Люби меня - Елена Тодорова

Это же Соня… Соня Богданова мне сосет… Блядь, она облизывает мой член и берет его в рот…

Я в бреду. Я в агонии. Я просто, мать вашу, в ебучей нирване.

– Что запрещаешь?

Мой член качается перед ее милым невинным личиком. И все, о чем я могу думать сейчас: «Как мне вновь попасть в рот Солнышка?».

– Продолжай… – едва ли не требую. Шиплю, когда головка касается ее губ. Мне больно так, будто я трахался сутками и натер шляпу, но насыщения нет. Я возбужден и озабочен, как никогда прежде. – Черт… Соня, пожалуйста, соси мне еще… Блядь… Соси, маленькая… Пожалуйста…

Она моргает. Вижу, что моя грубость ее смущает. Я уже готовлюсь рассыпаться в извинениях, но тупо не успеваю. Потому как Соня открывает рот, и я машинально толкаюсь внутрь. Наблюдая, как ее сладкие губки растягиваются вокруг моего члена, я едва не лишаюсь сознания.

Снова перед глазами глубокая чернота. Снова в легких острая нехватка кислорода. Снова по всему телу ярчайшие искры удовольствия.

Она вбирает почти всю мою длину. Я охреневаю от этого факта, когда ощущаю, как бьюсь яйцами о нежную мякоть Сониной оттопыренной нижней губки. А потом… Из ее глаз брызгают слезы. Она начинает давиться. Подаюсь назад, чтобы дать ей вдохнуть. И едва не кончаю, когда слышу все эти, охренеть какие, пошлые чавкающие звуки и вижу, как изо рта Солнышка за моим членом тянутся вязкие полоски слюны.

– Прости… – шепчу с искренним раскаянием.

Но, кажется, она реально не хочет меня отпускать. Перехватывая ствол рукой, крепко сжимает и, пока усиленно восстанавливает дыхание, быстро его надрачивает.

Я все еще не верю своему счастью. А потому впиваюсь взглядом в ее лицо.

Это она… Она… Мое Солнышко… Моя Соня-лав…

– Блядь… Я точно тронусь с тобой…

Жадно поглощаю всю свою Богданову. Мне так нравится вид ее хрупкого влажного тела в этой чертовой позиции, когда она передо мной на коленях. Ничего прекраснее я никогда не видел. Она просто потрясающая. И вся моя. Вся.

Натер ее губки настолько, что при новом контакте по цвету они сливаются с распухшей головкой моего члена. Это, мать вашу, идеальная совместимость. Она – моя пара. Моя.

И вновь я в жарком плену Сониного рта. Там так охуенно, что очередной мой стон походит на сдавленное рваное всхлипывание. А она еще и посасывает. Так ласково, что я окончательно теряю контроль.

– Ты сладкая… Какая же ты сладкая… – хриплю жестко. Я тону в этой патоке. Я в ней закипаю. Я в ней варюсь. – Люблю твои губы, твой язык, твой рот… Люблю тебя, моя порно-Соня-лав… Моя, блядь, мармеладная… Моя… Вся моя… – на каждом выдохе в нее толкаюсь.

Больше не соображаю ничего другого. Одними лишь животными инстинктами живу. А она их принимает. Все до одного – безропотно.

Пытаюсь сдержаться. Тормознуть приближающуюся лавину. Но в Сонином рту слишком мокро, слишком горячо, слишком, мать вашу, хорошо… В один момент все мое тело напрягается, натягивается как струна. А через секунду его уже разбивает дрожь. Низ моего живота опаляет огнем. Окутанный Сониной нежностью член принимается яростно пульсировать. Она уже знает, что это предвещает. По расширяющимся глазам вижу, что она понимает.

И…

Мать вашу, ее саму сотрясет .

Еще до того, как я с басистым стоном выдергиваю изо рта Солнышка член и начинаю забрызгивать ее красивое личико спермой. Никаких команд я не раздаю, не пытаюсь попасть обратно ей в рот и заставить ее глотать. Меня и без того такими салютами кроет, что усиливать никакой потребности нет. Но… Соня в какой-то миг сама приоткрывает губы и с любопытством высовывает язычок.

– Блядь… – этот выдох рвет мое нутро.

Поддаюсь порыву и, прижимая к розовой плоти гудящую от экстаза головку, даю ей остатки на пробу. Она прикрывает глаза и посасывает. Это выбивает из моей груди новый вибрирующий и скрипучий стон.

Член, получив разрядку, оставляет мне шанс на жизнь. Но, мать вашу, сердце колотится после извергнувшегося внутри меня вулкана так, что, кажется, натуральным образом убивает.

И все же… Едва последняя капля спермы покидает мою уретру, я падаю на колени рядом с Соней. Лихорадочно целую ее, по сути, куда приходится, сминаю дрожащими конечностями сиськи, а потом разворачиваю ее и заставляю упереться в кафельный пол ладонями.

– Ебать… – выдыхаю все еще не своим голосом. – Вид у тебя – вышка.

Полирую взглядом раздвинутые ягодицы, колечко ануса и мою любимую орхидею, из которой уже, мать вашу, капает сок. Загоняю член легко. Отличительно скользко у Сони там. Потекла капитально – а значит, сосать ей понравилось. И я так счастлив… Сука, на глазах слезы выступают. И кажется, они даже проливаются. Но мне похрен. Я сжимаю Сонины ягодицы и начинаю ее трахать, пока не добиваюсь ее мощнейшего оргазма. Стискивает мой член так сильно в это божественное мгновение, что необходимость двигаться пропадает. Я замираю и даю ей себя выдоить. Выжать, мать вашу, досуха.

После этой бури мы минут пятнадцать тупо отсиживаемся на полу под стенкой. А потом встречаемся взглядами, краснеем и в полете эйфории смеемся.

– Поедем, покатаемся? – предлагаю после душа. – Я спать не смогу точно. До сих пор все мышцы спазмами.