Долины не разговаривал. Князь говорит – тысячи лет назад здесь было какое-то опасное производство, не то гиперборейцев, не то атлантов, обслуживаемое искусственными существами.

– «Шибко худыми железными людьми»?

– Возможно, в легендах ненцев и якутов отражена истина. После взаимной гибели Атлантиды и Гипербореи производство осталось, но программа начала сбоить, объекты начали взрываться и взрывались чуть ли не до наших времён. Во всяком случае, взрывы отмечались вплоть до начала двадцать первого века.

– Что же они там производили? – покачал головой Нос.

– Скорее всего энергию, – сказал Тарасов. – Или энергетические консервы, если хочешь.

– Аккумуляторы?

– Чёрт его знает, может, и аккумуляторы, батареи, реакторы, ещё какую-нибудь хрень. Главное, что все эти штуки опасны, поэтому к «котлам» лучше не приближаться.

– Понятно. – Нос поскрёб в замешательстве затылок, хотел продолжить расспросы, но Тарасов приказал всем сосредоточиться на решении насущных проблем, и группа начала работу.

К обеду установили датчики вокруг Опухоли, внимательно изучили её глубины, из которых изредка всплывали цепочки воздушных шариков. Однако ничего необычного не обнаружили. Самым странным объектом был сам водяной пузырь, сохранявший форму капли вопреки гравитации и законам физики.

– Здесь пахнет магией, – заявил по этому поводу Нос.

– Ничего подобного, магии не существует, – заспорил с ним Доктор. – Люди привыкли ссылаться на колдовство, не зная, как объяснить то или иное природное явление.

– Ну-ка, ну-ка, поподробнее, на примерах.

– Пожалуйста. В африканских пустынях нашли «бродячие» камни весом до нескольких тонн. Тут же возникла идея, что это колдовство местных магов. А потом выяснилось, что существует квазирезонансное состояние броуновского движения, охватывающее кластеры материи, то есть камни определённых размеров.

– Чушь!

– Ты просто не интересуешься наукой.

– Да по фигу она мне.

– Вот и споришь как дилетант.

– Не может вода выдавливаться каплями такого размера.

– Раз выдавилась, значит, может.

– Не, ты мне зубы не заговаривай: квазирезонное, кластеры, броуны, – это магия, нутром чую.

– Нутро у тебя слабое.

– Какое есть.

Тарасов в спорах не участвовал. Причину возникновения Опухолей он знал – со слов князя, но она действительно больше смахивала на магическое деяние, чем на физическое явление. Душу охватывала тревога, когда он пытался представить пределы могущества жрецов, того же Тивела, владыки Геократора. Судя по всему, они были близки к перехвату власти в масштабах всей цивилизации, и остановила их только неудача с запуском полярного Водоворота.

Пообедали супом из тушёнки, который сварил Хохол.

Нос обошёл территорию вокруг лагеря и обнаружил заросли гигантских лопухов и стебельчатой травы в два роста человека.

Однако эта аномалия уже не удивила и не обеспокоила, так как замеры радиоактивности возле Опухоли в радиусе сотни метров показали, что фон держится в пределах нормы. Только возле найденного Носом «котла» датчики отметили рост коротковолнового и гамма-излучения, хотя и не сильно превышающий фоновые значения. Больше напрягало отсутствие комаров, гнуса и птиц, равно как и мелких зверюшек. Вряд ли стоило сомневаться, что они покинули места обитания, не имея на то веских причин.

После обеда три часа потратили на поиск «странного» внутри водяной горы. И снова их ждало разочарование. Водяной волдырь казался кристально чистым, не содержащим никаких посторонних примесей, и лишь иногда в нём возникали струйки газовых пузырьков, медленно всплывающих к вершине, и туманные облачка, принимающие причудливые формы, однако быстро рассасывающиеся.

Хохол не удержался и запустил в Опухоль камнем.

Ничего не произошло.

Камень ударился о поверхность пузыря, породив на ней слабые кольцевые волны, и буквально прилип, остался лежать на боку Опухоли, несмотря на внушительную массу.

– Прекрати, – буркнул Тарасов, которого тоже одолевало желание бросить в удивительную гору камень.

– Вылезет демон – всех сожрёт! – со смешком добавил Доктор.

– Надоел со своими смехуёчками, – проворчал Нос.

