Люби меня - Елена Тодорова

Знает, как люто я ненавижу щекотку, и все равно ее использует.

– Люблю, мармеладная Соня… Конечно, люблю… Ты моя порно-лав мечта… Моя…

– Дурачок… А-а-ай-й… Хочешь, чтобы я заикалась?! Я расстанусь с тобой, если ты не прекратишь!

– Расстанешься? Что значит, расстанешься? – злится, по лицу вижу. Но, по крайней мере, прекращает щекотать. Сжимает так крепко, что дышать невозможно. В глаза буквально врывается взглядом. Замираю, распластанная. – Я тебя не отпущу, Соня. Никогда. Так и знай.

Смеюсь. Это единственная реакция, что приходит в голову.

– Никогда-никогда? – усиливаю шепотом.

– Никогда-никогда, – заверяет Сашка.

Во второй половине октября я поддаюсь на ежедневные уговоры Георгиева и ухожу с работы. Лизе сразу не говорю. Не хочу, чтобы она волновалась и пыталась меня образумить. Она и так со своим мнительным характером периодически нагоняет жути. Я летаю, а она нет-нет и приземляет. Конечно, во многом права бывает. Но, Боже, я не хочу думать о плохом. Я так долго мечтала, чтобы меня любили, и теперь, когда это случилось, ценю каждую минуту вместе и наслаждаюсь.

Глупо ведь самостоятельно омрачать себе счастье.

Что толку тревожиться и рисовать негативные сценарии? Даже если что-то плохое действительно может случиться… Пусть сначала случится, чтобы я о нем переживала. Зря расходовать нервные клетки не по мне.

Я буду кайфовать столько, сколько мне отведено.

И обязательно буду верить, что наивысшая точка блаженства станет линией, которая проведет меня через все года моей длинной жизни до самого счастливого финала.

С моим Сашей Георгиевым. С моим прекрасным принцем. С моим любимым главным героем.

Иногда мы, конечно, ссоримся. И даже кричим друг на друга. Не подумайте, что у нас все идеально. Но, как мне кажется, недопонимания и гормональные взрывы случаются абсолютно у всех.

– Не смей с ним больше разговаривать, – выплевывает Саша категорично грубо.

Я, как обычно в резких припадках его ревности бывает, не сразу соображаю, о ком вообще речь.

Мы только зашли в квартиру. Я планировала расслабиться и посмотреть какой-то романтический фильм. Может, даже самой, чего я еще не делала, приготовить ужин.

– С кем? – уточняю как можно сдержаннее.

– С этим Еблантием! – рявкает Саша с неоправданной агрессией.

– Его зовут Лаврентий, – с тем же спокойствием поправляю его я.

– Похуй. Ты поняла, о ком речь.

– Не кричи. Давай спокойно.

Но в моменты ревности Георгиев меня никогда не слышит.

– Я застал тебя с ним в кафе! О каком спокойствии ты говоришь?!

И я, теряя терпение, завожусь.

– Саша! Что значит – застал в кафе?! А? – все-таки повышаю голос. – Я скрывала, что буду там с Лаврентием? Или вела себя, когда ты заехал, неподобающим образом? Черт, может, танцевала голышом на столе?!

– Что, блядь?! – звереет на глазах. – Достаточно того, что ты там была! С ним!

– Я тебе уже объясняла, – тихо давлю в ответ. – У Лаврентия заканчиваются документы на легальное пребывание в стране. Я помогала ему заполнить заявление на подачу для продления…

– Мне похуй, – перебивает Георгиев так же резко. – Я сказал, не смей с ним больше встречаться. Даже разговаривать, блядь! Потому что я, сука, видел, как он на тебя смотрит. Он тебя трахнуть хочет! Так тебе ясно?!

Жар обиды и стыда плотно заливает мои щеки.

– Неясно, Саш, – выдаю абсолютно ровно. – Даже если хочет, мне плевать. Я ведь не хочу этого. А значит, никогда не соглашусь. Ты должен доверять мне. Хватит психовать чуть что. Сколько можно, а? Мне неприятно.

– Ты же знаешь, что я не могу не ревновать тебя, – выталкивает все еще взбешенно. – Не разговаривай с ним, Сонь. И я не буду психовать, – заметно сбавляет тон, но со своего не сходит. – Дело не в доверии. Просто не надо меня, блядь, провоцировать.

– Именно в доверии, Саш, – не сдаюсь и я. – Потому что я тебя никогда не провоцирую. А ты кричишь и обижаешь меня.

– Блядь… – вздыхая, ловит меня. Не позволяя уйти в спальню, прижимает к груди. – Ну пойми ты меня, Сонь… Не могу я спокойно жить, когда знаю, что ты с другим! Не могу! И ты… Не обижайся, маленькая... Моя маленькая… Моя… Просто пойди мне навстречу, – жарко целует ухо и шею. – Я с ума схожу. В голову всякий треш лезет. Я дышать неспособен! Не представляешь, как херово это ощущать. Это какая-то ебаная паническая атака! Полный распиздос! Соня… Сонь… Солнышко мое… Малыш… – прихватывает кожу, сосет и кусает. – Я же убью за тебя, Сонь. Я серьезно. Не доводи до греха.

– Боже… Ты такой дурачок… – вздыхаю я, не выдерживая этого чувственного и эмоционального напора. – Хорошо… Больше не буду с ним встречаться…

– Я люблю тебя, – шепчет Сашка.

И, подхватывая меня на руки, несет в спальню, которую уже, наверное, можно называть нашей общей. Целуемся по пути, как дикари. После ссоры не столько из-за злости адреналин долбит, столько из-за подспудного страха потери. Наверное, именно он не позволяет мне кричать на Сашу в ответ, а ему – отпускать меня.