Дикая Роза - Анна Альварес

Кандида чувствовала себя несколько лучше. Ее навестила в лечебнице Леопольдина. Она принесла Кандиде в качестве гостинцев шерсть и спицы. Леопольдина рассказала, что в доме все по-старому. Но есть и новость: через месяц сеньор Рикардо женится на сеньоре Леонеле Вильярреаль.

— А Роза? — спросила Кандида.

Леопольдина объяснила, что Роза не в силах изменить чтобы то ни было, потому что у молодого сеньора Рикардо на руках ее соглашение на развод. И теперь ничто не может удержать его от женитьбы на сеньорите Леонеле.

Детектив Кастро сел в предложенное ему Паулеттой кресло и стал излагать то, что ему удалось выяснить во время его путешествия в Гватемалу.

Вывод его был однозначен: Розы в Гватемале нет, и тот, кто утверждает обратное, лжет.

— Я перво-наперво поинтересовался, давали разрешение на въезд в Гватемалу Розе Гарсиа или нет. Оказалось, что за таким разрешением никто даже и не обращался, ко я все-таки объездил все побережье. Никто никогда такую не видел и о такой не слышал.

Эдувигес, присутствовавший при этом разговоре, тотчас сказала:

— А я что говорила? Дульсина — врунья.

— Но какой смысл ей было врать? — задумчиво спросила Паулетта, ни к кому не обращаясь.

Роке высказал мысль, что Дульсина просто не любит Розу и не хочет, чтобы она обрела мать.

Кастро молча выслушал все это и, заключая беседу, заявил, что он знает одно: самое разумное искать Розу Гарсиа здесь, в Мехико.

Заботясь по долгу службы о Кандиде Линарес и часто беседуя с ней, матушка Мерседес привязалась к пациентке и чисто по-человечески.

Кандида вела себя тихо и дисциплинированно. Ничто в ее поведении не говорило о психической болезни. Но когда она стала настойчиво спрашивать матушку Мерседес о том, когда ее выпишут, та ответила, что заключение о ее здоровье может сделать только врач.

И тогда Кандида доверительно попросила Мерседес помочь ей выйти из больницы не позже, чем в день свадьбы ее брата Рикардо Линареса и Леонелы Вильярреаль.

В общем-то это было понятное желание. Какой сестре не захочется присутствовать на свадьбе своего брата?

Но когда матушка, больше для порядка, спросила у Кандиды, почему она обязательно хочет быть на этом торжестве, то больная огорошила ее.

— Потому что я хочу помешать этой свадьбе, — сказала она.

Выходило все очень ловко и аккуратно. Роза сама не ожидала, что так легко справится с работой, которую поручила ей Ромелия. И сама Ромелия похвалила ее, сказав, что все у Розы получается прекрасно.

Уходя, она забыла на стуле какую-то газету. Ромелия ушла посмотреть, как идут дела у других работниц. Роза приложила к себе роскошное свадебное платье, погляделась в зеркало, грустно вздохнула и аккуратно повесила его на специальную вешалку.

«Мне бы такое!» — подумала она и тотчас прогнала эту мысль.

Все было готово, и Роза взяла газету в ожидании, когда вернется Ромелия и поручит ей новую работу. Первое, что она увидела в газете, было сообщение в разделе «Светская хроника»:

«Красавица Леонела Вилъярреалъ и сеньор Рикардо Линарес намереваются отпраздновать свое бракосочетание в самое ближайшее время».

Пробормотав какие-то проклятья, Роза скомкала газету и отшвырнула ее.

И в это время в примерочную, где работала Роза, зошла сама Леонела Вильярреаль и, увидев платье, с улыбкой направилась к нему. При виде Леонелы, Роза едва не вскрикнула. Но потом, взяв себя в руки, хмуро спросила:

— Ты что здесь забыла, а?

— Пришла полюбоваться на мое свадебное платье, — ответила Леонела, с изумлением глядя на Розу, на которую сначала и внимания не обратила. — А ты-то, дикарка, что здесь делаешь?! — прищурилась Леонела, придя в себя.

— Я здесь работаю. И если ты это разнюхала и пришла, чтобы опять навредить мне, то знаешь, что я с тобой сделаю!

Леонела спокойно опустилась на стул.

— Не будь такой тупицей, — сказала она. — Я с незапамятных времен клиентка этого ателье. И здесь мне шьют платье к моей свадьбе с Рикардо Линаресом, если ты знаешь такого. Сообразила наконец?

Роза побледнела.

— Единственное свадебное платье, которое сейчас шьют в этом ателье, — то, которое висит рядом с тобой. Не станешь же ты утверждать, что оно твое?

— Почему же не стану? — зло скривила губы Леонела. — Именно мое… А тебе-то что? Ты-то ведь небось здесь подметальщицей служишь — на большее-то вряд ли способна.

С этими словами она поднялась и вышла из примерочной. И почти сразу же из глубины мастерской появилась Ромелия. В руках у нее был бант. Она велела Розе пришить его к платью.

Роза сдавленным голосом спросила ее, правда ли, что это платье для Леонелы Вильярреаль. Получив подтверждение, Роза с досадой махнула рукой:

— Будь оно проклято, это платье!

Ромелия с удивлением посмотрела на новенькую, такую тихую и вежливую до сих пор.

— Что такое ты говоришь, Роза?! Но Роза уже не могла остановиться:

— А я-то дура, пуговицы к нему пришивала! А она, значит, в этих пуговицах замуж выходить будет!

Прежде чем Ромелия успела что-либо сообразить, Роза сорвала платье с вешалки и стала лихорадочно рвать с него все подряд пришитые ею пуговицы.

— Что ты делаешь?! — в ужасе закричала Ромелия.

— За что мне такое наказание?! — плача, Роза продолжала свое дело.

Ромелия пыталась силой отобрать у нее платье. Материя затрещала.

— Ты представляешь, что ты наделала? — совсем растерявшись тихо спросила Ромелия.

Роза стояла выпрямившись, и по лицу ее градом катились слезы.

— Я себя, дуру, убить готова, — сказала она, глядя куда-то мимо Ромелии, мимо платья, мимо всего…

Каридад с беспокойством поглядывала на Томасу. Она и сама-то с трудом тащила огромный тюк белья, а уж на Томасу ей просто жалко было смотреть: та была и постарше, и послабее и еле передвигала ноги. Добравшись до дому и скинув на пол тюк с бельем, Томаса с трудом перевела дыхание:

— Ох! У меня язык наружу.

— А Роза ведь наказывала тебе, чтобы ты не поднимала таких тяжестей!

Продолжая тяжело дышать, Томаса пробормотала:

— Да она… преувеличивает.

— Преувеличивает! Да на тебе лица нет…

— И ты… преувеличиваешь… — Томаса закрыла лицо руками и вдруг стала медленно валиться на пол около дивана.

— Что с тобой?! — Каридад кинулась к ней.

Томаса не отвечала. Глаза ее были закрыты. Каридад выбежала из дома и на счастье увидела беседующих Сельсо и Ригоберто.

— Бегите за врачом! — крикнула она. — Томасе плохо! Боюсь, как бы не инфаркт…

Мадам, приветливо улыбаясь Леонеле, пропустила ее в дверь и сказала:

— Платье почти готово. Осталось пришить бант.