Тарасов хотел остановить очередную «научную перепалку» и в этот момент почувствовал неуютную оголённость бойцов на фоне Опухоли. Что-то изменилось вокруг, словно на солнце набежала тень, хотя оно и так пряталось за облаками.

– Нюх! – прошипел он.

Без единого слова или удивлённого взгляда тренированные бойцы попадали на камни, и это наверняка спасло кого-то из них.

Сначала Тарасов уловил шлепок пули о камень, потом услышал тихий – стреляли из винтовки с глушителем – звук выстрела.

Упавшие бойцы группы замерли, вглядываясь в стену леса в сорока шагах от возвышенности.

Тарасов тоже застыл, навострив уши, готовя себя к темповому действию.

Ни одна веточка близстоящих деревьев и кустов не шевельнулась, но стрелок был где-то здесь, почти рядом, и ловил очевидно очередную мишень, озадаченный слаженным маневром жертв.

– На раз! – выдохнул Тарасов; это означало вопрос: живы, здоровы?

– Ван, – просипел Нос, включая рацию.

– Ту, – отозвался следом Доктор.

– Сри, – ответил Хохол сдавленным голосом.

Тарасов облегчённо вздохнул: никто не был ранен.

– На два! – Слова означали команду приготовиться к работе по стресс-варианту, который за много лет сотрудничества и проведения совместных операций все выучили назубок.

Выстрел!

Пуля вонзилась в бугорок прямо перед лицом Владислава.

– Три!

Группа «вскипела»: бойцы бросились в разные стороны, качаясь из стороны в сторону, то и дело падая за бугры и камни, перекатываясь на метр-два и снова вскакивая. Поймать их на прицел сейчас не смог бы и профессионал-снайпер, так слаженно и грамотно они побежали, растягивая фронт обстрела и мешая стрелку целиться. Поэтому неизвестный киллер успел выстрелить ещё только раз, потом понял маневр противника и начал отступление.

Однако Тарасов успел заметить, откуда раздался последний выстрел, и метнулся к лесу, переходя в темп.

Ему хватило минуты, чтобы догнать стрелка – тот успел обернуться, поднять винтовку. Тарасов «сделал пластилин» – так назывался приём из техники русбоя, отчего стрелок повернулся вокруг своей оси и упал лицом в сухую подушку лишайника.

В ухе пискнула бусина рации.

– Ищите других! – бросил Тарасов. – Он наверняка не один!

Где-то затрещали кусты, покатились камни.

– Слева от меня! Брать живым!

Удаляющийся топот, треск ветвей, шорохи, каменные шлепки.

Снова пискнула рация.

– Периметр! – коротко сказал Тарасов.

Это была команда Доктору, оставшемуся в лагере, стеречь подходы к лагерю. Он услышал шум в лесу и на всякий случай запрашивал инструкции по рации.

В сотне метров от Тарасова раздался выстрел, затем крик. И всё стихло.

– Голос? – проговорил он.

– Порядок, командир, – отозвался Хан. – Кроме твоего, было ещё двое. Одного задержали, второй сиганул с обрыва в реку.

– Понаблюдай за рекой, вдруг выплывет. Задержанного в лагерь.

– Есть!

Усмирённый Владиславом стрелок (винтовочка у него очень даже недурна, а главное – не наша, немецкая) зашевелился, поднял голову.

На нём была маска – вязаная шапочка-«чеченка» чёрного цвета, и Тарасов одним движением сорвал её.

Смуглое лицо, давняя небритость, усики, глаза мутные, желтоватые, волосы тёмные, грязные, свалявшиеся так, будто были завязаны в косички.

– Привет, – доброжелательно сказал Тарасов. – Кто, откуда, зачем стрелял, кто дал задание?

Стрелок сел.

Тарасов рывком за воротник комбинезона поднял его на ноги.

Он был настолько лёгкий и тощий, что пятнистый комбез болтался на нём как на вешалке.

– Таныш тугел, – пробормотал он.

– Не понимаешь, – огорчился Тарасов. – Что ж, будем искать нетрадиционные методы коммуникации. Руки за голову, шагай.

Незнакомец вдруг бросился бежать, но Тарасов, готовый к любой неожиданности, догнал его и сунул носом в промоину с грязью. Подержал немного, избегая судорожных ударов и летящих брызг, выдернул голову киллера из ямы.